– Красивым женщинам завидуют все. – Я – исключение. Я никому никогда не завидую, потому что мне самой завидуют многие. И я хорошо знаю, что такое чужая зависть. Это грязные сплетни, косые взгляды и много еще чего неприятного. Рядом с завистником опасно находиться, потому что он своей неприязнью отравляет сам воздух.
Ольга заулыбалась и долила в чашки кипяток.
– Тебе сколько ложек сахару?
– Я чай пью без сахара.
– А кофе?
– Кофе предпочитаю сладкий и еще несколько крупинок соли на чашку.
– Зачем соль?! – удивилась Ольга.
– Так вкуснее. Меня в далекой юности научил пить кофе с солью один поляк. Мне понравилось, и с тех пор я всегда добавляю в чашку немного соли.
– Ты была в Польше? – Ольга отхлебнула чай, взяла одно печенье и пододвинула остальное мне.
– И в Польше тоже…
– А еще где?
– Да много где, всего и не перескажешь.
– А почему приехала к нам в Тарасов? – Ольге было непонятно, как я, побывавшая за границей, могла жить в обычном провинциальном городе.
– У меня здесь тетушка, – сказала я и сама почувствовала, как в моем голосе появилась нежность.
– Тетушка? – переспросила Ольга. – А где твои родители?
Она не понимала, какую больную тему затронула.
– Мама умерла, а у отца теперь другая женщина, – с прохладцей сказала я и решила, что пора сменить тему разговора. – Оля, а когда приедет Андрей Николаевич?
Тут, словно в ответ на мой вопрос, зазвонил офисный телефон. Ольга сняла трубку:
– Доброе утро, Андрей Николаевич!.. Хорошо… все поняла… Гиревой?.. Да, провожу… Все сделаем, Андрей Николаевич, не беспокойтесь… Хорошо, буду… Выздоравливайте быстрее… Да… До свидания. – Она положила трубку на рычаг.
– Андрей Николаевич болеет, так что вы, Женя, можете быть свободны.
Вот это новость!
– Оленька, можно я допью чай?
– Конечно, Женечка! Можешь сидеть у ме-ня в приемной хоть до вечера: мне одной будет здесь скучно. – Она капризно надула губки, потом улыбнулась, показав ряд белых зубов.
В этот момент дверь в коридор открылась и в приемную вошла курьер с почтой. Она выложила Ольге на стол несколько газет, журнал с яркой рекламой, буклеты от поставщиков лекарств и бандероль, за которую потребовала расписаться.
Ольга расписалась в какой-то ведомости и принялась за почту. Газеты и журналы она сразу отнесла в кабинет Горлова, а бандеролью занялась я. Офис-менеджер начала было протестовать, но я ей объяснила, что в такого рода посылке может быть что угодно.
– Раз уж я телохранитель, буду выполнять свои обязанности, – твердо сказала я. Я вынула из своей сумки хлопковые перчатки, взяла сверток в руки и осмотрела со всех сторон: бандероль была отправлена вчера из Тарасова. Отправитель – фирма «М.А.Н.». Больше никаких сведений. «Это подозрительно», – подумала я, а вслух произнесла:
– Оля, дай мне нож!
Ольга протянула мне нож для бумаги, и я разрезала сверток. Внутри лежала книга в подарочном оформлении. Она называлась «Сто самых крупных открытий прошлого века». Больше в свертке ничего не было. Не знаю, насколько заинтересовало бы такое чтиво Горлова, но Ольга так и взвилась.
– Ой, Женечка! Дай посмотреть картинки!
– Оля, это опасно, – предупредила я, – на страницах может быть трансдермальный яд.
– Ой, как страшно! – шутливо воскликнула она. – Да нам таких книг каждый месяц приходит около десятка. Это – очередная. Чего тут опасаться?
Я подумала-подумала и решила, что немного перебарщиваю с охраной подопечного. Ну, принесли в офис книгу, ну, неизвестно, кем она отправлена. Мало ли чего могут прислать в офис солидной компании. Я со вздохом отдала книгу Ольге и сняла перчатки.
