Испарились они почти молниеносно. Только что стояли перед ней, полные сил и бесстрашия, и почти тут же их не стало. Она сунула пистолет обратно в карман и, стараясь унять дрожь в руках и противную слабость в коленях, пробормотала:
— Гильзу надо бы найти…
— Темно здесь, — сипло отозвался Димка, отрываясь от стены и делая пару нетвердых шагов по направлению к ней. — Может быть, утром?
— Ага, утром… — Ксюша нагнулась и, изо всех сил напрягая зрение, принялась обследовать асфальт вокруг себя. — До утра еще, милый, надо дожить… Ты как? Кости целы?
— Нормально. — Он подошел к ней и принялся ощупывать асфальт руками. — Ребро, правда, болит… А ты чего это за меня решила вступиться? Я же тебе враг номер один…
— Никогда до конца нельзя быть уверенным в том, кто твой враг, а кто друг, — нравоучительно подметила Ксюша и обрадованно воскликнула: — Ага, а вот и она, родимая. Теперь пошли. Нечего здесь больше светиться.
— Пистолет куда денешь? Выстрел соседи наверняка слышали. Стукануть могут… — Он озабоченно почесал в затылке. — Хочешь, я у себя спрячу?
— Ишь, заботливый какой! — фыркнула она. — Иди уж. Не твои это проблемы. Хотя…
Взяв пистолет из тайника, она, конечно же, погорячилась. Ксения поняла это, едва переступила порог квартиры. Соседи повыползали из своих комнат, словно тараканы из щелей, и взглядами, которым мог бы позавидовать сам Лаврентий Берия, принялись сверлить ее и Дмитрия.
Первой, как и предполагалось, не выдержала Нинка.
— Что там за грохот был? Стрелял кто-то? — Она подозрительно уставилась на Ксению, а точнее, на ее оттопыренный карман. — Ты?!
— Дура, что ли? — на всякий случай решил поинтересоваться Дмитрий и выступил вперед, словно пытался загородить ее собой. — Не было никакого выстрела…
Соседи пошушукались, покривились в ухмылках и, в конце концов сделав вид, что поверили, пожелали друг другу спокойной ночи.
— Вроде пронесло?! — Димка повернул к ней обезображенное синяками лицо и с надеждой спросил: — Как думаешь?
— Я же сказала: доживем до утра — увидим…
Начало нового дня было богато на сюрпризы совсем не лучшего свойства. Сначала сбежал кофе, вздыбившись из турки шапкой коричневой пены и пролившись на только что вымытую Нинкой плиту. Что, разумеется, не прошло незамеченным. Ксюша спорить не стала. Быстро схватив тряпку, обжигаясь и раздражаясь сверх всякой меры, она отмыла кофейные потеки с плиты и уселась за свой столик у окна.
Затем оказалось, что она забыла вовремя заплатить за телефон, и его отключили. Что опять же не вызвало одобрения со стороны окружающих.
— Конечно! — окнула Оксана, ехидно скосив глаза в ее сторону. — Как подходит твоя очередь платить за телефон, так можно быть уверенной, что его отключат!
— Это почему еще? — поинтересовалась Ксюша, макая рогалик в чашку с кофе.
— А потому что ты необязательная! — отчеканила та и гордо удалилась с кухни.
Колкое напутствие было готово вот-вот сорваться с Ксениного языка, но она и тут сдержалась. Ни к чему начинать день со скандала. Уставившись в окно, Ксюша без аппетита поглощала свой завтрак и, внутренне насторожившись, ждала, что же последует далее.
Очередная неприятная неожиданность не заставила себя долго ждать. Минут через десять после того, как она ополоснула чашку и, смахнув крошки со стола, удалилась к себе в комнату, в дверь позвонили. Причем звонок был длинным и непрерывным, не адресованным никому из жильцов.
— Ага, а вот и главные действующие лица пожаловали. Оперативно работают… — пробормотала Ксюша, доставая сигарету и усаживаясь на диван.
Она была почти уверена в том, кого увидит сейчас на своем пороге. Поэтому, когда в дверь постучали, она гостеприимно предложила:
— Дверь открыта, так что заходи, не стесняйся…
Николаев вошел один. Потоптавшись у порога и окинув внимательным взглядом убранство комнаты, он чему-то неопределенно хмыкнул и закрыл за собой дверь.
— Ну и что теперь скажете, Ксения Николаевна? — Роман взял стул и, оседлав его, прищурился.
— А это смотря что вы желаете от меня услышать, гражданин начальник, — дернула Ксюша плечом.
— Для начала — где пушка?
— Вас какая интересует? — Она отвела руку с сигаретой в сторону и уставилась на него. — Царь-пушка или какая-нибудь еще? Хочу предупредить сразу: в этом деле я полнейший профан…
— Заткнись! — коротко приказал он и быстро пересел к ней на диван. — Ты понимаешь, что влипла?
— То есть? — Ксюша глубоко затянулась и через пару секунд выпустила дым в потолок. — Я хотела спросить: во что?
— О событиях вчерашнего вечера я тебя не спрашиваю, поскольку мне о них все доподлинно известно…
— А можно полюбопытствовать — откуда? Опять шпионите за мной? Ай-ай-ай, как нехорошо! Я же просила вас в прошлый раз… Может, излишне груба была и настойчива… Но сегодня-то я с вами на «вы». Общение веду по полной форме, то бишь — гражданин начальник и так далее… — Она откровенно издевалась над ним. И чем больше темнели его и без того черные глаза, тем больше удовлетворения это ей приносило. — А вы общение ведете не по протоколу. Ворвались ко мне. Без понятых. Без ордера. Наверняка скажете, что обыскать желаете мое скромное жилище.
— Желаю! — оборвал он ее и резко поднялся с места. — Еще как желаю! И для тебя, дура, будет лучше, если этот обыск пройдет без понятых. Вот здесь, в этом заявлении от твоих соседей… — Николаев достал из кармана сложенный вдвое тетрадочный лист и, потрясая им в воздухе, продолжил: — Черным по белому писано, что ты опаснейшая из опаснейших особ. Что они боятся жить с тобой под одной крышей, не зная, чего можно ожидать от вооруженной пистолетом и весьма неуравновешенной женщины. Как мне прикажешь реагировать на этот сигнал? Дать ему ход или по — пытаться наставить тебя на путь истинный?
— С чего бы это? — ловко изобразила Ксюша удивление.
— А с того, что над твоей еще не совсем зажившей головой собираются тучи. Посмотри на меня! — Николаев присел перед ней на корточки, предварительно вернув в карман написанную соседями кляузу.
Ксюша нехотя подняла на него глаза.
— Я не прошу тебя поверить мне. Я прошу тебя выслушать меня…
— Говори. — Под его буравящим взглядом ей отчего-то сделалось неуютно. — Только побыстрее. На сегодняшний день у меня запланировано очень много дел.
— Вот-вот. — Роман положил руки на диван по обе стороны от ее обнаженных коленей. — Именно о твоих делах я и хочу поговорить. Не затевай ничего, слышишь?! Я всеми внутренностями чувствую, что ты на пределе. Что-то ты задумала.
— Что? — Она недоуменно пожала плечами. — Ничего…
— Рассказывай мне, — фыркнул он и незаметно сместил руки чуть ближе к ее ногам. — Володя этот что-то затевал. Он сейчас мертв. Тебя это не настораживает?
