– Элис Эдевейн, – повторил Клайв, недоверчиво присвистнув. – Наконец вернулась домой.
* * *
– Я передумала, – заявила Элис вместо объяснения, когда Сэди с Клайвом встретили ее в передней.
Питер довел свою работодательницу до двери, и его снова отправили к машине за «снаряжением», как туманно выразилась Элис. Сама она со слегка негодующим видом стояла на пыльном плиточном полу, похожая на щеголеватую хозяйку поместья, которая вышла на утреннюю прогулку, но уже вернулась домой и не слишком довольна нерадивой прислугой.
– Здесь не мешало бы навести порядок, – коротко бросила она. – Может, устроимся в библиотеке?
– Давайте, – согласилась Сэди, взглянув на Клайва и озадаченно пожав плечами, когда они вошли вслед за Элис в дверь на другом конце коридора.
Сэди сразу узнала комнату, которую видела через окно в тот день, когда впервые попала в Лоэннет; в тысяча девятьсот тридцать третьем году полиция опрашивала здесь свидетелей, и, по словам Клайва, именно в этой комнате Энтони и Элеонор встречали репортера и фотографа после того, как Тео объявили без вести пропавшим.
Теперь Клайв сел на один конец дивана, а Сэди на другой. Диван покрывала густая пыль, но, похоже, тут уж ничего нельзя было сделать, разве что устроить срочную генеральную уборку. Впрочем, Элис наверняка приехала сюда, чтобы узнать, как идет расследование, и точно не позволит какой-то грязи помешать своей цели.
Сэди ждала, что Элис усядется в кресло и начнет засыпать их вопросами, однако пожилая женщина продолжала расхаживать по библиотеке от камина до письменного стола под окном и обратно, останавливаясь на миг-другой, прежде чем повернуться и зашагать в противоположную сторону. Ее подбородок был высоко поднят, но Сэди наметанным взглядом сыщика видела, что Элис отчаянно пытается скрыть волнение. И неудивительно. Вернуться в дом своего детства через семьдесят лет и увидеть, что вся обстановка там совершенно не изменилась! И это еще без учета трагического происшествия, из-за чего, собственно, Эдевейны и уехали из дома. Элис остановилась у стола и взяла рисунок с изображением детского лица.
– Это он? – тихо спросила Сэди, вспомнив необычную красоту наброска, который видела в окно библиотеки в то утро, когда открыла для себя Лоэннет. – Тео?
Элис не подняла взгляд, и на миг Сэди подумала, что она не расслышала. Сэди уже хотела было повторить вопрос, когда Элис произнесла:
– Этот набросок сделал друг семьи, Дафид Ллевелин. Нарисовал в день смерти Тео. – Стиснув зубы, она посмотрела в окно. Расползшиеся побеги ежевики почти полностью закрывали обзор, но Элис, похоже, ничего не замечала. – Я видела, как он возвращался с ручья и нес этот рисунок. Мистер Ллевелин всегда жил у нас летом, в Пурпурной комнате наверху. Почти каждое утро он уходил с мольбертом на плече и альбомом под мышкой. Я и не знала, что он рисовал Тео, пока не увидела это изображение.
– Интересное совпадение, – осторожно закинула удочку Сэди. – Он впервые нарисовал Тео в тот день, когда мальчик исчез.
Элис резко подняла голову.
– Может, и совпадение, только я бы не назвала его интересным. Мистер Ллевелин не имеет отношения к судьбе Тео. Впрочем, я рада, что он нарисовал его портрет, все следующие недели мама черпала в нем утешение.
– Дафид Ллевелин умер вскоре после Тео, так ведь? – Сэди вспомнила разговор с Клайвом и свои сомнения насчет того, что оба происшествия совпали по времени.
Клайв кивнул, а Элис сказала:
– Полиция нашла его тело, когда прочесывала поместье. Чудовищное…
– Совпадение? – предложила Сэди.
– Чудовищное развитие событий, – подчеркнуто произнесла Элис. Она снова посмотрела на рисунок, и выражение ее лица смягчилось. – Такая трагедия, такая ужасная потеря… Конечно, порой невольно задумываешься… – О чем она задумывалась, Элис так и не сказала. – Мы все любили мистера Ллевелина, но больше всего он дружил с мамой. Он не слишком любил общество других взрослых, мама была исключением. Его смерть вскоре после исчезновения Тео стала для нее вторым ударом. Обычно она искала утешение в их с мистером Ллевелином дружбе. Мама любила его как отца.
– И делилась с ним секретами?
– Наверное. У нее было мало друзей, тех, с кем бы она стала откровенничать.
– А с матерью?
Элис по-прежнему рассматривала портрет Тео, но после вопроса Сэди бросила на нее иронично-удивленный взгляд.
– С кем, с Констанс?
– Она ведь жила с вами, не так ли?
– Вынужденно.
– Могла ли ваша мать ей довериться?
– Конечно, нет! Мама и бабушка никогда не ладили. Не знаю, почему они недолюбливали друг дружку, но неприязнь была застарелой и глубокой. А после того как Тео умер и мы покинули Лоэннет, их отношения окончательно испортились. Бабушка не поехала с нами в Лондон. Она неважно себя чувствовала; еще за несколько месяцев до Иванова дня стала терять память, а потом ее состояние резко ухудшилось. Бабулю отправили в дом престарелых в Брайтоне, где она и дожила свои дни. На самом деле, это был один из весьма редких случаев, когда мама проявила дочерние чувства: она выбрала для бабушки самое лучшее заведение, настояла, чтобы все было идеально. Семья – дело непростое, так ведь, детектив?
Еще бы, подумала Сэди, обменявшись взглядами с Клайвом. Тот кивнул.
– В чем дело? – Элис, как всегда проницательная, посмотрела на Сэди, потом на Клайва. – Вы что-то нашли?
Письмо от Элеонор к Бену по-прежнему лежало в заднем кармане джинсов Сэди, и она отдала его Элис, которая пробежала взглядом по строчкам и подняла бровь.
– По-моему, мы уже установили, что у моей матери и Бенджамина Мунро был роман.
Тогда Сэди рассказала о другой странице, которую нашла в лодочном сарае, той, где Элеонор сообщала о своей беременности.
– Я думала, что письмо адресовано вашему отцу, когда тот воевал во Франции. Элеонор писала, что очень скучает, и сокрушалась, как им с ребенком будет без него тяжело. Но когда я наверху нашла первую страницу, то стало ясно: ваша мать писала Бену. – На миг Сэди замялась. – О Тео.
Элис медленно опустилась в кресло, и Сэди наконец поняла значение выражения «земля ушла из-под ног».
– Вы думаете, что Тео был сыном Бена, – произнесла Элис.
– Да.
Побледневшая от неожиданного известия, Элис смотрела перед собой невидящим взглядом и шевелила губами, мысленно подсчитывая сроки. В Лондоне она выглядела довольно грозно, однако сейчас Сэди разглядела в ней некую беззащитность. Не то чтобы Элис казалась слабой, нет, скорее, она просто вышла из созданного ею образа и стала обычным человеком с обычными человеческими слабостями.
– Да, – в конце концов сказала она с легкой ноткой удивления в голосе. – Вполне логично. Это многое объясняет.
Клайв кашлянул.
