— Мы за стол сегодня будем садиться или нет?
Бог ты мой! За его спиной, словно два привидения, возникли Макс и… Роман.
— А ты что тут делаешь? — выкатила Ксюша на него глаза.
— Тебя жду, дорогая. И честно скажу — ты подзадержалась. Мы ждали тебя раньше…
— А с чего это такая уверенность, что я обязательно сюда приеду?
— Я должен предугадывать любое желание любимой женщины, — скаламбурил Роман, обнимая ее за плечи. — Идемте все к столу. Уж очень есть хочется…
Ксюша давно забыла, что может быть такой счастливой. Смех ее не смолкал. Очарование, которое она так долго прятала под маской холодного высокомерия, заискрилось, соперничая с шампанским, которое без устали всем подливали. Глаза ее горели, речь была вежлива и остроумна…
Лишь однажды она позволила себе грубость. Случилось это как раз в тот момент, когда Макс вдруг ни с того ни с сего ляпнул о тех злополучных деньгах.
— Он просто был помешан на них! — стушевался он в ответ на многозначительный взгляд своей супруги. — Шутка ли, пол — «лимона» зелени!
Вот тут-то она и не сдержалась и, громко фыркнув, что, конечно же, не подобало манерам приличной леди, выдала:
— Какая брехня! Чушь просто собачья!
— Мы только об этом и говорим все, — попыталась разрядить обстановку Валерия и уже чуть тише: — Ксюшенька, что за речь?
— Откуда у Игоря, скажите, могли взяться такие деньги!
Куда там! Попробуй останови ее, когда она закусила удила. Она просто забавлялась их неловкостью и недоумением, с которыми они старательно прятали друг от друга глаза.
— Дерьмо все эти базары про пол — «лимона» баксов!!! Дерьмо!!! — смеясь, повторяла она снова и снова, ожидая взрыва негодования.
Он не замедлил разразиться. Лерка, возмущенно дернув плечом, в сердцах швырнула салфетку на стол. Милка прошипела свое обычное: «Ну, знаешь, это уж слишком!» Даже Николаев, доселе старательно боровшийся со смехом, и тот виновато крякнул и еле слышно пробормотал:
— Ты это, Ксюш… Следи-ка, милая, за своим лексиконом…
— А я говорю — дерьмо! — Ксюша, еле сдерживаясь, чтобы в очередной раз не расхохотаться, поднялась со своего места. Уперла руки о стол и, пристально уставившись на смутившихся донельзя друзей, пропела: — Вот про двести пятьдесят тысяч долларов разговор, помню, шел! Точно, был такой разговор! А чтобы пол — «лимона» — брехня!!!
Говорить про то, что все присутствующие разом распахнули рты, значило бы просто ничего не сказать. Их всех буквально свело судорогой, причем каждого по-своему. У одних признаком великого душевного потрясения был перекошенный рот. У других — выпученные донельзя глаза. И лишь Николаев, ее милый простецкий Николаев, оставался почти невозмутимым. Так, слегка качнул пару раз головой, выразив изумление, и все.
Когда первый шок от ее сообщения понемногу схлынул, они почти разом все заговорили.
— Ну, Ксюха, видал я сумасшедших, но таких!.. — почти восхищенно выдохнул Макс и хлобыстнул от распиравших его чувств целый фужер водки.
— Темная лошадка… н-да, — пожевал губами красавец Кирилл и присоединил свой тост к тосту Максима.
Девчонки долго не могли прийти в себя, тараща на нее глазищи, и в изумлении молча открывали и закрывали рты.
— Ну не стерва ли! — первой опомнилась Милка и захохотала что есть мочи. — Арбузами торговала! Ой, не могу! В коммуналке жила, умора! А на руках — миллионы! Ну не стерва, скажите вы мне!
Лерка как-то нервно ей подхихикивала, потирала тонкими пальчиками лоб и наверняка пыталась понять — как можно было отказывать себе в удобствах, имея на руках такую более чем приличную сумму денег.
А Роман… Тот был молодцом. Недаром она влюбилась в него, пусть не с первого и даже не со второго взгляда, но влюбилась же! Тот сразу все понял. Тихонько так сидел, потягивая шампанское, и время от времени хитро хмыкал каким-то своим мыслям.
Он-то и задал тот вопрос, который Ксюша жаждала услышать:
— И что же, милая? Куда ты их поместила? Что лежали без дела все это время, не поверю. Куда-то ты их оформила?..
От звука его тихого голоса все умолкли и вновь уставились на нее с повышенным вниманием.
— Ну… Я их, если честно, в руках держала лишь однажды. Поместил их Игорь, еще при жизни. В одном из банков, не в России, разумеется. Когда я с этим монстром путешествовала по загранкам, совершенно случайно наткнулась на карте на этот маленький городок. Упросила заехать. Зашла в банк. А я вам говорила, что деньги были помещены на мое имя? Нет? Так вот — на мое… Ну… я их это…
— Что?!
Синхронность вырвавшегося вопроса была просто поразительной, что опять ее развеселило.
— Я их быстренько сняла и сунула в первое подвернувшееся мне под руку дело…
— Как же Виктор не проследил? — первым изумился Макс. — Он же с тебя глаз не спускал все время.
— Так он отъезжал по делам на пару дней. А у них там, за бугром, это куда проще, чем у нас. Так вы мне дадите рассказать до конца или нет?
— Говори!!! — выдохнули громким шепотом подруги.
— Дело оказалось совсем пропащим. Я это уже потом по газетам отследила, когда по помойкам шлялась. — Ксюша тяжело вздохнула, исподволь наблюдая за волной разочарования, пробежавшей по лицам присутствующих. — И если честно, я решила оставить все как есть…
— Как это?..
— Просто перестала этим интересоваться, и все. А когда Витюшин интерес стал уж более чем откровенным, я выбрала время и набрала номерок этой самой фирмочки. Мой управляющий…
— Твой?! — Нет, ее девки точно охрипнут от волнения.
— А я разве не говорила, что сама эту самую фирму организовала? Нет? Вот черт! Надо же! Самое интересное пропустила… Ну так вот… Поскольку времени у меня там практически не было, я все свои дела перепоручила этому управляющему. Завалящим мне показался человечком: сальные растрепанные волосенки, драные джинсики, грязная обувь, но апломб, я вам скажу!..
— Этим он тебя и взял, — уставил в нее палец Кирилл и недоуменно покрутил головой. — Ставить на заведомый проигрыш такие бабки! Нет, Ксюш, ты извини, но ты действительно того. Из тебя никогда не получится бизнес-леди. Извини…
— Прекрати так разговаривать с моей подругой! — оборвала его Лерка сурово и уже мягче, обращаясь к ней, попросила: — Давай, милая, рассказывай дальше. Это ведь не конец истории, верно?
— Ну так вот… — Устав стоять и достаточно насладившись зрелищем, Ксюша опустилась на свое место и голосом, полностью лишенным выражения, продолжила: — Он, конечно же, был возмущен моим долгим отсутствием. Попенял, что молчала так долго, ну и держал отчет о проделанной работе…
— И что?! — Милка едва не выронила полуобнаженную грудь в тарелку с отбивными. — Ты закончишь, мать твою, или нет?!
