— Воды, говоришь? — Он нырнул куда-то под ветви и вскоре вернулся, держа в руке початую бутылку вина. — Воды нет. А вот это как раз сгодится…
Он подошел к девушке, грубо схватил ее лицо и, заставив открыть рот, принялся вливать в нее содержимое бутылки.
От терпкого обжигающего вкуса вина на глазах у нее выступили слезы.
— П-ре-к-крати-ии! — задыхаясь, прокричала она между глотками.
— Почему же?! — Павел на минуту оторвался от своего занятия и отер пот со лба. — Как раз друга моего помянешь! Вон он лежит у тебя в ногах!
Устав от собственной злобы, Павел рухнул на колени и, запрокинув голову, выпил остатки вина. Отбросив в сторону пустую бутылку, он взъерошил жесткие волосы и мутным взглядом уставился на Женьку. Та сидела ни жива ни мертва. Все происходящее напоминало ей один из ее ночных кошмаров. Только реальность оказалась куда страшнее. И сейчас она, эта реальность, в облике молодого сильного мужчины, сидела напротив и пыталась решить ее, Женькину, участь.
— Вставай! — рявкнул Павел через мгновение.
Опираясь спиной о ствол дерева, Женька через силу поднялась. Павел вновь нырнул под крону деревьев и вскоре вернулся, держа в руках лопату.
— Копай! — властно приказал он, бросив лопату к ее ногам.
Не имея представления о том, как будет она это делать разбитыми в кровь руками, девушка взяла лопату и робко воткнула ее в землю…
— Все! — с трудом произнесла Женька часа через два, стоя на дне глубокой ямы. — Что дальше?..
— А дальше — лови!.. — пьяно пробормотал Павел, успевший к тому времени опорожнить еще одну бутылку вина.
С этими словами он подтащил к краю могилы труп друга и, не дав девушке выбраться из ямы, сбросил его вниз.
Только тут до нее дошло, какой конец уготовил ей Павел. Раскрыв рот в немом крике ужаса, Женька принялась карабкаться наверх. Ноги ступали по мягкому мертвому телу, не слушаясь и подламываясь от усталости и страха.
— Па-авлик!!! — кричала она, закрывая голову руками от сыпавшихся на нее комьев земли. — Я не виновата! Я не убивала! Помоги!
Павел работал сосредоточенно. Лопата мелькала у него в руках как заведенная. Куча земли у его ног постепенно уменьшалась, засыпав уже по колено бьющуюся в истерике девушку.
— Сука! Сука! — исступленно шептал он, стараясь не смотреть в обезумевшие глаза и не слышать криков о помощи. — Ты мне за все ответишь!
— Па-авлик! — рыдала Женька, устав от бессильной борьбы. — Я не убивала! Почему ты мне не веришь?! Это сделал кто-то другой!
— Кто?! — он остановился и, опершись о ручку лопаты, вытер пот со лба. — Кто?!
— Я не знаю… — Девушка обмякла и, размазывая слезы по лицу, прокричала: — Я ничего не знаю… Единственное, что я помню, когда засыпала, так это…
— Что?! — Павел насторожился.
— Мне показалось, что где-то треснуло стекло… — Произнеся эти слова, Женька упала грудью на влажную землю и зарыдала.
Павел отбросил лопату в сторону и заходил по поляне, сжимая и разжимая натруженные ладони.
Видит бог — ему хотелось верить ей! Очень хотелось! Именно это желание защитить девушку и толкнуло его на то, чтобы притащить тело друга на безвестную полянку посреди дремучего леса. Только потом пришло глубокое раскаяние перед Тимохой за этот импульсивный порыв, и он решил ее наказать…
Глядя сейчас на Женьку, по колено зарытую в землю, Павел скрипел зубами от противоречивых чувств, раздирающих его душу. Огромные глаза, наполненные ужасом и болью, следили за каждым его движением в надежде на спасение.
— Вылезай! — рявкнул он, останавливаясь на краю ямы. — И быстро! Пока я не передумал!
Повторять ей дважды не было необходимости. Ломая ногти и раздирая кровоточащие пальцы, она принялась выбираться из страшной ловушки, стараясь не думать о том, на ком сейчас стоит. Освободившись, она с трудом выползла наверх и обессиленно упала на жухлую траву.
Павел взял лопату, и комья земли вновь посыпались вниз, погребая под собой его закадычного дружка, единственного, кому он доверял в этой жизни. Много раз в былые времена они делили кусок хлеба и кучу неприятностей на двоих, не задаваясь вопросом, кто виновник. И вот сейчас, ссыпая вниз рыхлую землю, Павел навсегда отсекал от себя ту часть жизни, которая неразрывно связывала его с Тимохой.
Лема на цыпочках обходил комнату за комнатой и внимательно оглядывал учиненный там погром.
— Ничего не понимаю, — обернулся он на стоящего в дверях спальни напарника. — Выходит, мы опоздали?..
— Кровищи везде… — сплюнул тот через редкие зубы. — И кто его мог замочить-то?.. А может, это не его кровь?
— Его! — Лема поднял с пола стереонаушники. — Это Тимохины. Он с ними не расставался. Видишь, все в засохшей крови.
Брезгливо отшвырнув свою находку в сторону, он отер пальцы о платок и пошел к выходу.
— Кто бы это ни сделал, он сослужил нам неплохую службу, — обронил Лема уже на выходе. — Осталось девку найти… Едем.
Приятели двинулись по объездной дороге, внимательно разглядывая едущие им навстречу машины. «Седан» Павла они заметили издали. Он несся на предельной скорости и был по самые окна заляпан грязью.
— Слышь, Витек, куда-то на дальняк мотался корешок. — Лема резко затормозил и, разворачиваясь, довольно заухмылялся: — Нам с тобой сегодня, не знаю, кто — бог ли, черт, — но помогает…
Приятели двинулись следом за «Седаном» и через некоторое время подъезжали к знакомому домику старушки.
Каково же было их изумление, когда они увидели, как Павел выволок с переднего сиденья всю перепачканную в земле Женьку. Втолкнув ее в старенький материнский домик, он дважды повернул ключ в замке.
— Сиди у меня тут тихо и не рыпайся! Поняла?! — прокричал он через подслеповатое окошко.
Ответ девушки остался для приятелей загадкой. Но не это их сейчас интересовало. Уставившись в ветровое стекло, они с плохо скрываемой радостью, перемешанной со злорадством, наблюдали, как Павел с ревом развернул тяжелую машину и уехал прочь, оставив в жирной земле глубокую колею.
— Идем! — тихо приказал Лема, едва джип скрылся из вида. — Неизвестно, сколько у нас времени…
Тяжело привалившись в стене, Женька уставилась невидящими глазами в стену напротив, и тяжелый полувздох-полувсхлип сорвался с ее опухших губ. Она слышала, как повернулся ключ в замке, как Павел что-то прокричал ей через окошко, но отвечать ему что-либо было выше ее сил.
Как только взревел мотор его машины, девушка подошла к ведру с водой и, набрав полные легкие воздуха, погрузила туда голову. Свежесть колодезной воды немного привела ее в чувство, но начали неприятно саднить синяки на лице. Потрогав самый большой из них на правой скуле, она вновь тяжело вздохнула и только хотела пройти в другую комнату, как почувствовала, что сзади кто-то потянул ее за полу куртки.
