Каких усилий стоило девушке удержаться, чтобы не вскрикнуть, не подпрыгнуть и не помчаться с визгом прочь, не догадался никто из спутников. Смог бы объяснить это только Ганти, не один год всеми силами искоренявший чисто девичью привычку воспитанницы истошно визжать, обнаружив спускающегося ей на лицо огромного паука или вползающую на плечо змею. Но мастер-тень, заботливо ведущий за плечи Шенлию, выбравшуюся с тропы раскаяния трясущейся и с заплаканными глазами, был всецело занят своей ученицей и не заметил мимолетной заминки. А уже в следующий момент тень взяла себя в руки, с показной небрежностью поднялась с валуна, отряхнула подаренные эльфийкой походные штаны, поправила пояс и неторопливо зашагала по тропке, ведущей в обход теплого озерца.
Всего через пару секунд Харн, привыкший видеть напарницу рядом с собой, встревоженно оглянулся, но Таэльмина поспешила успокаивающе ему помахать – сейчас у нее была другая забота. Прижавшееся к руке, опоясанной браслетом напарников, мокрое тельце слишком быстро согревалось и сохло, да и песок куда-то исчезал из кармана с необъяснимой скоростью. Непонятной лишь в том случае, если считать незваного питомца простой мышкой или белкой. А если представить его магическим существом, то всему сразу нашлись очень разумные объяснения и очень невеселые выводы. Так как тень знала только одно существо, которое могло бы столь бесцеремонно влезть в ее карман, и лишь одну расу, которая так страстно жаждала его утопить.
От озера тропа уходила вправо, постепенно поднимаясь на пологий холм, и всего через несколько сотен шагов отряд оказался перед входом в невысокое здание, искусно встроенное в склон холма. Однако Таэльмине оно показалось спрятавшимся в земле окаменевшим чудовищем, так похожа была на приоткрытую злобную пасть приземистая арка входа и напоминали жуткие глаза два округлых выпуклых окна по сторонам от нее. Вошедшую в русалочье жилье девушку обдало влажным теплом, и вскоре в свете висевшего под потолком светящегося хрустального шара размером с тыкву она увидела и источник этого пара. В самом прямом смысле этого слова. Из расположенных в углах треугольных каменных сосудов непрестанно вырывались мутные струйки горячих фонтанчиков. Пол необычайного помещения, по-видимому служившего морянам приемным залом, пышным ковром покрывали то ли водоросли, то ли мох, и на нем полулежали синеволосые красавцы.
– Позови провинившихся, – жестко приказал юному сородичу самый плечистый русал, и Таэльмина тотчас уставилась на морянского властелина во все глаза.
Все в этом существе говорило о его высоком положении среди сородичей – и более светлая грива, переплетенная нитями драгоценных бус, и необыкновенно крупные жемчужины, оправленные в светлые розетки, врезанные прямо в кожу на груди. Были это чьи-то кости или раковины, издали понять было невозможно, да тень и не стремилась. Ее интересовало, какое наказание он успел придумать им за это время, ведь не могли же младшие сородичи не доложить ему о причине задержки опасных гостей.
И в строгости и изощренности грядущего возмездия тень тоже не сомневалась, не зря столько лет наряду с другими науками учила и язык мимики. Очень мало людей, погрузившись всецело в свои переживания, думают о том, какое у них в этот момент выражение лица. Ну а русалы, как успела убедиться тень, и вовсе не считали нужным прятать собственные чувства. Да и незачем им было тратить время на изучение такого ненужного искусства.
– Вот они! – Парнишка с ярко-синими волосами, поднявшимися петушиным гребнем, торопливо заскочил из внутреннего прохода в зал, и указал повелителю на толпу медленно входящих следом за ним русалок.
Ничего особенного, хмыкнула про себя тень, женщины как женщины, только волосы голубые. Да одежды всего ничего – обернутые вокруг тела куски ткани, оставляющие на виду и плечи, и руки, и колени. И все это вполне человеческое, только на руках между пальцев короткие перепонки да ступни почти вдвое шире, чем у людей.
Милостивая судьба! Таэль поспешила стиснуть губы, чтобы ее собственные мысли не проступили на лице так же ясно, как проступала тревожная надежда в умоляющих глазах русалок. Ну вот о чем она думала полтора часа, если не сумела правильно расшифровать намек Ительса? Ведь он почти откровенно сказал: возможно, когда-то согрешили прабабки несчастных младенцев. Те самые прабабки, которые, судя по сроку жизни морян, родили детишек еще до выселения гоблинов!
Тень даже дыхание затаила, захваченная раскручивающейся, как ковер, картинкой, в которой отчетливо проступали уже угаданные ею детали. Раз матери нечистокровных детей были русалки, значит, подозрение в связи с ними не может падать сразу на три высшие расы. На дриад, у которых рождаются только девочки, на фей, которых давно нет в этом мире и которые, как помнит тень из сказок, вырастают в особых цветах, и на вампиров. Они, как существа из чужого мира, никакого потомства ни с одной из местных рас иметь не могут. Значит, остаются под подозрением в совращении русалок три старшие расы – эльфы, гольды и драконы. И еще созданные драконами народы, нагарды и гоблины.
И вот тут круг, очерченный этими расчетами, начинал резко сужаться, так как эльфы упоминали единственную на всю жизнь любовь, а драконы казались Таэльмине слишком мудрыми и ответственными. Да и вряд ли родичи Грарда могли бы ничего не знать о своих отпрысках и не забрать их вместе с матерями. Еще оставались гольды, но их девушка пока не видела и потому судить не имела права. Зато по почти полному сходству строения тела и виду новорожденных малышей с полным основанием могла заподозрить нагардов с гоблинами. И именно своих предков тень постепенно начинала считать главными виновниками русалочьей проблемы и стойкого нежелания синеволосых красавцев снова пускать гоблинов в свой мир. Разумеется, это могла быть не единственная причина, говорил же Алдер о сокровищах и украденных ради развлечения малышах, зато теперь ненависть русалов обретала зловещую весомость.
Русалки тем временем молчком прошли в центр зала, так же тихо остановились перед своим повелителем и замерли в ожидании приговора. Держались они очень хорошо, – или зелья заранее себе плеснули? Судя по тем же сказкам, все русалки умели делать крепкие настои и добывать сок самых редких растений. И будь Таэльмина обычной графиней, не знавшей, в каких случаях женщины прячут глаза и руки да накрепко стискивают зубы, никогда бы ей не догадаться, как сильно волнуются сейчас синеглазые чаровницы.
– Наши гости, – медленно проговорил повелитель, – умудрились влезть в проверку ваших смесок на чистоту крови, и теперь невозможно сказать точно, кто из мальков достоин звания русала.
Он многозначительно усмехнулся, и притихшие путешественники начали подозревать неладное, но первой что-то поняла Уатель. Резко отвернулась от повелителя и ринулась к выходу, но ее догнал звонкий оклик Алдера:
– Иди путем!
Эльфийка на миг приостановилась, развернулась и с той же скоростью помчалась назад, туда, где в руках вампира уже клубилась седая дымка ближнего портала. Все остальные поспешили сгрудиться рядом с Алдером, мгновенно сообразив, как непросто будет им уйти отсюда, если русалы попытаются помешать. Додумались до этого и синеволосые красавцы, дружно вскочили на ноги и потянули к себе водные струйки, однако их повелитель пока не спешил отдавать приказ.
