— За кого вы меня вообще принимаете?!
Эльф сохранял полное спокойствие. Хотя, вообще-то, он уже успел наговорить на несколько лет тюремного заключения. Но что значат несколько лет для того, кто при удачном стечении обстоятельств и тысячу проживет?
— За разумную особу. Не всякие тайны стоит раскрывать. С Иллис произошло то, что и должно было произойти. То, что она заслужила.
Это он?..
— Вы уже покойник! — подскочила я на ноги.
Захотелось ударить ублюдка. Испортить его смазливую физиономию раз и навсегда. А потом уже посадить за решетку, а то и отправить на виселицу.
— Она была вашей родственницей!
На лице эльфа появилось явное недоумение.
— Вы думаете, будто бы это я убил Иллис? — растерянно спросил он.
Похоже, мое предположение его поставило в тупик.
— Я никогда бы не причинил девочке зла. Но, не стану скрывать, я рад, что кто-то ее убил. Потеря члена семьи — это горе. Но то, чем она занималась и пыталась заниматься… Пусть все сгинет вместе с ней.
Я слушала его и не понимала. Совершенно не понимала. Он же практически сказал, что рад смерти внучатой племянницы. Чертовы эльфы, венец творения, чтоб их всех разорвало… Но зачем лорду Лилэну распинаться сейчас перед человеком? Чего он хочет добиться этой своей странной откровенностью?
— Зачем вы все это говорите мне?
Мужчина усмехнулся.
— Один человек уже успел доказать, что порою и для представителей вашей расы ведомо понятие долга. Возможно, вы такая же…
Тень повешенной исчезла со стены.
А эльф продолжил рассказ.
— Вы ведь уже уяснили, чем занималась Иллис на самом деле, верно? — вкрадчиво произнес он, не отводя взгляда.
Сразу почему-то подумала, что хорошо было бы во всем признаться… Странное ощущение… Ему хотелось подчиниться… Хотелось. Что за чертовщина происходит? Я всю свою сознательную жизнь ненавидела подчиняться, все равно кому… Значит, это чары. Эльфийские чары.
— Немедленно перестаньте, иначе я заявлю на вас! — разъяренно прошипела я, из последних сил борясь с наваждением.
Никому не подчинюсь. Никогда. Никогда!
Мужчина недоуменно нахмурился, и все словно бы прекратилось.
— У вас сильная воля, — задумчиво произнес лорд Лилэн. — На вас не так-то и легко повлиять…
Словно бы для меня это было новостью.
— А вы понимаете, что только что совершили уголовно-наказуемое преступление? — зло сощурилась я.
Как же я удачно решила забрать с собой табельное оружие… Интересно, а если я сейчас выпущу в эльфа всю обойму, рассмотрит ли это суд как необходимую оборону?.. Надо бы освежить свои знания уголовного права по этому вопросу…
— Понимаю. Но есть вещи, которые куда важней моей свободы или даже самой жизни.
Эта фраза мгновенно заставила меня забыть о гневе.
Вещи, которые важней самой жизни…
Важней жизни…
— Вы знали профессора Моргана! — выпалила я быстрей даже, чем подумала.
Мой незваный гость посмотрел мне в глаза долгим, напряженным и словно бы больным взглядом, и даже не попытался переубедить.
Стало быть, действительно знал, поэтому и пытался отвлечь нас от ученого. Лорд Лилэн явно влип в эту историю по самые уши, а теперь еще и пытается применить ко мне магию, чтобы вывернуться!
— Вы ведь уже поняли, чем занималась Илллис. Не могли не понять, учитывая, что несколько раз наведывались в университет, — тяжело вздохнул он, сцепляя руки на коленях. Такой… человеческий жест. — А мне не сразу удалось это выяснить. Первое время я даже не подозревал, во что ввязалась наша девочка. Любимица семьи… Надежда… Она сама рассказала мне все, когда посчитала, будто Морган добился успеха. Глупышка думала, будто вот сейчас она получит признание. И я отправился в университет, чтоб поговорить с Морганом самому.
Мужчина опустил глаза и ссутулился, как будто от смертельной усталости. И, наверное, от вины — тоже.
Еще один кусочек пазла, с которым нам с Холтом приходится иметь дело.
— Вы убили Моргана? — глухо спросила я, решая, пойти ли за табельным оружием именно сейчас или нет.
Свет в гостиной начал мигать, а где-то в коридоре взорвалась лампочка. В доме начало стремительно холодать. Плохой знак. Те силы, которые обычно лишь изредка показывали себя, теперь четко и ясно заявляли о себе.
Но, кажется, всю творящуюся вокруг чертовщину эльф вообще не заметил, так был возмущен и оскорблен моим предположением.
— Да вы ума лишились, инспектор Джексон! — воскликнул мужчина, сжимая руки в кулаки. — Я и не думал ни о чем подобном! Можно даже сказать, что этот человек стал мне другом. Не знаю, может быть, убивать друзей — это в обычаях людей, но у эльфов подобное не принято. Я помог профессору Моргану в его работе, дал те знания, которых не было и быть не могло у Иллис.
Так вот что произошло… Гениальный ученый был, конечно, гениальным, однако, не обошелся без посторонней помощи. Он использовал наследие эльфов. Разумеется, их знания на порядок превосходили человеческие, это было неизбежно, ведь остроухие жили века, если не тысячелетия.
— Когда мы поняли, что именно выяснили, что открыли, мой друг пришел в ужас и принял решение уйти. Сам, — продолжал тем временем свой рассказ лорд Лилэн. Его голос звучал размеренно, как колокол, звонящий за упокой. — Он был мудрым и мужественным человеком, настолько мудрым и мужественным, что я был бы рад, родись он эльфом.
История выходила странной. Если открытие совершили, по сути, двое, лорд Лилэн и профессор Морган, то, если им так приспичило прятать свои исследования, почему же совершил самоубийство только человек, а эльф продолжил жить?
— Я вижу недоверие на вашем лице, — произнес лорд Лилэн, грустно улыбаясь. Грустно и мудро, как святые на иконах. — Я действительно не убивал своего друга. Он был дорог мне.
О да, дорог. Настолько дорог, что никто и не подумал отговаривать некромага лишать себя жизни. Хотя кто их, этих эльфов, разберет. Может, именно так выражается у остроухих дружба?
— Почему вы тогда не предпочли смерть? Если собирались прятать эти чертовы исследования, то почему мертв только один Морган?
Мужчин горько усмехнулся, покачав головой.
— Я был лишь книгой, которую читал Морган. Он использовал знания, что были во мне, но выводы… выводы он делал сам. Я знаю, к чему он пришел, но мне неведома дорога. Поэтому я безопасен. А он… он стал угрозой.
И тут мне пришло в голову, что Морган мог с самого начала предполагать, что результат работы окажется ужасным. Поэтому и старался не допустить ни единой утечки информации. По крайней мере, мне хотелось верить, что некромаг не желал, чтобы за ним на тот свет последовало слишком много народу.
