— Ах, ну да. — встрепенулась она. — Так кто конкретно вас интересует из его женщин, Юля?
— А вы всех знали? И сколько же их было?!
Так, изумляться она, кажется, не разучилась, уже хорошо.
Сначала покойному ныне супругу удалось ее удивить своей блажью со страховкой, теперь вот еще и это. Неплохие симптомы, кстати. Значит, не все чувства атрофировались, не все придавила страшная беда. Что ждет ее дальше? Может, сподобится еще и разрыдаться на его могиле, как знать?
— Всех я могла и не знать, что вы, — Натали махнула на нее рукой. — Но троих знала точно. Приходили сюда после работы. После того, как весь основной персонал рассасывался. Он меня после их прихода отпускал, а с ними в кабинете развлекался.
— В кабинете?! Чего же так-то уж?
— Так ведь скуп был до безобразия, Юля. Разве вы не знали об этом? — Она совершенно искренне удивилась. — На гостиницу деньги нужны. К тому же огласка гарантирована. А тут все шито-крыто. Я ни гу-гу. Он… — Натали уважительно покосилась на дверь единственного оставшегося босса. — Он тоже — могила. Выболтать некому. Диван бесплатный. Да и угощение за счет представительских. Все просто и безопасно!
— Скажите, а может, была все же среди них Вика?
— Вики точно не было, — не задумавшись и на секунду, выпалила Натали. — Была Настя с толстыми коленками. Потом Светка — продавщица из магазина «Силуэт» в паре кварталов отсюда. Ничего, красотка. Правда, красилась очень вызывающе. Еще Ларочка была. Такая стерва матерая, ужас просто! Все мне фужеры в нос совала, пятна на них по ее разумению были какие-то, а у самой, прости господи, шея грязная.
Так, затошнило ее, тоже неплохо. Юля несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула. Живет! Она точно живет, пропади все пропадом!
— А как же Вика? — в который раз повторила она свой вопрос, отдышавшись и понемногу справившись с тошнотой. — Понимаете, Натали, когда мы были на море, он все время говорил по телефону с какой-то Викусей.
— Нет, не знаю, — чуть подумав, тряхнула та выбеленной челкой. — Наверное, это уже после его ухода отсюда. Прошло сколько времени ведь! Мог и с бандитами связаться, сами же говорите. И с этой девушкой. Я не знаю. Вам бы с его пассиями поговорить, может, кто и знает ее. Настя, насколько мне известно, долго его преследовала. И даже, болтают, следила за ним. Может, она?
— А как ее найти?
Боже! О чем она говорит, о чем думает? Зачем ей это все?! Искать бывших любовниц, допрашивать их. Копаться в грязном до безобразия белье своего мужа, которого и в живых-то уже нет!
Так, стоп, одернула себя тут же Юля.
Его девки и ее брезгливое к ним отношение тут совершенно ни при чем. И говорить с ними ей надобно вовсе не для того, чтобы растормошить провалившуюся непонятно куда ревность. Не станет в ней уж точно ничего корчиться и извиваться от боли. Пропало все куда-то!
Встреча необходима для пользы дела. Ей на пятки наступают бандиты? Наступают. Сроку ей дали две недели для возврата каких-то странных долгов? Да!
А возвращать ей их нечем, хотя Степа и обналичил свой капитал, задействованный в бизнесе. Куда он подевал такие деньги? Хороший вопрос, но ответа на него у нее не было. И ни у кого из их общих знакомых тоже. Может, в самом деле его бывшим пассиям что-то известно? Хотя бы о Вике этой. И не у нее ли деньги, на которые Юля вправе рассчитывать и за счет которых могла бы погасить долги?
— Про Настю не знаю ничего. Ларка вроде на Кольцевой работает.
— Кем?
— Ну, вы, Юля, вообще! — Натали снова выкатила глазищи. — Кем можно работать на дороге? Проституткой, конечно же!
— Понятно, — скуксилась Юля. На Кольцевой она, конечно, никого искать не станет. — А что со Светланой?
— Продавщица в магазине «Силуэт». По-моему, до сих пор там работает. Попытайте счастья. Может, что и сообщит. Хотя вряд ли. Представляете картину: деньги Миронкин отдал ей, и она вам их добровольно возвращает! Вы себе такое представляете, Юля? Я лично нет. Но все равно попытайте счастья. Она вроде ничего, хотя и красится вульгарно…
Светлана оказалась и в самом деле ничего. Улыбчивая, приветливая, правда, до тех пор, пока Юля не представилась ей.
— И что дальше? — Взгляд ее голубых глаз моментально заволокло туманом, а ярко накрашенный рот скупо сжался. — Что вы хотите от меня? Раскаяния? Не дождетесь! С мужем со своим разбирайтесь. Я тут при чем!
И она отошла к огромному зеркалу, возле которого крутились стайкой покупательницы.
Говорить Светлана больше не желала, это было ясно. Юля поскучнела. Затея глупая была изначально. Натали была права: пассии мужа не станут каяться ни в прелюбодеянии, ни в присвоении денег, если такое действо вообще имело место быть. Зачем пришла?
Она побродила среди манекенов, длинных рядов вешалок, пару штук выдернула с нанизанными на них платьями. Дождалась, пока возле зеркала никого, кроме продавщицы Светланы, не останется, и подошла.
— Как думаете, что из этого мне подойдет? — Юля потрясла платьями.
— Ни то ни другое, — недружелюбно отозвалась Светлана, едва взглянув. — Оба платья слишком темные для вашего цвета кожи и волос. Не ваш фасон к тому же. И цвет… Вам явно нужно что-то посветлее.
— Не могу сейчас себе позволить, — Юля вроде как задумчиво рассматривала себя, подкладывая под подбородок то одну вешалку с платьем, то вторую, — траур, знаете ли, не позволяет.
— Да? И по ком же скорбите? — в голубых глазах Светланы зажглось любопытство.
— Вдова я, Светлана. Более десяти дней уже, как вдова.
Юля печально вздохнула, никакой печали не ощущая вовсе. Раздражалась тому, что ей приходится общаться с бывшими любовницами своего мужа, чтобы разузнать хоть что-то. Еще больше раздражалась тем, что не заниматься этим не могла и не имела права, получив в наследство странные долги. Но вот печалиться…
Нет, по-прежнему не могла.
— Да иди ты!
Светлана приоткрыла рот, часто-часто заморгав, потом выдернула у Юли обе вешалки, швырнула их на руки другому продавцу, подхватила Юлю под руку и, порекомендовав ей топать следом, потащила ее в бытовку.
В крохотной комнатке без окна, с диваном, утлым письменным столиком в углу и парой разномастных стульев она толкнула Юлю к дивану, сама села на стул. Достала из нижнего ящика пачку сигарет, прикурила, выпустила огромное облако дыма и через минуту потребовала:
— Ну, рассказывай!
— О чем?
— О том, как наш с тобой красавчик допрыгался! — Светлана фыркнула, глянув на нее, как на больную. — Наверняка ведь не своей смертью умер? Так?
— Так, — осторожно поддакнула Юля, решила, что для коммуникабельности тоже стоит закурить и потянулась к пачке. — Такие, как он, своей смертью не умирают.
