Детей не отпутаешь суровостью, они не переносят только лжи.
Лев Толстой
Глава четвертая
Его величество порядок, или слово «Нет» и все, что с ним связано
Это у Владимира Владимировича Маяковского все в этой жизни
просто: «Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха: "Что такое хорошо, а
что такое плохо?"» Папа серьезно и многозначительно напрягает мозг, после
чего формулирует нравственный кодекс юного строителя коммунизма: «Если ты
порвал подряд книжицу и мячик, октябрята говорят: плоховатый мальчик. Если
мальчик любит труд, тычет в книжку пальчик, про такого пишут тут: он хороший
мальчик». Дальше в том же духе, а затем финализируется: «Помни это каждый сын,
знай любой ребенок: вырастет из сына свин, если сын — свиненок. Мальчик
радостный пошел, и решила кроха: "Буду делать хорошо и не буду —
плохо"». В общем, все просто и замечательно — объяснил ребенку, что такое
«хорошо», а что такое «плохо», а он и рад стараться — пошел, понимаешь,
воплощать теорию в жизнь: наше дело правое, и мы победим! На деле же,
собственно, ситуация, конечно, выглядит несколько иным образом. Впрочем, мы
обсудим несколько практических моментов, а потом уже вернемся к «высоким материям».
Борьба мотивов
Для нынешних детей нет труднее задачи, чем научиться хорошим
манерам, не видя вокруг и следа хороших манер.
Фред Астер
Есть такая милая детская игра, называется «жмурки». Дети ее
любят, а потому рекомендую поиграть. Только вот большая просьба: дорогие
родители, соберите человек пять, а лучше семь или даже десять, и станьте
«водой». Наденьте повязку себе на глаза и начинайте ловить эту команду, которая
будет от вас прятаться и всячески шуметь. Причем, желательно делать это в
большом помещении и, главное, с большим количеством препятствий, очень большим
— пусть там стоит мебель разная, уровень пола меняется, стены чтобы были
неправильной конфигурации, потолки разные можно сделать, чтоб нависали местами…
Читатель, вероятно, думает, что автор слегка тронулся умом —
чем дальше идет описание условий, тем игра становится все менее и менее
привлекательной. Но не спешите, как говорится, меня хоронить — конечно, речь не
идет ни о какой реальной игре. Это просто образ: закрытые глаза, большое количество
звуковых раздражителей, каждый из которых зовет и манит, но при этом просто
идти на звук недостаточно, потому как источник звука перемещается, а кроме
того, и траектория движения, прямо скажем, опасна для здоровья — можно
споткнуться, натолкнуться, удариться и так далее. Это образ той психологической
ситуации, в которой пребывает ваш ребенок аккурат лет до двенадцати.
Ребенок, точно так же как и играющий в «жмурки» человек,
погружен в бездну самых разнообразных, причем, постоянно меняющихся
раздражителей. И беда ребенка в том, что он пока не способен определить, что
тут важное, а что второстепенное. Не на уровне сознания определить, а просто
физиологически — любой стимул будет его отвлекать от дела и требовать
незамедлительной реакции.
Завязанные глаза в этой аналогии — отсутствие «генеральной
линии партии». Мы — взрослые, — знаем об этом или нет, руководствуемся в
своей повседневной жизни определенной «генеральной линией». Наша деятельность
структурирована нашими целями — заработать, построить отношения, наладить быт,
удовлетворить сексуальную потребность и так далее. Эти цели сидят у нас в
голове, как двадцати — сантиметровые гвозди, и мертвой хваткой держат нашу
«крышу», чтобы она, не дай бог, никуда не поехала. А у ребенка эти гвозди с
ноготочек, потому как цели и потребности пока слабенькие, и в результате — его
«крыша» едет от малейшего дуновения. Со «жмурками» разобрались, давайте еще
один пример… Представьте себе, что вы ни на чем не можете сосредоточить
внимание. Такое бывает в состоянии тяжелой усталости. Ну, не фиксируется разум
на предмете, и все! Что-то начинаете делать и теряете не то что интерес, а даже
силы теряете для действий в соответствующем направлении. Садитесь к телевизору,
берете пульт и начинаете им щелкать — один канал, другой, третий. И не
остановиться. Одно начинаете смотреть — скучно, другое — раздражает, третье —
тоска зеленая в крапинку! Ужасное состояние, правда? Какой-то бесконечный хаос,
и не приткнуться нигде! Катастрофа!
