– Главное – сделать правильный выбор. – Он поднялся следом за ней и протянул ей бокал с вином.
– Ты всегда умел сделать правильный выбор. И нисколько не сомневался в своей правоте. Тогда, восемь лет назад, я далеко не сразу поняла, что произошло. Только что все было прекрасно, и вдруг – между нами все кончено. Ты ничего не объяснял и не желал ничего слушать. Простая констатация факта.
– Тогда я просто не знал, как все объяснить.
Я не думал, что ты меня поймешь. – Он начал беспокойно ходить по комнате. – Я только недавно сам все понял.
– Так попытайся объяснить мне все сейчас.
Дерек остановился и повернулся к ней.
– Да, я считаю, что я у тебя в долгу. – Он повертел в руках бокал. – Думаю, все началось с моей бабушки. Она меня вырастила. То есть родители у меня были, но они много работали.
А бабушка воспитывала меня.
– Чем занимались твои родители? Ты никогда не рассказывал мне о своей семье. – Она даже не пригубила вино.
– В детстве я часто злился на них. Они то, что называется топ-менеджеры. Входят в совет директоров «Нэшнл ойл компани». Нет, они неплохие люди, им только нельзя было иметь детей. Теперь, когда я стал взрослым, они для меня скорее друзья, чем родители. – Он подошел к облицованному мрамором камину, разделявшему гостиную и столовую. – То есть… не то чтобы они меня не любили. Просто, как мне кажется, мама решилась забеременеть, прочитав умные книжки про то, что современная женщина должна все успевать. Она вышла замуж, получила диплом и одновременно родила ребенка.
И вдруг оказалось, что у нее на руках маленькое орущее создание, которое требует все ее время, тогда как ей нужно было работать сверхурочно, чтобы получить повышение. Со мной она справилась превосходно, как и с любым другим своим начинанием, – она делегировала полномочия. Так я попал к бабушке, а мама работала, делала карьеру и не вмешивалась.
Дети понимают в жизни куда больше, чем нам кажется, подумала Трейси. Они прекрасно чувствуют, когда не нужны своим родителям.
– Как отреагировали твои родители, когда ты заявил им, что после университета хочешь специализироваться на кино?
– Примерно так, как ты и думаешь, – сухо ответил он. – Что мысль идиотская, что я никогда не смогу заработать себе на жизнь и что я пустой мечтатель. Вначале они отказались платить за мое обучение. Но потом согласились – с условием, что я параллельно поступлю в бизнес-колледж, буду учиться на «отлично» и получу диплом МВА.
– Помню, ты работал как вол. Наверное, тебе пришлось несладко.
– Да уж. Потом в моей жизни появилась ты. – Он посмотрел в ее сторону и, подойдя к дивану, сел рядом. – Когда мы только познакомились, ты была для меня настоящей загадкой, тайной. Ты была полной противоположностью всему, что я знал. Ты действовала, повинуясь порыву, и вечно гналась за удовольствиями. Но при этом была умной и талантливой. Я наблюдал за тобой, но не мог тебя раскусить. Ведь меня с детства приучали намечать цель, составлять план ее достижения и следовать этому плану.
– Помню. – Ей трудно было понять это даже сейчас.
– Я просто с ума сходил, видя, как ты беззаботно порхаешь по жизни, и в то же время немного завидовал тебе. У тебя дар делать все легко и без усилий, не беспокоиться о последствиях. Отчего-то казалось, что все само плывет тебе в руки.
Я же всю жизнь только и делал, что беспокоился о последствиях и планировал каждый шаг. А твоя семья…
– Ах да, еще моя семья.
– Познакомившись с ними, я затосковал по собственной семье, – просто сказал Дерек, выбирая из вазы стеклянный шарик.
– Кажется, мои родители не слишком похожи на твоих – во всяком случае, судя по твоему описанию.
– Я сейчас не про родителей. Я про остальных родственников. Мать была всецело погружена в работу, они с отцом изо всех сил старались отдалиться от своих соседей, скрыть тот факт, что они оба потомки бедных ирландских иммигрантов начала века. – Он покатал шарик на ладони. – А вот дядя Нед совсем другой. Для него семья всегда была самым главным на свете. Обычно я неделю или две летом проводил у него, и там все было не так, как у нас. Большая, шумная, беспорядочная, типично ирландская семья. У них шестеро детей и куча двоюродных и троюродных братьев и сестер, тетушек и другой родни, которая собиралась у них по выходным. У них никогда не бывает тихо. У каждого свое мнение, и все его высказывают. А смех? Боже, как они смеются! Твоя семья напомнила мне о них.
– Мама потом еще долго спрашивала меня о тебе, – сказала Трейси. – Мне было тяжело.
– Я тоже по ней скучал.
Она посмотрела на него в упор.
– Но ты ведь понимал, что тогда, восемь лет назад, я не изменяла тебе с тем идиотом!
– Не помню, что я подумал тогда, – откровенно признался он. – Просто меня потрясло до глубины души, что какой-то чужой мужик лапал тебя. А тебе, кажется, было все равно.
– Потому что это действительно ничего не значило.
– Для тебя – наверное. Но это очень много значило для меня, и чем больше я об этом думал, тем больше значило. Для тебя все было просто, вся жизнь была посвящена одному – погоне за удовольствиями.
– Дерек, в девятнадцать лет все такие.
– Все, но не я. – Он нахмурился. – Родители постоянно угрожали прекратить финансовую поддержку при первой же неудаче. И даже бабушка вечно ворчала, чтобы я нашел настоящую работу, женился и нарожал детей, как мой дядя. – Дерек откинулся на спинку, а руки сложил на коленях. – Когда в ту ночь я увидел, как ты голая выходишь из бассейна, меня хватил удар. Может, и не было повода, но я был сражен наповал. Да, я взбесился, потому что ты плескалась в бассейне голая с мужиком, которого едва знала, и даже наши отношения тебя не остановили. Боже, Трейси, ведь мы с тобой тогда собирались жить вместе!
Она прекрасно помнила, какое брезгливое выражение появилось на его лице, когда она вышла из бассейна. Она не забыла, как бежала за ним, наспех обернувшись полотенцем.
– В тот вечер я пригласила людей, которых знала с раннего детства, – сказала она, ненавидя себя за то, что оправдывается. – Я знала всех, кроме того парня, но он был соседом Роба в общежитии. Я не чувствовала опасности. Я не поняла, что мы с ним остались наедине, и не догадывалась, что он распустит руки. И откуда мне было знать, что ты так серьезно это воспримешь.
– Возможно, сейчас, задним числом, все можно объяснить легко и просто. Но тот случай открыл мне глаза. Я понял, насколько мы с тобой разные. В общем, тогда я решил, что мы с тобой не пара.
– Ты сделал мне очень больно. Пришлось заставить себя прекратить мучиться. – При воспоминании о той боли холодок пробежал у нее по спине. Она посмотрела ему прямо в глаза. – Ты очень грубо со мной обошелся.
– А как еще мне было с тобой обходиться?
Я был уверен, что ты все равно меня не поймешь. И еще мне тогда казалось, что тебе все равно, уйду я или останусь. Ведь у тебя была такая насыщенная жизнь!
