Там-то сейчас и восседала Ксения, исподлобья поглядывая на сгрудившихся у газовых плит женщин.
— Ну! И где эта скотина? — без всякого вступления начала она, решив, что те наверняка слышала ее гневные выпады у Володиной двери и сейчас лишь разыгрывают дешевый спектакль, прикидываясь непонимающими. — Когда в последний раз вы его видели?
Первой откликнулась обладательница седых буклей. Она повернулась к ней от кастрюли с овсянкой и, выдавив подобие улыбки, пропела:
— Оксаночка, а мы и не слышали, как вы вошли!
Эту гнусную ложь Ксюша решила оставить без внимания, поскольку не услышать ее криков мог разве что глухой. Ну что же! Раз нравится им это представление, почему бы не подыграть?
— Да, — елейно улыбнулась она в ответ, приглушая зубовный скрежет до минимума. — Это я. И я вошла. И даже более того — я села. И сейчас продолжаю сидеть вот на этой самой чертовой табуретке и смотреть на ваше притворство…
Следует отметить, что среди соседей вторым человеком после Володи, которого побаивались, чурались и при случае старались обойти стороной, была сама Ксения. Мотивы были самые разные. Кому-то не нравилось, что она курит. Кого-то раздражало, что на ее столе частенько появлялась курятина, колбаса, а порой и буженинка, в то время как они жевали макароны с пережаренным луком. А некоторых из тех, кто сейчас упорно игнорировал ее появление, бесило то, как их одинокая соседка одевается.
Нет, ну как, например, может понравиться ее утренний наряд? Тюрбан вокруг вымытых волос, сари из большого полотенца вокруг тела, которое не скрывало, а, наоборот, подчеркивало все прелести ее фигуры. Или эти нелепые белые джинсы. Это же все, что угодно, но только не верхняя одежда! Но попробуй объясни это мужьям, которые лишь переглядывались между собой, провожая ее восторженными вздохами.
— А что ты, собственно, хочешь от нас? — Ее тезка, приехавшая откуда-то с Украины и имевшая весьма склочный характер, все-таки повернулась и исподлобья уставилась на нее.
— Гляди, еще одна меня заметила, — саркастически усмехнулась Ксюша. — Я спросила, где этот змей подколодный? Этот любимец здешней публики, то бишь Володя?..
— А мы что — за ним следить обязаны, раз он тебе нужен? — не сдавалась хохлушка.
Очевидно, сегодняшнее утро не прошло бесследно ни для нее, ни для ее муженька, неосторожно заглянувшего в ванную, где Ксюша принимала душ, забыв запереться. Бедный так и застыл у порога. И если бы не его вездесущая супруга, утащившая его тотчас за волосы, то у парня наверняка случился бы сердечный приступ.
Ревность ее сейчас была настолько очевидна, что Ксения решила оставить бедную Оксану в покое. Но вот третьей даме ей очень хотелось досадить. И раз сейчас представился прекрасный случай, то почему бы им не воспользоваться…
— Нинуля, — тихо, но внятно начала Ксюша, вытягивая шею в сторону молчаливо стоящей у газовой плиты блондинки. — Подними на меня свои славные очи.
Молодая женщина втянула голову в плечи и упорно не поворачивалась, продолжая помешивать что-то на сковороде. Свой молчаливый протест она выражала поскребыванием ложки о поверхность посудины. Да так, что у Ксюши сводило зубы. В другой раз она, может быть, и стерпела бы это, но не сейчас, когда она уже завелась и не в силах была остановиться.
— Нинуля, да полно тебе алюминий соскребать, — попеняла она ей и, встав, медленно пошла по направлению к соседке. — Сдать ты его все равно не сможешь — слишком мало. А ну как в продукт питания попадет, что тогда делать будешь?
Нина повернулась к Ксении и с вызовом посмотрела прямо в ее злые черные глаза.
— Чего ты хочешь от меня, торговка?
Ну и что после этого должна была сделать Ксюша? Конечно, ответить достойно! Что она и исполнила…
Когда через двадцать минут в кухню заглянул Ниночкин муж, то обнаружил свою супругу потирающей покрасневшую щеку и мелко вздрагивающей от еле сдерживаемых рыданий.
— Что здесь происходит? — обвел он взглядом нахохлившихся женщин. — Нин, ты опять?
— Что я?! — взвизгнула та. — Опять я виновата, да?!
Она заголосила и кинулась мимо него бегом к себе в комнату. Супруг недоуменно пожал плечами и, бросив на Ксюшу виноватый взгляд, счел за благо удалиться следом.
— Напрасно вы так, Оксаночка, — мягко попеняла ей седовласая дама. — Пусть она вас ненавидит, пусть даже не пытается этого скрыть, но вы-то умная женщина…
— Возможно, — вяло пожала Ксюша плечами. — Но мои умственные способности не дают никому права…
Жуткая усталость вдруг накатила на нее, сделав все эти разборки с соседями до нелепости ненужными и бесполезными. Стоило ли колыхать воздух ради того, чтобы поставить на место не в меру зарвавшуюся Ниночку? Ну возомнила та себя бог весть кем, работая референтом в захудалой фирмочке по продаже цветных телевизоров, ей-то с этого что? Ну шипит ей постоянно вслед всякие мерзости, так ей-то от этого ни жарко ни холодно. Вот ведь завелась непонятно с чего! Лишь головную боль себе нажила…
— Оксаночка, — вновь обратилась к ней ее пожилая соседка. — С вами все в порядке?
— Почти, — криво усмехнулась Ксюша и развернулась к выходу. — Владимира, значит, никто не видел…
— Пропал он, — тихонько шепнула та ей в спину. — Вчера еще его искали… Трое приходили. Он на работу не вышел.
— Да? — Ксюша тормознула у самого порога кухни. — И с чего вы решили, что он пропал? Может, загулял где-нибудь?
— Да что вы, милая! — всплеснула соседка сухонькими ручками. — Он же постоянно здесь дислоцировался. Или вы не знали? Если он пьет, то из дома ни на шаг! А он не пил…
— То есть?
— Два дня до того, как ему исчезнуть, он сидел вот на этой самой табуретке и вел со мной преприятнейшую беседу. Трезв был, опрятен. И вы знаете, на редкость обаятелен. Никогда бы не подумала, что такое возможно…
Чувствуя, как холодеет у нее внутри, Ксюша медленно повернулась и вопросительно уставилась на соседку. Если та ничего не путала, не преувеличивала и не пыталась ввести ее в заблуждение, то Владимир влез туда, куда ему и коситься-то было запрещено. Зная не понаслышке о крутых мерах безопасности, предпринимаемых большими парнями, Ксюша могла предположить лишь самое страшное.
Как показали события следующего дня, опасения ее были обоснованными…
Глава 5
Утро началось на редкость необычно. Перво-наперво с ней поздоровалась Нинка. Не злобно, не ехидно, как бывало обычно, а попросту, шмыгнув при этом носиком. Ксения ей ответила, но на всякий случай скрестила пальцы в карманах бархатного халата, надетого по случаю промозглого утра.
Вторым странным событием стало то, что ничейный кот, подкармливаемый всеми поочередно, не питающий ни к кому особой привязанности и навещающий их коммуналку лишь изредка, вдруг вспрыгнул к Ксюше на колени и принялся урчать.
