Дайана и Крис дружно разинули рты. Крис не верит своим ушам, подумала Дайана. Оставалось надеяться, что на ее лице ошеломление не так заметно. И это произнесла женщина, у которой были более чем веские основания желать ей провалиться в тартарары?
Хелен подарила обоим безукоризненную улыбку и вполне резонно объяснила:
– Так я сумею подольше побыть наедине с Эндрю и всласть пообщаться с внуком.
Все устроилось само собой. Крис не собирался спорить с матерью, хотя и обменялся с ней несколькими словами, смысла которых Дайана не уловила. Все ее внимание было поглощено болезненной процедурой прощания с Эндрю. Она изо всех сил пыталась весело улыбаться и не обнаруживать своих подлинных чувств; ни за что на свете не следовало расстраивать ребенка. Однако от ее улыбки не осталось и следа. Суждено ли ей еще раз увидеть милого сыночка?
Только услышав за собой шаги, Дайана вспомнила, что Крису волей-неволей приходится провожать ее.
– Тебе вовсе не обязательно идти со мной, – спокойно сказала она. – Я и сама отлично доберусь.
– Пустяки…
Еще совсем рано, так что никакой опасности нет, – настаивала она, давая ему последнюю возможность вернуться, не теряя лица.
Но Крис уже открыл перед ней дверь.
– Пытаешься под любым предлогом избавится от меня? – осведомился он.
– Вовсе нет.
– Тогда все в порядке. – Он запер дверь и шагнул на тротуар, так что Дайане оставалось только идти следом. – Прогулка пойдет и мне на пользу. Я слишком много времени просиживаю за столом.
Они молча спускались с холма. Дайана была спокойна: наконец-то закончились их препирательства. Шедший рядом Крис автоматически умерял шаг, приноравливаясь к ее походке, и это убеждало Дайану, что перед ней тот самый мужчина, который когда-то так пылко любил ее.
Гостиница оказалась ближе, чем она думала. Дайана так и не успела начать разговор о новой встрече с Эндрю. Нужно было что-то сказать, пока Крис не ушел. Но как изложить просьбу, чтобы снова не разозлить его? От этих мыслей ее отвлек тихий смешок.
– В чем дело?
– Неужели ты остановилась в этой дыре?
Тут она поняла, что его рассмешило. В прошлом Дайану удовлетворяли лишь самые роскошные и дорогие отели, а это место действительно не заслуживает другого названия. Но у него нет никакого права смеяться.
– Может, это и дешевый отель, но меня он вполне устраивает, – гордо сказала она. – К тому же я здесь почти не бываю.
– Твой образ жизни сильно изменился. – Он все еще посмеивался.
– Да, – коротко согласилась она. Не говоря больше ни слова, Дайана вошла в вестибюль. Незачем было ссориться с Крисом на виду у постояльцев. Как ни странно, столик портье пустовал, и Дайана позвонила в колокольчик. Ожидая дежурного, она критически оглядела убогий холл. До сих пор она не обращала на это внимания: все ее мысли поглощали поиски Эндрю.
– Дайана, у тебя плохо с деньгами? – вдруг спросил Крис.
Она посмотрела на него с опаской. С какой это стати он заинтересовался ее материальным положением? Однако Крис был серьезен.
– Да нет, все в порядке, – сказала она, кривя душой.
Но Крис не позволил ей легко отделаться.
– Могла бы выбрать место получше. Денег у твоего папочки всегда хватало.
– Мои денежные дела тебя не касаются! – вспыхнула Дайана.
– Да, – через мгновение согласился он. – Извини.
– У меня хорошая работа, и я в состоянии сама обеспечить себя, – более миролюбиво добавила она. – Так что жалеть меня нечего.
Вдруг Крис провел указательным пальцем по ее щеке, и у Дайаны захватило дух. Она подняла взгляд. В его глазах больше не было ни следа насмешки или неудовольствия. Что заставило смягчиться выражение его лица? Кончиком языка она провела по пересохшим губам, и лишь его вспыхнувший взор позволил догадаться, что этот жест означает желание близости.
Рука, лежавшая на ее щеке, медленно перекочевала на шею, длинные пальцы сжали затылок и слегка потянули вперед. Он собирался поцеловать ее. Дайану бросило в дрожь. Она прикрыла глаза и подалась навстречу.
5
– Мисс Элквист?
В этот миг Дайана забыла обо всем, и прошло несколько секунд, прежде чем она сообразила, что ее окликают. Пальцы Криса тут же дрогнули, рука опустилась. Дайана почувствовала себя так, словно ее обманули.
Она открыла глаза и через плечо Криса увидела, что дежурный администратор смотрит на них с жадным любопытством.
– Да, это я, – непринужденно сказала Дайана, пытаясь унять дыхание.
– Вам звонили.
– Да? – Дайана слегка отодвинулась от Криса. Может, это позволит ей прийти в себя.
Дежурная начала рыться в ворохе бумаг. Все это время Дайана не находила себе места. Когда записка нашлась, выяснилось, что звонил Гленн Дейтлон. И только-то!
– Я понадобилась боссу, – быстро объяснила Дайана, поворачиваясь к Крису. Но того и след простыл.
Не обратив внимания на испуганное восклицание дежурной, Дайана бросилась к двери гостиницы и успела заметить, что Крис заворачивает за угол. Догонять его было бесполезно: он слишком скор на ногу. Так что с объяснениями придется подождать до другого раза.
Дайана медленно и уныло потащилась обратно.
– Что-нибудь случилось? – спросила дежурная, чье любопытство возросло при виде опечаленного лица Дайаны.
– Нет, ничего. Ключ, пожалуйста…
Та отдавала ключ с явной неохотой. Чувствовалось, ей хочется подробностей. Однако Дайану мало волновало, что думает о ней гостиничная прислуга. Она мечтала поскорее оказаться в номере, где можно будет сбросить с себя тяжкое бремя напряжения.
Сегодня к ней вернулось слишком много старых обид, слишком много оживших воспоминаний, которые она считала давно забытыми. Дайана была окончательно измотана. Хотя было еще рано, она разделась и легла в постель. Подсунув под спину несколько подушек, она подтянула колени, обхватила их руками и принялась обдумывать случившееся.
Главным во всем этом ворохе обвинений и оправданий было безжалостное поведение отца. Едва ли можно было винить Криса за его ненависть к покойному. А ведь он еще не знал самого худшего! Было время, когда она сама так разозлилась на отца, что нашла в себе силы бросить роскошный дом, уехать в Шотландию и построить жизнь заново за тридевять земель от Лондона. И сегодня в ней на мгновение воскресла лютая обида при известии о том, как просто он организовал их окончательный разрыв с Крисом. Теперь эта обида прошла, оставив после себя слабый привкус досады. Они помирились с отцом больше двух лет назад, незадолго да его смерти. Дайана знала, что все это он совершил из слепой любви к единственной дочери. Не умея открыто высказать свои чувства, он старался сделать все, чтобы удержать ее. Дайана продолжала осуждать дело его рук, но не могла проклясть собственного отца.
