– Да не знала я, оказывается, ни черта, каким он был! – воскликнула она с непонятным даже себе самой надрывом. – Он, оказывается, был очень ответственным, серьезным. Таким, что сам Сулейманов поручал ему серьезные вещи.
– Оп-па!!! – Ванька вытаращил глаза и чесанул пятерней по безволосой бледной груди. – Это как? Откуда история?
– Из уст прекрасной нимфы, время от времени согревающей своей совершенной задницей Витькины коленки, – буркнула Даша и стремительно кинулась в воду.
В этом месте, куда она вбежала, было глубоко от самого берега. Мусора ни строительного, ни монтажного не было никогда. Они еще с Витькой исследовать успели на этом отрезке все дно. Можно было безбоязненно плавать и нырять на глубину, где темными неясными тенями скользили над тиной голавли. Они тут хорошо ловились.
Ванька нырять не любил. И место выбрал не такое глубокое, метрах в трех от нее, стеснительно объяснив, что не любит бездны, а если уж его что за ногу тронет в момент купания, так на дно уйдет моментально.
– Итак, Сулейманов поручал твоему Полукарову какие-то чрезвычайно серьезные поручения, – еле дождавшись, когда она выйдет на берег, тут же пристал Ванька, распластав свое худое длинное тело на песке. – Какие?
– Сашенька не может утверждать точно, но что-то связанное с фотографированием.
– Да иди ты! – присвистнул напарник. – Твой Витька любил фотографировать?! И ты молчала?!
– Знаешь, в те моменты, когда мы были с ним счастливы, этот вопрос никогда не затрагивался. Моим хобби была работа, его... Мне было не до его хобби, потому что у меня всегда на первом месте стояла работа.
Даша вздохнула, снова вспомнив, как однажды тот обиделся на ее невнимание к подготовленному им сюрпризу.
Она была рассеянна из-за какого-то трудного дела, из-за начальствующего ора и недовольно поморщилась, когда Виктор выскочил из-за двери кухни с какой-то нелепой дудкой. Поморщилась, потом начала ворчать, совсем не заметила, что стол накрыт к ужину красиво. Ничего не заметила, тут же стянула с себя всю одежду и полезла в душ.
Уже там, отрезвленная прохладными струями, устыдилась.
Что, в самом деле, вечно ворчит на него? Он же не виноват, что у нее такая работа. Даже не раз советовал поменять ее. Кажется, что-то на столе стояло красивое. Свечи будто бы были и тарелки из подаренного им на свадьбу сервиза. Были или ей показалось?
Когда она вышла из ванной в тот вечер, стол был пуст. И она, совершенно неправильно поступая, вздохнула с облегчением, тут же забралась под одеяло и уснула. И даже не спросила, почему он затих в гостиной у телевизора? Что он смотрит? И куда подевал смешную дудку, которой так перепугал ее?
– Он что, тебя никогда не фотографировал?!
Ванька покрутил головой. Задел мокрым подбородком песок, сразу обрастая мохнатой песчаной бородой, но, кажется, даже не заметил этого.
– Странно, скажу я вам, вы жили, Дарья Дмитриевна.
– Ты прав, напарник. Странно и... неинтересно, наверное. Вот он и заскучал со мной рядом. А фотографией он занимался, как же. Что-то щелкал постоянно. То птицу, пролетающую над балконом, у которой в клюве червяк. То муравья, который тащит соломинку раза в четыре больше его самого. Так, от безделья, я считала, занимается.
– А Сулейманов рассмотрел в нем мастера. Мастера наблюдений. Согласна?
– Да, думаю, да. Виктор, оказывается, умел наблюдать. И умел все это запечатлевать. На этом и попался.
– Думаешь, что-то не то снял?
– Не знаю, Ваня! Не знаю! Но... Но насчет этого у меня мелькают кое-какие подозрения.
Даша вытерлась полотенцем, натянула прямо на мокрый купальник сарафан. Скомандовала:
– А ну-ка давай поднимайся!
– Так скоро? – Ванька встал на коленки, начал отряхивать с себя прилипший песок. – Надо еще искупаться, я как поросенок.
– Иди, купайся. И давай скорее, кое-что сейчас вдруг вспомнила, и это необходимо срочно проверить.
Она ему даже одеться как следует не дала, рванув свою машину с места с такой скоростью, что песок вихрем поднялся. Ванька, прыгая на одной ноге, вторую безуспешно купая у берега, кое-как влез в шорты. Футболку, не успев надеть, забросил назад и помчался за ней следом, угадывая маршрут Даши по густому пыльному шлейфу.
– Куда хоть едем-то? – заныл он, когда потерял ее на трассе из вида и принялся ей названивать. – Ты нарушаешь правила дорожного движения!
– Отстань! – рявкнула она с непонятной ему злостью. – Едем ко мне!
Странно...
Ванька пожал плечами. Только что меланхолично прогуливалась по берегу, расчерчивая мокрый песок пальцами ног. О чем-то думала. И, кажется, даже грустила.
Что была на Витиных похоронах, она вкратце рассказала. Может, воспоминания какие нахлынули. Может, просто прожитых лет стало жаль. Или Виктора самого стало жаль. Как бы он к Даше ни относился, но такого конца она ему не желала точно. И вообще не желала ему смерти.
Грустила, одним словом. И тут вдруг, будто на какое место наступила. Замерла, потерла левый висок. Глянула на него растерянным жалким взглядом и сорвалась подобно торпеде с места.
Что-то вспомнила, говорит. Что-то срочно надо проверить.
Проверят. Только что проверять можно у нее дома? Она же там каждый угол знает. Каждую полку в шкафу.
Даша сидела на скамейке у подъезда, когда Иван подъехал к ее дому. Кажется, на этой самой скамейке ждали ее двое головорезов, узнать бы еще, с какой целью!
– Все, идем, – скомандовала она и, вскочив, тут же ринулась к подъезду.
Он еле за ней поспевал.
– Что случилось, Даша? Ты чего так несешься? – обиженным голосом поинтересовался Ваня, когда она трижды наступила ему на ногу по дороге к лифту. – Что там дома?
– Дома-то! – она фыркнула, глядя при этом мимо него в стену лифта. – Дома надо кое-что проверить! Как же я могла... Как же я могла забыть?! Просто пропустила мимо ушей и еще дураком его обозвала или что-то наподобие!
Ваня не стал ничего спрашивать. Терпеть осталось несколько этажей. Сейчас все прояснится. Все равно ведь ничего не скажет, спрашивай ее, не спрашивай. Что-то гоняет в голове, брови хмурит, висок левый поглаживает. Размышляет, одним словом. А от размышлений ее лучше не отрывать.
– Входи!
Он вошел. Даша тут же заперла дверь на все замки. Бегом кинулась по квартире, проверяя все углы и балкон.
– Чего это ты? – не понял он, бегая за ней по пятам. – Чего делаешь-то?
– Понимаешь, Ваня, мои замки для профессионалов смех один. Могут открыть и притаиться здесь.
– С целью?!
Он тоже невольно начал оглядываться, даже за кресло в гостиной заглянул, с ума сойти!
