– Но ни одна из этих семей не живет поблизости отсюда.
– Так значит, вы твердо уверены, что Зигмунд Лукаш замешан во всем этом?
– Или так, – ответила Моррисси, – или мой дед жив и живет в Идендейле.
***
В помещении Уголовного розыска было невыносимо холодно. Уже приехавший туда Гэвин Марфин был зеленого цвета, как будто наконец-то объелся тикки
[125] из курицы в соусе масала. Увидев Диану Фрай, он отвернулся.
– А что это с Гэвином? – спросила она у инспектора Хитченса. – Почему он выглядит совсем больным?
– Так он же рыскал по спискам пропавших без вести в поисках совпадения со Снеговиком, разве нет? – отозвался Пол. – И вот наконец сподобился сообщить данные Снеговика на национальном уровне.
– И что?
– И сделал это на удивление удачно. Разослал детальную информацию во все службы. Абсолютно во все.
Марфин действительно был в состоянии шока. Его волосы стояли дыбом, как будто он запустил в них свои сальные пальцы.
– Что, в одной из служб обнаружился подходящий экземпляр? – уточнила Фрай.
– Да, и они уже едут сюда, – кивнул инспектор.
– Так это же здорово!
– Вы так думаете, Диана?
– Если у кого-то есть свободные ресурсы, чтобы нам помочь, то это однозначно хорошо, правда? Молодчина, Гэвин! – Девушка посмотрела на лица обоих своих коллег и заметила, что Хитченс сильно нервничает.
– Надеюсь, что это не Королевская полиция Ольстера? – насторожилась она. – Только не говорите мне, что все это как-то связано с Ольстером!
[126]
– Нет-нет, – успокоил ее Пол. – Ничего похожего на казнь очередного террориста.
– Тогда в чем дело? Кого мы там задели? Соседей?
– Нет, речь идет о национальной службе.
– Национальной? – Фрай нахмурилась. – Хотите сказать, что это полиция на железнодорожном транспорте? Нет? Национальное агентство по борьбе с преступностью? «МИ-5»?
[127]
– Речь идет о военных, – подсказал Хитченс. – А конкретно – о полиции Министерства обороны. Сегодня здесь будут два их офицера. Они считают, что этот Снеговик им известен. Что это один из их сотрудников.
– Один из них? Пропавший военнослужащий?
– Его зовут Ник Истон. И когда я говорю «один из них», то именно это и имею в виду. Он специальный дознаватель Королевских ВВС. Здесь они появятся где-то через час, так что, как видите, для них это приоритетное дело. Вы будете работать вместе с сержантом Джейн Кодвелл.
***
Расплатившись каждый за себя, Элисон Моррисси и Бен Купер вышли из паба. Несколько минут они шли молча, пока не добрались до берега реки. Здесь, на коротком отрезке открытой воды, плавали сотни водоплавающих птиц, которые шумели и ныряли, расплескивали воду и ругались друг с другом, а также, наклонив головы, рассматривали нескольких человек, которые в это время находились на берегу. Пожилая пара обсуждала разницу между лысухами и камышницами
[128], а двое малышей спорили из-за последнего куска хлеба, пытаясь бросить его самой дальней утке. От хлопанья многочисленных крыльев собаки впадали в истерику.
Ближе к плотине река мельчала, и можно было остановиться и посмотреть на дно, над которым плавали рыбы. Кучи мертвых листьев плыли по поверхности воды, медленно вращаясь по кругу и превращаясь в темную грязь в тех местах, где они приставали к берегу. А потом, в нескольких футах дальше по течению, вода с ревом срывалась с плотины. Талые воды стекали со склонов холмов и поднимали уровень воды в реке. Поток так сильно ударялся о скалистое дно, что вновь взлетал ввысь пенными каскадами, после чего устремлялся дальше, в сторону моста, перекатываясь через старый древесный ствол, который лежал на самом краю плотины.
– Мой дед был не единственным героем в экипаже, – продолжила свой рассказ Моррисси. – У Клемента Ваха тоже был блестящий послужной список. Когда он прибыл в Ноттингемшир, то уже был одним из героев Польши – из тех, кого помнят даже сейчас.
– Что вы хотите этим сказать? – поинтересовался ее спутник.
– Ваха перевели в Лиденхолл из Триста пятой эскадрильи
[129], знаменитой польской боевой части.
– Это действительно так? – переспросил Купер.
– Конечно, все это есть в его летном деле. Для Польши это легендарная эскадрилья.
– Понял.
Они прошли мимо двух велосипедистов, мужа и жены – им было лет по тридцать, и они отдыхали на скамейке и пили чай из картонных стаканчиков. Их шлемы лежали рядом с ними, а ноги были вытянуты далеко вперед, пока они наблюдали за утками, дерущимися из-за еды. Сидели они абсолютно молча и только один раз подняли головы, чтобы взглянуть на седого мужчину в черном пальто, который попытался всучить им какой-то религиозный памфлет.
– Сколько времени вы собираетесь здесь провести? – спросил Купер.
– Столько, сколько понадобится.
– А вы что, не работаете в Торонто?
– Я преподаю в университете. И взяла творческий отпуск
[130], – ответила Элисон с улыбкой.
– Везет же людям! И у вас нет семьи?
– Только мама и брат, который на несколько лет старше меня. Они полностью поддерживают меня в этом начинании. Мы с мамой очень похожи и думаем одинаково. Нам надо знать, чем закончилась последняя глава. Для нас это просто необходимо, Бен.
– Значит, ваша бабушка в сорок пятом году осталась совсем одна с маленьким ребенком на руках, которого ей пришлось воспитывать в одиночку?
– Ненадолго. Она встретила другого мужчину. Надо сказать, что девичья фамилия моей матери была Риз, а ее отчима звали Кеннет Риз.
