Он пролетел весь континент за шесть часов, перешел с восточного времени на западное (которое всегда слегка сбивало его с толку) и теперь, выйдя на посадочную полосу, ощутил прикосновение такого горячего и влажного воздуха, по сравнению с которым сиднейская погода казалась арктическим раем.
А ради чего?
Что он здесь делает, черт побери?!
Он никогда в жизни не гонялся за женщиной. Правда, в седьмом классе свалял дурака из-за Дженни Помрой, но седьмой класс остался далеко позади. Он больше не подросток. И Анджела Чанг — тоже. Она стала историей. Так же, как ночь, которую они провели вместе.
Историей? Филипп надел на плечо ремень сумки и пошел к зданию аэровокзала. Та ночь ничего не значит. Кто знает, почему она переспала с ним, а затем исчезла и отказалась отвечать на его звонки?
Беда заключалась в том, что он пришел к этому выводу где-то над серединой Австралии, проведя в полете несколько часов и преодолев полторы тысячи миль, когда стало слишком поздно.
Наверно, следовало позвонить братьям. Один из них мог бы дать ему хороший совет.
— Эй, братишка, — сказал бы Джон или Грег, — знаешь, что это такое? Тяжелый случай СРМ.
Нет, СРМ здесь ни при чем. Нужно получить ответ. Верно. Именно этого он и хочет, к этому стремится и не собирается возвращаться с пустыми руками.
Найти контору проката автомобилей оказалось просто. Он любезно поздоровался и положил на стойку подтверждение заказа.
— Добрый день, мистер Томлинсон, — сказала служащая, улыбаясь так широко, словно она предлагала ему выигрышный лотерейный билет, а не ключи от…
Четырехдверного седана? Прочитав положенную перед ним квитанцию, Филипп захлопал глазами.
— Мисс, тут какая-то ошибка. Я заказывал «Конвертибл».
Ослепительная улыбка слегка угасла.
— Я знаю. Но это уикенд.
— И что из этого следует?
— Что ничего другого не осталось.
Он знал, на что намекает девушка. «Скажите спасибо, что вам вообще досталось что-то с четырьмя колесами и мотором». Конечно, она права. Да и какая, в конце концов, разница? Он приехал сюда не для собственного развлечения, а ради охоты на зверя по имени Уязвленное Самолюбие. Да, такова суровая и неприятная правда. Эта Чанг ранила его самолюбие, и он прилетел сюда, чтобы отомстить.
Филипп вспыхнул, что-то недовольно пробормотал, расписался, схватил ключи, отошел от стойки, но тут же вернулся.
— Прошу прощения. У меня плохое настроение, но я понимаю, что вы тут ни при чем.
Девушка тут же смягчилась.
— Это погода, сэр. Все нервничают. Нам мог бы помочь только хороший дождь.
Филипп кивнул. Лично ему помог бы холодный душ. Но, поскольку было уже поздно, он взял в буфете целый литр черного кофе. Может быть, вся штука в том, что он еще живет по восточному времени. Если взбодрить нервы кофеином, все придет в норму.
Но он ошибся.
Вкусом кофе напоминал воду, в которой стирали носки. После первого же глотка Филипп вылил его в урну. Седан оказался цвета желчи. Через пять минут езды по скоростному шоссе выяснилось, что мотор еле тянет.
Хорошенькое начало путешествия, в которое не стоило отправляться…
Филипп ехал за старым трактором, который существовал на свете только для того, чтобы желто-зеленые седаны могли чувствовать себя «феррари».
Нищим не до выбора.
Он стиснул руль.
Именно так надо вести себя с этой Чанг. Не выпрашивать милостыню. Он найдет ее, чего бы это ни стоило, и не даст сорваться с крючка, пока она не объяснится. Пусть не думает, что он прилетел умолять…
Даже если это и так.
Черт побери, ему нужен ответ! После такой ночи женщина не дает мужчине от ворот поворот. Это пламя. Ее стоны. Она страстно отвечала ему, ласкала так, словно хотела запомнить на всю жизнь. А каким было выражение ее лица, как затуманились глаза, когда он довел ее до оргазма…
Неужели все это было игрой? Ложью, обманом, притворством? Неужели она только делала вид, что чувствует то, чего на самом деле нет?
Филипп нажал на гудок, выругался, сменил ряд и все же обогнал проклятый трактор.
Нравится это Анджеле Чанг или нет, но ей придется поговорить с ним.
У него есть ее адрес. Анджела его не сообщала, но узнать адрес по номеру телефона ничего не стоит.
А вот и квартал, знакомый по студенческим временам. Он остался тем же самым: немного обветшавшим, но уютным и симпатичным. Интересно, в каком доме она живет? Ему бы не хотелось, чтобы это была какая-нибудь развалюха, стоящая в темном переулке. Впрочем, это не его дело.
3
Ее дом стоял на углу. Филипп припарковал машину, бегом поднялся по лестнице, вошел в крошечный тамбур и проверил фамилии под звонками. Фамилии «Чанг» не было. Он проверил еще раз, нахмурился и нажал на кнопку, под которой стояла подпись «Управляющий».
— Да? — еле слышно ответил кто-то.
Филипп наклонился к микрофону.
— Я ищу квартиру Анджелы Чанг.
— Она здесь не живет.
Он посмотрел на листок бумаги, зажатый в руке.
— Это Симпсон-стрит, тридцать два?
— Она жила здесь, но переехала.
— Куда переехала? Вы знаете ее новый адрес?
— Понятия не имею.
— Но она должна была оставить…
Щелк! Он разговаривал с пустотой. Филипп чертыхнулся и подошел к машине. Звонить он не собирался. Зачем давать ей преимущество, заранее предупреждая о визите? Но теперь выбора не было. Он подошел к телефонной будке, набрал номер справочной и попросил сообщить телефон Анджелы Чанг.
Его не было. Во всяком случае, в списке, открытом для публики.
Расстроенный Филипп положил трубку на рычаг. У кого-то должен быть ее телефон или адрес. В деканате, на кафедре…
Или у ее научного руководителя, Берта Даррелла.
Филипп сел и постучал пальцами по баранке. В университете выходной. Логичнее всего обратиться к Берту, но ведь тот непременно спросит, зачем Филиппу понадобилась Анджела…
Он увязал все глубже и глубже.
Нормальный человек на его месте сдался бы и вернулся домой. Впрочем, нормальный человек сюда вообще не прилетел бы.
Он завел двигатель, и машина двинулась вперед. Когда Филипп попытался увеличить скорость, мотор слегка заартачился, пару раз чихнул, но затем послушался.
Даже машина чувствует, что мне не стоит становиться поперек дороги, мрачно подумал он.
Оставалось надеяться, что малышка Чанг тоже поймет это.
