Огромный соблазн — вернуть тех, кого потеряла навсегда… Огромный, неодолимый… Снова посмотреть в глаза маме, почувствовать, как отец гладит меня по голове.
Вот только как бы велика ни была моя скорбь, как бы ни задыхалась я от одиночества в своем мрачном доме, я не готова была жертвовать чужими жизнями, чтобы вернуть свою семью. Потому что это просто… просто несправедливо.
— Понятно… — кивнула я с тяжелым вздохом.
Думаю, найдутся и те, кто легко закроет глаза на такие жертвы.
— Лорд наверняка будет в еще большем гневе, узнав, что я вам рассказала, — тихо произнесла эльфийка, накручивая на палец прядь. — Но от этого все равно не будет большого вреда…
Странные слова…
— Вы так уверены в моем благородстве? — недоуменно переспросила я летописца.
Девушка покачала головой.
— Вовсе нет… Я так уверена, что вы вскорости умрете, инспектор Джексон, — пропела она. — Натворить что-то вы попросту не успеете, даже если захотите. На вас смотрит смерть, и скоро вы уйдете из этого мира.
Казалось, время замерло… Я не могла пошевелиться, не могла сказать ни единого слова, просто смотрела на Амарэ Тэлис и силилась просто уложить в голове ее слова. Я скоро умру? Что за бред?..
Логика подсказывала, что шансы умереть у меня сейчас действительно велики как никогда… Но ведь это вероятность, в то время как эльфийка словно приговор зачитывала… Для нее моя гибель была неоспоримым фактом.
— С чего вы взяли? — спросила я у Амарэ.
Та со вздохом развела руками.
— Я летописец… Это тоже своеобразная магия. Порой мы просто видим что-то, скрытое от чужих глаз. Мне удалось увидеть знаки смерти и на лице Иллис… Но лорд разгневался, когда я сказала ему, и повелел мне не показываться на глаза. Он все равно любил мою подругу, пусть и знал, во что она решила ввязаться… Гордыня Иллис оказалась слишком велика… Я всегда знала, что именно это погубит ее… Как и сейчас знаю, что вы одной ногой в могиле.
Что я могла ответить ей? Разве что рассмеяться… Так я и поступила.
— Где я могу прочесть вашу летопись? — решительно спросила я у эльфийки, когда удалось взять себя в руки. Если она не хочет мне ничего толком рассказывать, то почему бы не прочесть обо всем самой?
Амарэ посмотрела на меня вроде бы с насмешкой и сообщила:
— Летописи хранятся у лорда Лилэна. И, если вы не в курсе, они не на всеобщем обозрении.
Ксенофобия во мне росла с каждой секундой. Почему эльфы вообще решили, будто они должны жить на нашей территории, но при этом иметь какие-то привилегии?
— Замечательно, — подвела я неутешительный итог. — Просто замечательно. Вы знаете, кто именно преступник, но изо всех сил покрываете его. Вообще, хорошо бы посадить всю вашу шайку на пару-другую лет. Нивлдинас — это человеческий город, в нем действуют наши законы! Наши, а не эльфийские! И если инспектор полиции говорит, что нужно дать полные и правдивые показания — значит, говорить вы обязаны все и без утайки!
Мисс Тэлис смотрела на меня с усталостью и смирением перед судьбой.
— Что значат для эльфа два года несвободы, если вину за свой проступок все равно придется нести века? Если это принесет вам облегчение, арестовывайте меня. Но это не изменит моего решения, инспектор Джексон. Я не стану больше ничего вам рассказывать.
И что мне оставалось сделать с упрямой нелюдью? Поневоле тут начнешь жалеть, что уже миновали Темные века и пытки законодательно запретили.
Я принялась расхаживать из угла в угол, пытаясь придумать, каким способом еще можно выудить из эльфийки правду.
— Но ведь преступники продолжают убивать! — рявкнула я в итоге, так и не сумев найти в себе достаточно терпения, чтобы говорить с остроухой мерзавкой вежливо. — Сандерс мертв!
Амарэ кивнула, при этом, судя по выражению ее лица, никакого сочувствия от нее ждать не приходилось. Если она не пожалела своего сородича, то стоит ли говорить о человеке?
— Он заслужил, — сухо сообщила она мне. — Он так же, как и Иллис, замарал свои руки… Смерть стала для него достойной наградой за совершенное. Им всем воздастся. Всем до единого, пусть они пока и не верят. А я запишу все это в хроники в положенный час. Жаль, вы не увидите этого… Вы неплохи для человека…
Внутри все сжалось в противный дрожащий комок. Нервы звенели перетянутыми струнами и, кажется, готовы были лопнуть в любой момент.
— Я выживу! — прошипела я, сжимая кулаки. — Выживу хотя бы ради того, чтобы посмеяться над вашими бреднями.
Но, как бы то ни было, убраться от эльфийки пришлось. Ради своего же спокойствия, ведь ярость внутри клокотала такая, что, казалось, еще немного — и я попытаюсь ее задушить собственными руками.
— Такова судьба… От нее никому не уйти, — услышала я тихий голос Амарэ Тэлис, когда уже закрывала дверь ее квартиры.
В судьбу, рок и прочие прелести я не верила. И верить не собиралась. Каждый сам создает собственную судьбу…
Вниз по ступеням я слетела так быстро, словно за мной гнались призраки, и, когда уже оказалась на последней ступени, зазвонил мобильный телефон. От неожиданности я едва не споткнулась, удержать равновесие удалось только в последний момент.
Достав телефон из кармана, я готова была обрушить на решившего связаться со мной несчастного всю ярость, которая предназначалась для вздорной эльфийки. Но орать на напарника без причины показалось как-то… не то чтобы некрасиво, просто непрофессионально.
— Чего тебе, Холт? — угрюмо поинтересовалась я у Дэмиана.
Тот, услышав мой голос, рассмеялся.
— Что, жизнь дерьмо, да, Ли?
У меня из груди вырвался душераздирающий вздох.
— Да. Итак, что тебе нужно?
Сказать вслух, что эльфов я ненавижу, в квартале остроухих я как-то не решилась.
Напарник замялся и осторожно поинтересовался:
— Насколько ты там завязла, Джексон? Мне тут есть чем тебя порадовать.
Обычно «порадовать» в исполнении Холта ничем хорошим не оборачивалось, поэтому я тут же напряглась и попыталась представить, какие еще неприятности свалились нам на головы.
— Выкладывай, — потребовала я, двигаясь к выходу.
Консьерж вслед ляпнул что-то вроде «приходите еще», но вовремя замолчал.
На улице уже накрапывало. Нивлдинас не терпел хорошей погоды, в особенности осенью.
— Нет уж, Ли, подожду, когда ты вернешься в участок. У меня для тебя такие классные картинки есть… Ты точно будешь в восторге.
Картинки? То есть фотографии?
— Ты нашел фото Моргана? — с надеждой предположила я.
Узнать, как же выглядел профессор Морган, почему-то стало для меня навязчивой идеей, от которой все никак не удавалось избавиться.
