Все это звучало весьма здраво, и тем не менее Мод хорошо понимала, что их семейный бизнес практически не стоит ни гроша.
— Сколько же ты заплатил отцу? — запинаясь, с пересохшим ртом спросила она.
Лицо Кайла мгновенно замкнулось, жесткие губы сжались.
— Не могу сказать. Это касается только его и меня. Словно перед носом Мод с треском захлопнули дверь — знакомое унизительное чувство, которое она не раз испытывала в детстве; и сейчас, как в те годы, она привычно укрылась за броней сарказма.
— Что, Кайл, ничего не изменилось? Мы все так же ненавидим друг друга, только ты куда .искуснее это скрываешь, вот и все.
— Да, пожалуй, можно сказать и так, — согласился Кайл после долгой паузы. Он смотрел на Мод как-то странно, незнакомо, словно она каким-то образом задела его за живое.
Мод с вызовом взглянула на Кайла.
— Я не дам втянуть меня в ссору! Никогда не понимала, что нашли в тебе родители — разве Только то, что ты мужского пола, — с горечью прибавила она, не замечая, что невольно выдаст свое самое уязвимое место. — Но ради них…
— Да неужели? — негромко и вкрадчиво перебил ее Кайл. — Неужели, Мод, ты и впрямь завидуешь тому, что я мужчина?
— Нет! — выкрикнула Мод, яростно отрицая тот циничный намек, что таился в горькой складке его рта. Она всегда была счастлива тем, что родилась женщиной, и от вкрадчивой реплики Кайла кровь бросилась ей в лицо. — Нет… ничего подобного… — Мод с трудом сглотнула, понимая, что опрометчиво ступила на весьма опасную почву.
Кайл следил за ней, точно кошка за мышью, и явно не собирался дать ей вывернуться, не заполучив взамен хотя бы внятного объяснения.
Вспомнив советы психолога, Мод принудила себя забыть о гордости и поступиться врожденным стремлением прятать от других сокровенные мысли и чувства.
— Когда-то, — хрипло проговорила она, — до того, как ты появился в нашем доме, мама потеряла ребенка. Это был бы мальчик. Однажды я подслушала разговор. Она… они намекали… во всяком случае, я поняла именно так… что мои родители были разочарованы, что родилась девочка.
И замолкла, с ужасом ожидая новой издевки, но Кайл не сказал ни слова.
Мод выдавила из себя признание, упорно глядя на камин и не решаясь посмотреть в сторону Кайла; и теперь, краем глаза заметив, что он шевельнулся, она неосознанно дернулась, словно ожидая удара.
— Я ошибся, — прозвучал напряженный голос Кайла. — Ты все же повзрослела.
— Тебя это как будто не очень радует. До чего же глупыми показались Мод собственные слова! Но ей просто необходимо было укрыться за всегдашней язвительностью, чтобы усмирить бушевавшие в душе чувства.
— Возможно, — согласился Кайл и, не дав Мод себя перебить, негромко добавил: — Раз уж пришло время исповеди, могу признаться откровенно, что и я ненавидел тебя. Мне тогда нелегко было поверить, что твои родители просто любят меня, ничего не требуя взамен. Понимаешь, прежде со мной такого не бывало. Ты ведь знаешь, мой отец бросил нас — сейчас, кстати, его уже нет в живых, — а потом умерла мама. Не сразу я осознал, что твои отец и мать любят меня просто так, а не потому, что, взяв меня в дом, совершили «благое дело».
— Но ты ушел и бросил их.
Наступило долгое молчание. Сердце Мод громко стучало. Сейчас они могли бы начать все заново… все может стать иначе, если Кайл будет с ней откровенен.
— Я ушел, потому что считал, что так будет лучше для них, — наконец ответил он. — Ты их родная дочь, и уже было ясно, что нам с тобой никогда не ужиться. После… после того случая с тобой я понял: дальше так продолжаться не может. И ушел…
— Ради них?
Кайл ничего не ответил, но Мод знала, что так оно и есть. Вернее, она знала это всегда, и сейчас ей стало легче оттого, что Кайл уважает ее настолько, чтобы говорить с ней открыто. Никогда они не станут близки, как родные брат и сестра, но ради отца и матери, ради тех, кого они оба любят, можно бы попытаться начать все сначала. Мод старалась свыкнуться с этой мыслью. И тут Кайл все испортил.
— Да, кстати, — небрежно бросил он, — если ты беспокоишься по поводу работы, то не стоит. Ты возглавишь дизайнерскую группу в «Беннетт интерпрайзис».
Мод открыла рот и обнаружила, что потеряла дар речи. Когда она наконец заговорила, голос ее прозвучал хрипло и сдавленно:
— Мне не нужна милостыня. Кайл! Я сама найду себе работу.
— В самом деле? — Его циничное удивление не только взбесило, но и сильно уязвило Мод.
— У меня есть опыт… и диплом… Кайл скривил губы в знакомой язвительной усмешке, которая неизменно доводила Мод до исступления, как бы намекая ей, что он. Кайл, прекрасно осведомлен о чем-то, ей недоступном.
— Я не подвергаю сомнению твои профессиональные качества, но ведь на профессию, которой ты изволила себя посвятить, спрос, насколько мне известно, невелик. Подумай хорошенько, Мод, о чем ты говоришь. Хочешь уехать отсюда и попытать счастья в Лондоне? Прекрасно. Если тебе повезет, ты окажешься на побегушках в дизайнерской группе какого-нибудь магазина, будешь исполнять чужие приказания и воплощать в жизнь чужие идеи, да еще постоянно соперничать с более молодыми и честолюбивыми сотрудниками!
Картина, нарисованная Кайлом, была настолько мрачна, что Мод содрогнулась, на миг зажмурившись. Ей всегда ненавистна была сама мысль о том, чтобы жить и работать в Лондоне. Пускай она и не мечтает о блестящей карьере, но любит свою работу, и Кайл, конечно, совершенно прав: нестерпимо даже думать о том чтобы работать по чужой указке. Мод привыкла к тому, что отец всегда предоставлял ей полную свободу действий, и в глубине души наслаждалась самостоятельным творчеством.
Внезапная мысль поразила ее как громом, и Мод, давясь словами, хрипло спросила:
— Это ведь идея отца, верно? Это он заставил тебя предложить мне работу… это он попросил тебя…
— Думай, что угодно. Мод. Я не намерен обсуждать причины своих поступков с будущей сотрудницей. Это не в моем обычае.
Мод едва успела прикусить язык, чтобы не разразиться гневной тирадой. Она с подозрением взглянула на Кайла — уж не нарочно ли он ее дразнит, чтобы настоять на своем.
— Мне не нужна работа, — резко сказала она.
— Вот как? — цинично изумился Кайл. — В таком случае ты настоящая счастливица. И на что же ты собираешься жить. Мод? Или предоставишь решать эту маленькую проблему своим родителям?
А стало быть, и Кайлу, с ужасом осознала вдруг Мод и до боли прикусила нижнюю губу. Гордость толкала ее отказаться от должности, которую Кайл, как подозревала Мод, предложил ей только ради спокойствия отца… но если она откажется, если станет вдруг безработной…
— Бедная моя Мод, надо же было попасть в такой переплет.
— А тебе-то какая радость! — огрызнулась Мод, глянув на него сузившимися злыми глазами.
