Далее пошел перечень прежних прегрешений Николая Федоровича, перемежающийся непечатными словами.
Чувствуя, как почва потихоньку начинает ускользать у него из-под ног, прокурор вцепился в крышку стола и невидящим взором обвел кабинет. По всему выходило, что с последним ему придется расстаться в ближайшее время. Дай бог, чего не похуже!
Судорожно дернув кадыком, Николай Федорович прочистил горло и попытался вставить хотя бы одно слово оправдания. Но такой возможности ему не предоставили, а строжайше велели явиться на ковер, имея при себе документы и табельное оружие. Что это приказание могло означать, Николай Федорович знал доподлинно.
Осторожно положив трубку на аппарат, он вытер мгновенно вспотевший лоб и печально вздохнул — где-то он допустил ошибку. Которую допускают многие из тех, кто хочет красиво жить, попирая закон.
Николай Федорович встал и прошелся по пушистой ковровой дорожке. Ноги отказывались повиноваться. Внезапно вспомнив о чем-то, он почти бегом вернулся к столу. Сняв трубку, набрал телефонный номер.
— Алло, — произнес ломаный детский голосок. — Вам кого?
— Папу, малыш. Папу позови… — поспешно попросил прокурор.
— А вы кто?
Он на мгновение замялся, потом, подумав, произнес:
— Скажи, что Николай Федорович звонит. Он мне очень нужен…
Ребенок на несколько минут затих. И когда Николай Федорович совсем было отчаялся услышать в ответ что-либо вразумительное, в трубке раздался запыхавшийся голосок:
— Папа велел передать, что такие проблемы ему не по плечу.
Связь оборвалась, ударив в ухо частой дробью гудков.
Несколько минут глядя внезапно увлажнившимися глазами на телефонную трубку, прокурор вдруг со всей отчетливостью и безысходностью понял, что остался совершенно один…
Был канун Нового года. Пушистая красавица елка источала аромат хвои, растопырив почти на полкомнаты свои колючие лапы. Подсуетившись вокруг нее с топориком и крестовиной, загодя приобретенной в хозяйственном магазине, Женька установила ель в одном из углов гостиной. И сейчас с улыбкой смотрела на плоды трудов своих. Предстояло, правда, еще повесить гирлянды и игрушки, но это приятное и любимое ею занятие было решено оставить на потом.
Она прошла на кухню и задумчиво уставилась на заваленный продуктами стол. Все это она накупила сегодня, следуя советам любимого женского журнала по оформлению праздничного стола. Правда, кого она усадит за этот стол, Женька еще не знала. Но удивительное чувство надвигающегося таинства, а Новый год она ничем иным и не считала, заставляло ее совершать безрассудные покупки. Иначе чем можно было объяснить тот факт, что она притащила домой огромного гуся и собиралась запечь его в духовке, напичкав яблоками и орехами.
— Ладно, — махнула она рукой, заговорив сама с собой. — Может быть, Верка с Танькой зайдут.
Верка с Танькой были ее новыми приятельницами. Познакомилась с ними Женька, устроившись работать в аптеку за два квартала от дома. Девушки, как и она, работали там лаборантками и сразу доброжелательно приняли ее в свой маленький коллектив. А узнав о ее трагической судьбе, прониклись к ней сочувствием и симпатией, по-бабьи всплакнув друг у друга на плече.
Обе краснощекие и белокурые, они были ужасными хохотушками и как могли старались отвлечь Женьку от ее тягостных мыслей. Понемногу девушка оттаяла, и улыбка все чаще и чаще озаряла ее милое лицо.
К празднику она подготовилась основательно, купив красивое вечернее платье и туфли на высоком каблуке. Увидев ее, примеряющей наряд, приятельницы в один голос ахнули и принялись уговаривать Женьку идти вместе с ними в ресторан. На что она ответила категорическим отказом и в свою очередь пригласила девушек заходить на огонек. Те одновременно качнули головой и пообещали зайти, не дав при этом никаких гарантий.
— Зайдут или нет, неизвестно, — продолжила между тем Евгения свой монолог. — А мне нужно быть во всеоружии…
Весь вечер и большую часть следующего дня она прокрутилась около елки и на кухне, совершенно забыв о времени и о себе. Поэтому когда она поставила последний прибор на стол и бросила взгляд на циферблат, то ужаснулась — до полуночи оставалось чуть менее двух часов.
Подхватившись, девушка ринулась в ванную и принялась приводить себя в порядок и накладывать макияж, немного научившись этому искусству от подруг за последнее время. Менее чем через час, оглядев себя в большом зеркале в прихожей, Женька довольно улыбнулась. Мелькнула, правда, печальная мыслишка о том, что некому оценить ее праздничный наряд, но она быстренько развернула ее в другом направлении, уговорив себя наслаждаться долгожданным ощущением покоя.
Еще раз расправив складки на платье, она направилась было в гостиную, когда на полпути ее остановила трель звонка. Недоуменно подняв бровь, Женька прильнула к глазку и, быстро открыв входную дверь, обрадованно выдохнула:
— Вы?!
— Я, — качнул головой Игорь Владиславович, неуверенно разводя руками, в которых были зажаты бутылка шампанского и огромная коробка конфет. — Примете одинокого мужчину в канун Нового года?
— Конечно, — обрадованно воскликнула Женька, увлекая его в прихожую. — Проходите, пожалуйста…
Уставленный яствами стол привел гостя в восторг. Вернувшись утром из командировки, он так замотался, что напрочь забыл о хлебе насущном. Сейчас же, уплетая обильное угощение, он без устали нахваливал Женькино кулинарное искусство, не забывая подкладывать себе в тарелку все новые и новые порции.
С улыбкой наблюдая за Игорем, Евгения откровенно радовалась возможности скрасить одиночество в новогоднюю ночь. Натянутость первых минут сменилась непринужденностью. Перебивая друг друга, они без устали болтали обо всем и ни о чем.
Единственнное, чего они старательно избегали касаться в разговоре, так это трагических событий недавнего прошлого и всего того, что им предшествовало. Прекрасно понимая, что недосказанность рано или поздно должна быть восполнена, они оба не торопились.
Куранты давно возвестили о начале Нового года. Опустевшая бутылка шампанского сиротливо приютилась на краешке стола, когда Игорь, подняв на Женьку взгляд, с болью в голосе произнес:
— Нам не избежать этого разговора… Вы согласны?
— Да, — тихо ответила девушка.
— Я все это время боялся приходить к вам, боялся вновь напомнить… вновь сделать вам больно. Но… — Игорь достал сигарету. — Можно курить?
— Конечно. — Женька выпорхнула на кухню и вскоре вернулась с пепельницей. — Вы напрасно так долго ждали. Но, видимо, дело не только во мне?..
— Может быть, вы и правы, — он глубоко затянулся. — Я сам не сразу пришел в себя. Это звучит невероятно, но я… успел полюбить ее. Вы меня понимаете?
— Как никто, — печально усмехнулась Евгения. — Мне самой довелось испытать нечто подобное, влюбившись в мерзавца.
