Ее еще влажные волосы были собраны на затылке в пучок, поддерживая строгий стиль, соответствующий ее настроению. Сделав неброский макияж, Кристи глянула в зеркало и осталась довольна. Вид у нее был независимый, собранный, — к таким женщинам мужчины не смеют подступиться, — а значит, теперь можно вернуться в гостиную.
При ее появлении Айвор встал и сдержанно поклонился. Он не мог не заметить, что ее официальный вид резко контрастирует с его собственной небрежностью, однако не счел нужным комментировать это.
— Мне очень нравится ваша квартира, — сказал он просто. — Дорин говорила, что в вас есть дизайнерская жилка, что вы хорошо чувствуете цвет и умеете превратить любое жилое помещение в настоящий дом. Теперь я убедился, что это действительно так.
— Эту квартиру я не обставляла, — возразила Кристи, смущенная преувеличенной, на ее взгляд, оценкой своих дарований и вкуса, — просто перевезла сюда мебель из дома родителей.
Эти дополнительные сведения она сообщала без особой охоты, потому что считала, что не стоит слишком подробно посвящать его в свою жизнь. Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то много о ней знал, и в особенности Айвор Холдейн.
— Ясно, — заметил он, и Кристи невольно заинтересовало, что же скрывается за грустно-задумчивым выражением его глаз. — Вы очень похожи на свою мать.
Это действительно было так, но почему-то до сих пор никто не говорил этого Кристи, и она вынуждена была признать, что наблюдательность Айвора Холдейна ее тронула.
— Дети часто похожи на родителей, — проговорила она сдержанно, как бы закрывая эту тему и в то же время желая подчеркнуть отсутствие со своей стороны интереса к нему, отсутствие…
Чего? Любви? — вдруг спросила себя Кристи.
Что это за странные перемены в ее чувствах! До недавних пор она и Айвор Холдейн были врагами. Ей о нем практически ничего неизвестно, но одним своим прикосновением он сумел настроить давно не звучавший инструмент ее тела, по существу воскресив его к жизни. В присутствии этого мужчины она становилась в полном смысле слова живой…
Но он связан с другой женщиной, а это значит, во всяком случае для нее, что никакой близости в их отношениях быть не может.
— Вы все еще не оправились от своего горя. Эти слова Айвора подействовали на Кристи как удар. Теперь уже мало кто заговаривал с ней о родителях, ведь со времени их гибели прошло уже почти десять лет.
Девушка совсем растерялась. С одной стороны, ей было неприятно, что он берется судить о ее мыслях и чувствах, а с другой — нравилось, что для него очевидно и ясно то, чего не могут увидеть и понять самые близкие ей люди.
— Почему вы так думаете? — все-таки спросила она.
— Вы окружили себя напоминаниями о них, — спокойно объяснил Айвор, — словно боитесь отпустить от себя их тени и остаться в полном одиночестве.
— Чепуха! — решительно помотала головой Кристи, но при этом внутренне вся окаменела. — Я вовсе не боюсь одиночества.
Ответом на ее слова был его долгий, загадочный взгляд.
— Возможно. Но ведь чего-то вы явно опасаетесь. Может быть, мужской близости?
У нее перехватило дыхание. Она чувствовала себя так, как будто ветер распахнул перед ней двери и она оказалась в чуждом, пугающем мире.
— Я думала, вы хотели обсудить со мной дела, связанные с продажей коттеджа, но если я нужна вам как объект психоанализа… — после долгой паузы, проглотив вставший в горле комок, выдавила она.
— Шипы колючие, коготки острые, — ухмыльнулся Айвор, дотрагиваясь до детской фотографии Кристи, на которой она была запечатлена сидящей на коленях у матери.
Ей стоило огромного усилия сдержаться и не вырвать фото у него из рук.
Она становилась сама не своя в присутствии этого человека. Ей действительно было страшно, и объяснить это состояние она не могла.
Или не хотела?
— Я думаю, нам уже пора пойти пообедать! — решительно напомнила Айвору Кристи, желая поскорее увести его из дому, чтобы он не расспрашивал ее больше ни о чем, не лез в душу.
К ее радости, он поставил фото на место, а потом слегка улыбнулся.
— Проголодались? Отлично!
Да, у него хорошие манеры, вынуждена была признать Кристи, когда он открыл перед ней дверь. И это не показное, он на самом деле воспитанный человек, которому присуще сознание своей ответственности.., причем не только за нее, но и за каждое существо, более слабое, нежели он.
Еще никогда не было так, чтобы она ехала в чужой машине и при этом чувствовала себя так же свободно, как в своей собственной.., даже, пожалуй, гораздо более расслабленной и защищенной.
Да, мне хорошо рядом с Айвором на переднем сиденье “лендровера”, сказала себе Кристи. Но в то же время он теперь лидер, а я — подчинившийся, полностью зависимый от него партнер.
Партнер? Какие же мы партнеры? Просто двое незнакомых людей, по злой воле судьбы оказавшиеся рядом. Как только решится это дело с коттеджем, и у нас больше не будет ничего общего.
Но ведь Айвор еще и клиент Грега, а это значит, что нам, вероятнее всего, предстоит еще не раз видеться.
И все же сейчас, убеждала себя Кристи, я должна думать только о коттедже. Вчерашнее предложение Айвора было таким неожиданным, что она еще не вполне разобралась в происходящем.
Что говорить, он снимает с ее плеч двойную тяжесть — коттедж и жильца… Но все-таки что-то мешало Кристи согласиться на это предложение. Поразмыслив, она поняла, в чем тут дело, — это было словно принять от него подаяние. Ведь как иначе можно было расценивать желание купить развалины?
Правда, решение Айвора можно было объяснить и тем, что на его попечении оказался дядя, которого некуда было девать и который сам не хотел никуда переезжать…
— Между прочим, я поговорил с Юджином про это письмо, — нарушил ход ее мыслей Айвор, — и сообщил ему, что веду с вами переговоры о том, чтобы купить коттедж. Завтра мы вместе поедем к стряпчим, так что письмо больше не имеет юридической силы.
— Спасибо, — выдавила Кристи и отвернулась, подавленная и униженная.
Мне не нужны ваши благодеяния! Я и сама как-нибудь добуду деньги и сделаю ремонт, хотелось выкрикнуть ей, но, увы, гордость теперь стала для нее непозволительной роскошью.
Придется, как тогда, в первые дни после гибели родителей, подавить все свои чувства, чтобы любой ценой сохранить свою квартиру. А еще лучше отвлечься от этих навязчивых мыслей и подумать о другом — например, о том, куда Айвор повезет ее обедать. И Кристи стала перебирать в уме заведения, в которых в воскресный день мужчина мог бы появиться без пиджака и галстука. Ей вспомнилось одно такое место, но “лендровер” явно направлялся в другую сторону. Что там? Разве что две пивные…
Тут Айвор выехал на магистраль, и Кристи поняла, что они направляются к его дому.
