– А чем вы зарабатываете себе на жизнь?
– Я вице-президент фирмы, которая занимается программным обеспечением. А Дайен возглавляет у нас отдел по связям с общественностью.
Дайен, худая высокая блондинка в огромных солнечных очках, улыбнулась в камеру.
– Понимаете, здесь мы отдыхаем, отвлекаемся от повседневности. Здесь спокойно и безопасно. Сюда приглашают только избранных. Ничего похожего на компании свингеров, которые любят меняться партнерами и ищут единомышленников в Интернете; и никаких случайных связей.
Забавно, подумал Дерек. Когда они только начинали работать над фильмом, он был убежден в том, что их герои безнадежные психи, которым некуда девать деньги. Про таких говорят: с жиру бесятся. Богачи часто придумывают совершенно дикие развлечения. Однако постепенно его отношение к героям фильма менялось. Они снова и снова беседовали с совершенно нормальными в обыденной жизни людьми, которым просто нравятся необычные вещи. Возможно, Хью увлекается крикетом и софтболом, а Дайен, возможно, лихо водит спортивную машину. Нет, их герои не извращенцы, не маргиналы, которые ходят по краю пропасти. Они самые обыкновенные люди, многого добившиеся в жизни.
Он дал Энди сигнал сделать панорамный план. Почему его мнение изменилось? Он лучше понял своих героев или сам стал другим? Дерек всегда считал себя разносторонним человеком, однако оказалось, что жизнь гораздо богаче, чем он предполагал.
Трейси тем временем закончила разговор.
– Перерыв. Увидимся через полчаса! – громко объявил Дерек.
Трейси тронула его за руку.
– Мне нужно подписать у Дуга кое-какие бумаги.
Дерек взял бокал с коктейлем и сел в кресло, развернув его к эвкалиптовой роще. Понятно, почему в эту гостиницу так стремятся попасть. Один вид чего стоит. Он услышал шорох – к нему подошла Элли.
– Не возражаешь, если я сяду рядом? – спросила она.
– Садись.
Элли села и вытянула ноги.
– Пейзаж здесь просто загляденье.
– Подозреваю, большинство из постояльцев об этом даже не догадывается. Они заняты разглядыванием других видов.
– Наверное, платят за это кучу денег, – задумчиво произнесла она.
– У них на то свои причины.
Элли с любопытством посмотрела на Дерека.
– А тебя какие причины толкнули приехать сюда?
– Ты хочешь спросить, зачем я взялся снимать этот фильм?
– Я хочу спросить, зачем ты вообще снимаешь кино?
– Наверное, мне просто нравится смотреть на мир через объектив и показывать его другим в совершенно ином, непривычном ракурсе.
– Например, в таком?
– Да. По-моему, Трейси здорово придумала. – Он размышлял вслух. – Показать зрителям, что наши герои такие же, как все. Показать, что им нравится, и оценить свои возможности. Она приглашает зрителей в увлекательное путешествие. На такое способно только документальное кино.
– Ты получаешь удовольствие, когда наблюдаешь жизнь или когда снимаешь?
– И так и так, – просто ответил он. – Но особенно во время съемки. В конце фильма ты уже не тот, каким был вначале. Нельзя пристально наблюдать за своим объектом и не измениться самому. Как, например, сейчас. Мы снимаем фильм, но открываем что-то новое и в себе.
– И что же нового открыл лично ты? Разумеется, кроме того факта, что вам с Трейси по-прежнему хорошо в постели.
Он смерил ее тяжелым взглядом.
– Надеюсь, твое замечание вызвано исключительно заботой о подруге.
– Похоже, мне пора перестать приглядывать за ней. Вижу, ты принял у меня эстафетную палочку. Знаешь, когда у вас все только начиналось, я готова была тебя ненавидеть, – призналась она. – Ты себе не представляешь, как она страдала, когда вы расстались.
– Элли, нам обоим разрыв дался непросто.
– Да, но ты ведь не мой друг. Как бы там ни было, сейчас Трейси счастлива, и за это я тебя прощаю.
– Даже несмотря на то, что она, по-твоему, спятила, – спокойно парировал Дерек.
– Да, по-моему, она поступила бы умнее, если бы держалась от тебя подальше.
– Неужели ты сама все время поступаешь как надо? Осторожничаешь, оберегаешь себя от лишних волнений?
– Мы сейчас говорим не обо мне, – сухо возразила она.
– А стоило бы.
– А тебе, наверное, стоило бы привыкнуть к твоим открытиям и к объектам твоих съемок. Расскажи, чему ты научился, наблюдая за своими героями.
– Я понял, что рисковать – нормально и нормально пользоваться удобным случаем. Отношения наших героев в огромной степени базируются на взаимном доверии, которое возникает на основе совместных переживаний. Я их в некотором роде зауважал. И в этом смысле риск, наверное, действительно благородное дело. – Он насторожился. – Что случилось?
Элли покачала головой.
– Ничего. А что еще?
– Я понял вот что: неважно, что будет потом. Мы живем здесь и сейчас.
– Что? – нахмурилась она.
– В конце концов, все люди очень разные. Но мы ближе друг другу, чем мы думаем. – Дерек начал волноваться. – Кстати, перерыв закончился. Мне нужно готовиться снимать следующую сцену. – Они встали и направились в сторону отеля. – Ты по-прежнему хочешь взять у меня интервью?
Элли показала ему свой диктофон.
– С твоего позволения, я уже его взяла.
В фойе отеля гремела музыка. На подиум, который установили у противоположной от входа стены, вышла женщина в красном купальнике. Она сорвала с себя бюстгальтер и швырнула его восхищенной публике. Она обвилась вокруг шеста, потом облизала пальцы и провела рукой по телу, лаская свою грудь. Один бог знает, подумал Дерек, чем она занимается в обычной жизни. Он осматривал зал, выискивая точку, откуда лучше всего можно было снимать. Наконец он указал на нужное место Энди и Майку.
В финал конкурса стриптиза вышли несколько участниц. Когда последняя закончила выступление и были розданы призы, атмосфера начала накаляться. Гости тихо выходили из зала.
Энди толкнул Дерека в бок.
– У тебя последний шанс! Ты еще можешь записаться на конкурс. Выпусти своего жеребца подышать воздухом!
– А почему не ты?
– Вот еще! – Энди прильнул к видоискателю. – Я берегу его для приватного шоу. А здесь, на публике, я как-то стесняюсь.
Нет, слово «стесняться» тут не подходило. Обоими овладели смешанные чувства. Почти на всех гостях было надето хоть что-то, хотя в любом другом месте наряды женщин сочли бы нескромными и вызывающими. Видимо, все понимали, что притворяться одетым и разыгрывать скромность еще эротичнее, чем демонстрировать откровенную наготу. Даже конкурсантка, получившая первый приз, до самого конца выступления не снимала узких трусиков.
