Понимала ли она, что наделена особым талантом? Вряд ли.
Когда ее спрашивали, как она стряпает, бабушка опускала глаза и глядела на свои
руки — это они с каким-то непостижимым чутьем находили верный путь и то
окунались в муку, то погружались в самое нутро громадной выпотрошенной индейки,
словно пытаясь добраться до птичьей души. Серые глаза мигали за очками, которые
покоробились за сорок лет от печного жара, замутились от перца и шалфея так,
что, случалось, самые нежные, самые сочные свои бифштексы бабушка посыпала
картофельной мукой! А бывало, что и абрикосы попадали в мясо, скрещивались и
сочетались, казалось бы, несочетаемые фрукты, овощи, травы — бабушку ничуть не
заботило, так ли полагается готовить по кулинарным правилам и рецептам, лишь бы
за столом у всех потекли слюнки и дух захватило от удовольствия. Словом,
бабушкины руки, как прежде руки прабабушки, и для нее самой были загадкой,
наслаждением, всей ее жизнью. Она поглядывала на них с удивлением, но не мешала
им жить самостоятельно — ведь по-другому они не могли и не умели!
И вот впервые за долгие годы кто-то стал задавать дерзкие
вопросы, разбираться и допытываться, как ученый в лаборатории, стал рассуждать
там, где похвальнее всего молчать.
— Да, да, я понимаю, но все-таки, что именно вы
положили в это Четверговое блюдо?
— Ну а что там есть, по-твоему? — уклончиво
сказала бабушка.
Тетя Роза понюхала кусок на вилке.
— Говядина… или барашек? Имбирь… или это корица?
Ветчинный соус? Черника? И, верно, немного печенья? Чеснок? Миндаль?
— Вот именно, — сказала бабушка. — Кто хочет
добавки? Все?
Поднялся шум, зазвенели тарелки, замелькали руки, все громко
заговорили, словно пытаясь навсегда заглушить эти святотатственные расспросы, а
Дуглас говорил громче всех и больше всех размахивал руками. Но по лицам сидевших
за столом было видно, что их мир пошатнулся, радость и довольство висят на
волоске. Ведь тут собрались самые избранные домочадцы, они всегда бросали все
свои дела, будь то игра или работа, и мчались в столовую с первым же звуком
обеденного гонга. Много лет они спешили сюда, как на праздник, торопливо
развертывали белоснежные трепещущие салфетки, хватались за вилки и ножи, словно
изголодались в одиночных камерах и только и ждали сигнала, чтобы, толкаясь и
обгоняя друг друга, ринуться вниз и захватить место за обеденным столом. Сейчас
они громко, тревожно переговаривались, вспоминали старые, избитые шутки и
искоса поглядывали на тетю Розу, точно в ее необъятной груди притаилась бомба и
часовой механизм отсчитывает секунды, приближая всех к роковому концу.
Тетя Роза почувствовала наконец, что и в молчании есть
счастье, усердно занялась тем безыменным и загадочным, что лежало у нее на
тарелке, уничтожила подряд три порции и отправилась к себе в комнату, чтобы
распустить шнуровку.
— Бабушка, — сказала тетя Роза, когда снова
спустилась вниз. — Вы только поглядите, в каком виде у вас кухня!
Признайтесь, тут ведь просто хаос! Повсюду бутылки, тарелки, коробки, все
вперемешку, наклейки поотрывались, никаких надписей нет — откуда вы знаете, что
кладете в еду? Меня просто совесть замучает, если я не помогу вам привести все
это в порядок, пока я здесь. Сейчас, только засучу рукава.
— Нет, большое спасибо, не надо, — сказала
бабушка. Дуглас, сидя за стеной, в библиотеке, слышал весь этот разговор, и
сердце у него заколотилось.
— А жара, а духота какая! — продолжала тетя
Роза. — Давайте хоть окно откроем и поднимем жалюзи, а то не видно, что
делаешь.
— У меня глаза болят от света, — сказала бабушка.
— Вот и мочалка. Я перемою все тарелки и аккуратно их
расставлю. Нет, я непременно вам помогу, и не спорьте.
— Прошу тебя, сядь, посиди, — сказала бабушка.
— Вы только подумайте, вам ведь сразу станет гораздо
легче. Вы великая мастерица, это верно, вы ухитряетесь готовить так вкусно в
таком диком хаосе, но поймите же — если каждая вещь будет на своем месте и не
придется ничего искать по всей кухне, вы сможете стряпать еще лучше!
— Я как-то никогда об этом не думала… — сказала
бабушка.
— Так подумайте теперь. Допустим, современные
кулинарные методы помогут вам готовить еще процентов на десять — пятнадцать
лучше. Ваши мужчины уже и сейчас ведут себя за столом по-свински. Пройдет
какая-нибудь неделя — и они станут дохнуть от обжорства, как мухи. Еда будет
такой красивой и вкусной, что они просто не смогут остановиться!
— Ты и правда так думаешь? — с интересом спросила
бабушка.
— Не сдавайся, не сдавайся! — зашептал в
библиотеке Дуглас.
Но, к ужасу своему, он услышал, что за стеной метут и
чистят, выбрасывают полупустые мешки, наклеивают ярлычки на банки и коробки,
расставляют тарелки, кастрюли и сковородки на полки, которые столько лет
пустовали. Даже ножи, которые всегда валялись на кухонном столе, точно стайка
серебряных рыбок только-только из сетей, — и те угодили в ящик.
Дедушка стоял позади Дугласа и добрых пять минут прислушивался
к этой суете. Потом озабоченно поскреб подбородок.
— Да, пожалуй, тут в кухне и вправду испокон веков
царил хаос. Кое-что надо бы привести в порядок, это верно. И если тетя Роза
права, Дуг, дружок, завтра у нас будет такой ужин, какой никому и во сне не
снился!
— Да, сэр, — сказал Дуглас, — и во сне не
снился.
— Что там у тебя? — спросила бабушка.
Тетя Роза подала ей сверток, который прятала за спиной.
Бабушка его развернула.
— Поваренная книга! — воскликнула она и уронила
книгу на стол. — Не надо мне ее. Просто я кладу пригоршню того, щепотку
сего, капельку этого — и все тут…
— Я помогу вам все закупить, — сказала тетя
Роза. — И еще, я смотрю, пора заняться вашим зрением. Неужели вы все эти
годы портите себе глаза такими ужасными очками? Ведь оправа вся перекошена,
стекла исцарапаны — удивительно, что вы до сих пор не свалились куда-нибудь в
мучной ларь. Немедленно идемте за новыми!
И они вышли на солнечную улицу, и бабушка, ошеломленная и
сбитая с толку, покорно плелась рядом с тетей Розой.
Вернулись они нагруженные всяческой бакалеей, куплены были и
новые очки, и шампунь. Вид у бабушки был такой, точно она бегала по всему
городу, спасаясь от погони. Она совсем запыхалась, и тете Розе пришлось помочь
ей подняться на крыльцо.
— Ну вот, бабушка. Теперь у вас каждая вещь на своем
месте. И теперь вы можете все разглядеть!