– Вот так-то лучше, – сказала офис-менеджер и открыла книгу. – Ой, сколько тут картинок! Эта фирма «М.А.Н.» – просто волшебники: они, наверное, знали, что мне сегодня весь день придется скучать в приемной.
Я опять села в кресло и стала допивать свой чай. Он уже успел остыть и приобрел горьковатый привкус. Я заметила, что некоторые листы книги будто чем-то склеены, а когда Ольга разъединяла их, слюнявя палец, на них можно было разглядеть едва заметные желтоватые пятна. Пятна были очень бледными, но достаточно большими. Я сказала об этом Ольге, но она только отмахнулась от меня.
– Женя! Ты живешь в детективном романе. Всякая незнакомая вещь вызывает у тебя подозрение. А мне, например, с этой книгой все ясно. Сегодня днем я посмотрю здесь картинки, а потом возьму ее домой и почитаю на ночь. Все не любовный роман.
– Она предназначена Андрею Николаевичу, – привела я последний довод.
– Сегодня его не будет, а завтра утром я положу книгу ему на стол.
«Железная логика», – подумала я и отставила пустую чашку.
И только я встала с кресла, взяла сумку и собралась уходить, как в приемную не вошел, а буквально влетел Гиревой.
– Привет, девочки! – поздоровался он. – Оля, тебе вчера Андрей Николаевич звонил?
– Насчет чего? – не поняла офис-менеджер.
– Насчет лаборантов.
– А-а-а… Пойдем, я передам им распоряжение директора. – И Ольга с Антоном вышли из приемной.
Воспользовавшись отсутствием Ольги, я подошла к ее столу и еще раз внимательно осмотрела пятно на странице. Просто вода? Но зачем высылать человеку испорченный экземпляр книги? Продемонстрировать неуважение? Может быть. А если это действительно яд? Я осторожно приподняла чистый уголок страницы. Вслед за ней потянулось еще несколько страниц. Я тряхнула их: листы разлепились, но не полностью. «Это не вода», – подумала я, но тут же себя одернула: так вести себя могла не очень качественная бумага. В общем, черт ее разберет. Возможно, я просто перестраховываюсь. Но иногда, говорят, и палка стреляет. Ладно, подождем, когда вернется хозяйка приемной.
Минут через пятнадцать улыбающаяся Ольга и озабоченный Гиревой вернулись. Вместе с Гиревым в приемную вошли еще двое. Этих двоих Ольга заставила расписаться в какой-то ведомости, после чего сказала:
– Все, Антон, можешь забирать их себе и использовать по назначению.
Антон понял шутку и улыбнулся. Я решила, что настал момент напомнить насчет бальзама.
– У Скопова он есть, как я и сказал. Если хочешь, могу подвезти. Мне сегодня все равно к нему ехать.
Я решила воспользоваться случаем и согласилась. Раз Антону все равно ехать, грех не воспользоваться моментом. Теперь я окончательно собралась покинуть приемную и ее гостеприимную хозяйку. Мы простились с Ольгой, и я вышла в коридор вместе с Антоном и «арендованными» лаборантами.
* * *
Когда мы ехали к Антону в офис, в машине было весело: лаборанты отпускали шуточки, рассказывали анекдоты, – в общем, развлекались как могли. Антон молчал. Ему было не до шуток: ему предстояла поездка к тому, кто занял его место заместителя директора. Неизвестно, какие мысли крутились у него в голове. Может, он думал о сорвавшейся карьере, а может, мечтал отомстить. Кто знает, что означало его молчание. Но мне чисто по-человечески было его жаль: дорасти до должности заместителя директора солидной фармацевтической компании и вдруг в один день все потерять. В таких ситуациях одни начинают пить, другие строят планы мести, – в общем, как-то дают выход накопившимся эмоциям. Антон держался. Интересно, насколько тяжело ему давалась его невозмутимость? Впрочем, сегодня я увязалась с ним, надеясь получить наконец хваленый бальзам, который готовили у Скопова. По большому счету, меня интересовало только это.
