— Гвен?
— А? — разлепила правый глаз.
— Иди приляг, — показала Мила на ложе. — Я тебе плед дам.
— Ага, — пробормотала сонно, встала, слегка пошатываясь, добрела до кровати, сбросила сапожки и прилегла с краю. Что-то теплое укрыло меня сверху, вероятно плед.
Я была рада, что Мила все-таки согласилась с моим предложением называть меня наедине попросту Гвен, без всяких расшаркиваний. Тем более мы делили теперь одну кровать, то есть фактически породнились. Я и с сестрой-то вместе не спала.
— Спасибо, — сказала я девушке и добавила, — как же у тебя хорошо.
Она присела рядом.
— Тебе, конечно, выделят комнату получше чердака. Ну, я надеюсь, — поправила она себя, — но если что, приходи ко мне на чай. Я всегда рада гостям, тем более ко мне почти никто не ходит.
— Почему это? — удивилась я.
— Так я же из деревни, денег нет, дар слабенький, живу отдельно, — с каждым словом она говорила тише и тише, — в общем, одна я тут, — тяжело вздохнула хозяйка чердака.
— Приду обязательно, — заверила ее, слегка приподнявшись на кровати, — я бы вообще с удовольствием у тебя осталась!
— Правда?! — подпрыгнула Мила. — Это было бы здорово!
— И к этому взяточнику идти не придется, — скривилась я.
— И обижать меня перестанут, — она зажмурилась от радости. — Обижать соседку провидицы, это ж каким дураком надо быть?
Я слегка заерзала от стыда.
— Пойду в библиотеку схожу, — встала с кровати Мила. — Отдыхай.
Тихонько хлопнула дверь, я еще немного постыдилась сама себе и заснула.
Снилась мне Молли. Она бегала за голым драконом и кричала, что знает, где рыжая цыганка. За информацию она просила властный поцелуй.
Глава 6
Проснулась я оттого, что кровать трясло. Открыла глаза и с удивлением обнаружила, что трясло не только кровать, но и стены, пол и потолок. Это было похоже на самое настоящее землетрясение, коего не было в наших краях, кажется, никогда. За окном уже стемнело, лампа у Милы была керосиновая, зажигать ее в такой ситуации не было ни времени, ни желания, поэтому я на ощупь натянула обувку и побежала прочь с чердака, банально спасая, что называется, шкуру.
Пока я скакала вниз по ступеням, здание несколько раз содрогнулось, а я успела столько же раз попрощаться с жизнью. Угроза быть погребенной под грудой камней мигом расставила приоритеты, и дракон с его местью показался сущей безделицей: жить все-таки хотелось.
Достигла наконец выхода, открыла дверь и столкнулась нос к носу с Милой.
— Привет! — обрадовалась она неожиданной встрече. — А ты куда так бежишь?
— Привет, — потерла заколовший бок, — так землетрясение же?!
— Да ну, какое землетрясение, — отмахнулась девушка, а я заметила стопку учебников у нее в руках, — это драка банальная. То есть в этот раз, конечно, не совсем банальная, профессор Анжер что-то с новым преподавателем не поделил, — добавила она, а у меня потемнело в глазах.
Жорика убивают…
— А зачем они дерутся в жилом корпусе?
— А они не в жилом, они на полигоне. Хочешь, сходи посмотри. Я слышала, девчонки шептались, что зрелище необыкновенное. Туда все студенты пошли.
Я кивнула и, придерживая полы мантии, ускорилась.
— Профессор наш силен, но и новый преподаватель боевых искусств, говорят, не лыком шит, неизвестно, кто победит.
Тут до меня дошел смысл сказанного, и я резко остановилась. Если там не Жорик дерется, то зачем бежать?
— А секундант у них преподаватель танцев новый, такой красавчик, — добавила Мила, и я дико разозлилась.
Значит, вот чем мой друг занят, вместо того чтобы искать меня! И я еще более уверенно направилась на полигон — ругать нерадивого эльфа.
Шла опять-таки настолько уверенно, что ничего и никого не замечала, а стоило бы. На пути неожиданно возникла какая-то девушка, и я сбила ее с ног, да так, что она упала в лужу грязи, которая оказалась рядом по самому действующему закону во всех мирах. По закону подлости.
— Да как вы посмели! — возмутилась девушка, а я поняла, кого толкнула.
Посреди внутреннего университетского двора, рядом с фонтаном, перепачканная в грязи сидела принцесса Анна.
— Простите ради Великого, — бросилась я помогать венценосной особе поднять свое венценосное тело, то есть взяла ее за руку и потянула на себя. При этом полы моей мантии слегка распахнулись, и принцесса смогла лицезреть вышитые розы во всей красе.
— Вы за это ответите! — зашипела она на меня, а я от неожиданно агрессивной реакции отпустила ее руку.
Видимо, принцесса не любила роз.
— И за это вы ответите тоже, — добавила она и поднялась самостоятельно.
Надо отдать ей должное, никаких истерик и угроз из ее уст не последовало. Я ожидала что-то вроде «я сгною тебя в темнице» или «вышвырну из университета», но принцесса была достаточно умна и до подобного не опустилась. Это-то и пугало.
— Что здесь происходит? — подошел к нам магистр Аврелий, оглядел девушку. Слегка поморщившись, пробормотал что-то себе под нос, вероятно, заклинание, и, взмахнув рукой, придал ее одежде приличествующий положению вид.
Анна поднялась, поправила платье, вздернула бровь и уже собиралась сказать что-то обличительное в мой адрес (а компромат на меня у нее имелся), но тут господин ректор заметил и меня.
— Леди Гвиневра, вот вы где, — и он облегченно вздохнул. — Слава Великому, вы нашлись! Идемте, идемте же скорее на полигон, пока мои лучшие преподаватели не угробили друг друга и учебное поле для поединков! — Он схватил меня за руку и поволок туда, где раздавались воистину страшные взрывы.
— Значит, леди, — услышала я задумчивый шепот в спину.
Кажется, помимо коменданта и дракона я обзавелась еще одним недоброжелателем. Родовитым недоброжелателем.
И все же зря я поддалась на уговоры. Везение не может быть бесконечным, а на наглости далеко не уедешь. Вернее, Жорик-то, может быть, и уедет, но не я. «Надо рассказать магистру о случившемся и порвать этот порочный круг», — уговаривала сама себя встать на путь искупления.
— Да, все в порядке, она нашлась, — говорил кому-то в это время магистр, — жива, — бросил он на меня уточняющий взгляд.
Что-то в его словах показалось мне немного странным.
— Жива и здорова, — устало повторил мужчина, грохот резко прекратился, а я поняла, что было не так.
Магистр Аврелий говорил, не открывая рта. От неожиданности я застыла на месте.
— Госпожа Одеон, что случилось? — вежливо поинтересовался ректор. — Что-то болит?
«У меня совесть болит».