А теперь давайте подумаем о ребенке. Да, он вроде бы не
уставший, но он физиологически, просто по причине незрелости своего мозга, еще
не способен долго концентрироваться на каком-то занятии, деле, мысли или даже
чувстве. Ну, не срабатывает механизм фиксации внимания, и все. Расплывается,
разбегается, убегает, утекает… И тут мы еще вклиниваемся со своими «пойди
туда», «сделай то», «вспомни это» и «я же тебе сказала, почему ты не
слушаешь?!» Как, скажите, он должен на такое вторжение реагировать? У него и
так все едет сикось-накось! А тут еще: «Куда пошел?!» Ну, пошел он, что
поделаешь? Пошлось у него. Он и сам не слишком понимает, почему. Толкнуло
что-то.
Цель воспитания — это образовать существо, способное
управлять собою, а не такое, какое могло бы только быть управляемо другими.
Герберт Спенсер
Мы его, разумеется, прерываем, он злится, он недоволен, ему
плохо. А мы сами как это воспринимаем? Что «он нас ни во что не ставит»,
указания наши «игнорирует» и «характер свой показывает»! Ну и, конечно, мы
давай показывать свой… От большого, видимо, ума, от любящего сердца и широкой
души. Сумасшествие! То есть, мало того, что у ребенка у самого в голове хаос и
полнейший беспорядок, а тут еще и мы — такая дополнительная «прыгающая мина» —
вносим всяческую сумятицу и лишнее напряжение. Как со всем этим ребенку справиться?
А никак. Он перегорает, как пробка в электрощитке, устает, как будто всю
Большую советскую энциклопедию проштудировал, и, конечно, начинает бессильно
капризничать. Ведь даже на то, чтобы успокоиться, войти в норму и уйти на
покой, силы нужны, а их нет даже для этого. Поиздержался малыш. Но мы в своем
педагогическом энтузиазме непреклонны.
Дети нравственнее, гораздо проницательнее взрослых, и они,
часто не выказывая и даже не сознавая этого, видят не только недостатки
родителей, но и худший из всех недостатков — лицемерие родителей — и теряют к
ним уважение.
Лев Толстой
Итак, «жмурки» с бесконечностью раздражителей, а также
«усталость» и «истощение», наконец, третий пример — собственно о «борьбе
мотивов». Что-то об этом феномене вы, вероятно, слышали. Это когда ты сидишь
перед телевизором, например, и очень хочешь досмотреть до конца какой-нибудь
необычайно понравившийся тебе фильм. Но при этом ты понимаешь, что тебе надо
это дело прекратить, потому что… Кому-то вы должны сделать важный телефонный
звонок, но если досматривать фильм до конца, то будет уже поздно, а разговор —
на час минимум. Кроме того, у вас еще лежат какие-то документы, которые вы
должны просмотреть к завтрашнему дню, в преддверии совещания. Но уже поздно, а
вставать с утра рано. Смотреть фильм или нет? Плюс к этому, еще надо
перекусить, но придется готовить. И все бы хорошо, но на кухне нет телевизора,
поэтому с просмотром фильма это дело не совместить. Вдобавок ко всему, вы
обещали кому-то из близких, что уделите ему время, и он ходит где-то рядом, но
над душой, причем, очевидно, что недоволен загодя и зреет буря. Что делать?!
Это и есть «борьба мотивов» — и вроде это хочется, и вроде то надо, и вроде,
если не сделаешь еще того-то и того-то, плохо будет. Борьба! Мотивов!
