По видениям Семенова Николая, Миронкины сообща придумали историю внезапной кончины Степана под винтом катера. Конечно, у них в этом поселке должны были быть сообщники, кто-то же должен был выполнять роль покойника. Наверняка им стал какой-нибудь несчастный бродяга, более или менее подходивший по параметрам. А поскольку добровольно этот несчастный вряд ли захотел расстаться с жизнью и уговорами его было не пронять, то его пришлось перед тем, как опустить в воду, либо убить, либо усыпить. Хотя могли и в воду не опускать, а разрубить на части еще на суше, а потом просто выловить из воды уже «готовые» останки.
— Как это готовые? — не понял Олег.
А так, что вероятность того, что уготованный для гибели человек стопроцентно подпадет под винт, не так уж велика. Его могло отнести течением или, наоборот, прибить к берегу еще до того, как катер тронется. Так что, скорее всего, останки тщательно готовились еще на суше. А это хорошо спланированное убийство! Убийство с отягчающими, а не прогулка под солнцем по морю!
— Ужас какой!
Невзорова передернуло, стоило представить, как Юлия Миронкина мастерски орудует топором, разделывая бездыханного бродягу.
— А я про что тебе говорю! — оживился Семенов, на время забыв про закончившиеся сигареты. — И я говорю, что история поганая. Очень кровожадная и до конца непонятная. Но что без сообщников в южном поселке не обошлось, даже не сомневайся.
Об этом Невзоров уже думал и спорить и уж тем более сомневаться не собирался.
— Итак, идем дальше…
Дальше, благополучно и без осложнений опознав труп как своего супруга, Миронкина его там хоронит. Почему именно там, возникает резонный вопрос? Есть же родной город, где имеются друзья, бывшие коллеги и родственники. Кому-то уж точно пришла бы в голову мысль посетить похороны близкого и родного человека. Однако почему-то похороны состоялись именно там!
— Она просто боялась его не довезти. Там морг, что ли, ремонтировался и…
— Ах, как все своевременно, черт побери! Как все своевременно, не находишь? — Семенов со злостью уставился на скомканный картон из-под сигарет в своей руке. — Черт, как курить хочется! Нет, Олег, похоронила она его там, чтобы никто вдруг невзначай не обнаружил никакого несоответствия. Как в детской игре: найди десять отличий… Они оба этого боялись. И Юля твоя, и муженек ее изобретательный. Потому и похоронили, якобы его, там. А что у нас потом?..
Миронкина возвращается в город, начинает заниматься оформлением бумаг, затевает возню с наследством и, конечно же, со страховкой, из-за которой весь этот сыр-бор и был затеян. Для усыпления чьей-нибудь бдительности она и на фирму наведывается, и говорит с его секретаршей. Здесь она могла и не соврать, проверить-то легче легкого.
Муж тем временем прячется на явочной квартире, где она его регулярно навещает. И вот однажды она и в самом деле находит его там мертвым. Она в панике, мечется и не знает, что ей делать. Спрятать труп, не имея сообщника, очень сложно. Не прятать опасно. Обнаружат, всплывет история с предыдущей кончиной, под угрозой выплата по страховке.
— Вот она и прибежала к тебе, на ходу придумав, как можно поаккуратнее свою страшную историю приукрасить. — Семенов довольно ухмыльнулся, снова помотав указательным пальцем перед носом Невзорова.
— А если она обратилась ко мне не поэтому?
— А почему? — Коля снисходительно хмыкнул.
— А потому, что, приди она к тебе, ты бы закрыл ее уже через час, допросив с пристрастием. Ты бы не поверил ни одному ее слову.
— Ты-то сам хоть веришь?
— Я? Я… Я не знаю, Коль. Честно, не знаю, но вот если предположить… Ну, не выдумала ничего Миронкина, рассказав мне чистую правду. И что Степан ее был в сговоре не с ней, а с кем-то еще. С той же Викой, к примеру. Тогда кто его мог убить? — он подумал минуту. — Тот, кто еще знал о страховке.
— Кто? Кто мог еще знать, если даже сама жена не знала! Это я опять же ее утверждениями руководствуюсь. — Семенов замотал головой, снова промычав с болью об отсутствии в его смятой пачке сигарет. — Об этом что, объявление в районке давали? Нет!
— Адвокат. К ней пришел адвокат и показал страховой полис. Он знал. И работники страховой компании знали.
— Ты сейчас, пожалуй, договоришься! Давай всех начнем подозревать, исключая только ее одну! Вот далась она тебе, Олег! Зачем тогда адвокату к ней являться?
— Затем, что она наследница, указанная в полисе, а не он.
— Логично. Но ведь этот адвокат мог быть ее любовником. Как при муже мог быть им, так и после него. Почему не утешить вдовушку молоденькую? Ты такой вариант не обыгрывал?
Нет, конечно! Адвоката, как возможного воздыхателя, Невзоров в расчет не брал. Ему почему-то казалось и думалось, что Юля не такая…
Не такая, как его Надька. Не могла она изменять своему мужу при жизни. Да и после его смерти прошло не так уж много времени, чтобы пускаться во все тяжкие. Она же любила его! Любила, верила. Ну и ревновала, как водится. Ревновала даже после его смерти. С чего тогда ей обходить его бывших любовниц? И караулить одну из самых им любимых под окнами?
Нет, не могла Юля быть любовницей адвоката, как там бишь его: Александр Востриков, кажется. Она кажется вполне порядочной женщиной… Кажется…
Очень существенное дополнение. Невзоров вздохнул так, что под ребрами ощутимо скрипнуло, как в колесе немазаном. Курить надо бросать, пока не обзавелся какой-нибудь дрянью типа рака легких.
Так могла Юля быть любовницей адвоката ее мужа? И могла между этим адвокатом и ее не умершим мужем разыграться сцена ревности, закончившаяся смертью мужа? Все могло быть, черт побери! Все, что угодно! И даже то, что Юля нарочно придумала такой поворот, чтобы отмазать от подозрений любовника-адвоката.
Ох, господи! И за что ему такое наказание?! Вот ввязался, так ввязался! Сто народных мудростей сразу лезут в голову и про добрые дела, ни разу не оставленные безнаказанными, и про то, что делать добра никак нельзя, потому как злом непременно обернется…
— Ладно, черт с тобой, герой-любовник! Попытаюсь уломать ребят пробить твою машину с темной накладкой понизу. Это надо же мне так опуститься, а! — Семенов, зажмурившись, замотал головой. — Идти на поводу у сумасшедшей бабы!
— Не у бабы, допустим, а у друга, — осторожно попытался поправить его Невзоров. — Ты пробей машину, а я пока займусь этим адвокатом. Есть у меня в адвокатуре один хороший знакомый. Эта братия знает друг друга и друг о друге если не все, то много. Конкуренция обязывает. Осторожно наведем справки, а там уже решим с тобой сообща, что делать с этой дамочкой. Верить ей или нет. Коль, слышь, а что, если она не придумала ничего, и все правда? Скажи, история бредовая, да?
Семенов не ответил, покосившись на него, как на дурака последнего. Побурчал еще минут десять, полазил в кухне по пустым кастрюлям, покрыл его матом за бесхозяйственность и вскоре отбыл. А Олег тут же бросился к телефону звонить Юле.
