Зачем же теперь-то Надька станет ей помогать, когда она в тюрьме?
Вывод напрашивается? Да, конечно. Зачем ей, Таисии, помогать сестре, которая не захотела помочь ей?!
– Так с кем уединялась жена Кагорова? – нетерпеливо повторила Наталья Евгеньевна, не подозревая о душевной ломке Таисии.
– Она… Она уединилась с моей сестрой.
– С кем?!
Это ахнул у нее за спиной тот самый мужчина, который любезно предложил ей сигарету. Он же и уточнить решил, спросив:
– У вас среди приглашенных и сестра нашлась?
– Она и не терялась. Она сама по себе пришла, с мужем, я сама по себе. Меня подруга хозяина дома пригласила.
– С какой целью?
– Повеселиться и…
И вот тут Таисия вдруг решила, что все, хватит изворачиваться, пора начинать говорить правду, иначе эти двое из нее всю душу вытряхнут. Она тогда запросто может запутаться, и они тоже из-за ее вранья вылепят, мама не горюй…
– И этой даме погибшей она меня представить собиралась.
– Кто? Кто собирался представить?
– Подруга хозяина. Я же без работы пока. А у Кагоровой модельный бизнес. Ленка мне и говорит: «Приходи, есть шанс». Потусуешься в толпе, подкатишь к ней, может, понравишься, пристроит тебя куда-нибудь. На подиум поздновато уже вроде, но в офисе каким-нибудь референтом запросто. А там и в рост пойти можно будет.
Она не поняла, почему прокурорская дама с таким торжеством глянула на своего коллегу. Но подумала, что это знак хороший, и продолжила говорить.
– Я и решила, если не развлекусь, то, может, будущее себе обеспечу. Обеспечила, что называется. – Таисия с горечью вздохнула. – Они когда вдвоем вошли, ну, эти Кагоровы, я обмерла просто. Думаю, ничего себе! Я с этим Митькой в машине…
Она запнулась, вспомнив, что всячески пыталась предстать перед следователями вполне приличной девушкой. А тут взяла и проговорилась.
Конечно, ее последняя фраза не прошла незамеченной.
– Вы с ним в машине что? Можно поподробнее?
Поподробнее? Им?! Да что они поймут-то?! Что станет им ясно из сказанного ею? Где им проникнуться тем моментом, когда они с Кагоровым, не помня себя, набросились друг на друга после двухчасового знакомства? В их жизни все правильно и скучно наверняка. Все по протоколу, которые пишут ворохами и которыми заполняют свою скучную жизнь. У них такого быть не может, потому что не должно, потому что это неправильно.
– Ну да, да! Когда он подобрал меня на дороге, у нас был с ним секс. Прямо там же, в машине! Сначала мы проговорили с ним часа два, а может больше, времени никто не засекал, а потом… Потом все и случилось. Вам этого не понять! – Таисия с вызовом подняла подбородок и пододвинула кофе к себе поближе.
– Ну да, ну да, нам не понять, мы не любили! – фыркнул за спиной мужчина. – Стало быть, вы имели с Кагоровым половую связь в первое знакомство, а после ни разу больше не встретились? Я правильно понял?
– Да, правильно, – она кивнула и в два глотка опорожнила крохотную чашку. – Так вот в моей жизни, понимаете?!
Познакомилась с мужиком на дороге, трахнулась с ним в машине. Потом ушла, не оставив телефона. Да он и не спрашивал, если честно. А на Новый год нас с ним снова судьба свела. Я собиралась с его женой сблизиться, а пришлось опять с ним. И вот ведь… Я же не знала, что он – это он! Я ждала ее, честно!
Наталья Евгеньевна, все прилежно записав, сложила красивые руки на столе, будто школьница, улыбнулась ей ободряюще и спросила:
– Хорошо, тут все мне более-менее понятно. Теперь давайте вернемся к вопросу о вашей сестре.
– Давайте, – обрадованно подхватила Таисия.
Наконец-то к ней перестанут приставать. А про Надьку она скажет что угодно. Лишь бы всех их это устроило: и следователей, и ее. А Надька?
А Надька пускай сама выкручивается. У нее муж крутой, за нее есть кому заступиться.
Глава 11
Странно, но на душе после похорон скребли кошки. Почему? Лильку ему совсем не жалко было. Ну, вот нисколько, честно! Ничего, кроме облегчения, после ее смерти не испытывал. Да еще, быть может, раздражения.
Нет, ну как все затянули, а! То тела не отдавали без разрешения милицейского. Потом приезда ее родственников ждать пришлось. Точного дня им долго не сообщали, а когда пришло время, то у них какие-то сложности вдруг обнаружились с приездом.
Кагоров думал, что никогда уже не сможет избавить себя от трупа своей жены. Что он так и будет лежать до скончания века в морозильной камере морга и добивать его сознание своим присутствием на земле.
Злился, раздражался, орал на кого придется. Все больше на организаторов похорон, когда все разрешения оказались на руках. Окружающие полагали, что это он от горя так бесится. А он бесился от невозможности ускорения процесса. Была бы его воля, он вообще никаких панихид бы не устраивал. Была бы его воля, он бы…
Ладно, помог ему кто-то умный, избавил от ненавистной красавицы, теперь уж недолго осталось. Подождет. Потерпит.
Когда последний венок улегся на могильный холм, хлюпающие носами родственники, опечаленные друзья и ухоженные модели из ее агентства потянулись с кладбища, он наконец-то перевел дух. И даже поблагодарил покойную шепотом. Поблагодарил за то, что все так своевременно получилось и что ему самому не пришлось рук пачкать об ее смерть. И его теперь никто не обвинит, хотя…
Хотя теперь многое, если не все, зависит от шальной девчонки Таисии. Теперь он в ее руках. Возьмет вот и скажет следователям, что пузырек из его кармана достала. И хотя веры ей мало и его отпечатков пальцев на этом чертовом пузырьке из-под яда нет, неприятности у него могут быть, если она раскроет рот.
Он, конечно же, станет отказываться и ставить под сомнение не только ее слова, но и ее вменяемость. Соврет, что обольщала его девчонка всеми мыслимыми и немыслимыми способами, что проходу не давала и просила в жены взять. Он будто бы отказал ей, и она теперь мстит ему вот так пакостно.
Но это только в том случае, если она расскажет, как было на самом деле. А вот если будет молчать, то он, в свою очередь, сделает все, чтобы помочь ей выбраться. И на адвоката не поскупится, и связи свои подключит.
Тянуло его к ней! Очень сильно тянуло! И если бы не стечение обстоятельств, то сейчас была бы подле него, а то дом совершенно пустым и неуютным кажется после похорон.
Мог бы, конечно, прямо с кладбища какую-нибудь Лилькину модельку к себе домой потянуть. Девчонки были хороши как на подбор. Но почему «как»? Они же действительно прошли тщательный отбор. И ножки, и попки, и мордашки, – все на глянец тянуло. Уж выбрать было из чего, тем более что алчными глазенками в его сторону не одна поблескивала. Он же теперь вдовец, к тому же весьма обеспеченный. Мало ему своих денег, так теперь и Лилькины в его собственность перешли. Вряд ли его покойная женушка собиралась уйти из жизни так рано. Потому и не позаботилась о том, чтобы ее счета ему не достались. А там, на этих счетах, ого-ого сколько!
