Было это вчера. А сегодня Сулейманов его добил, явившись поутру в отделение с заявлением. Каким бы, вы думали?
– Хочу написать заявление об исчезновении моих охранников, – скорбно потупив лживый – как считал Топорков – взор, заявил Сулейманов. – Люди исчезли, не вышли на работу, а должны были.
– И как фамилия этих людей? – насторожился Топорков, подсовывая под острые локти Сулейманова чистый лист бумаги для написания заявления. – Что-то люди у вас стали пропадать пачками, странно, не находите?
Тот никак не отреагировал, начал писать. Писал долго, время от времени поднимая на Топоркова задумчивые грустные глаза и без конца беззвучно шевеля губами.
Сулейманов его раздражал. Одному богу было известно, как Топоркова он раздражал! Мерзкой лживой своей личиной добропорядочного гражданина раздражал. Молится он, понимаешь, праздники и посты свои мусульманские соблюдает, а ничем преступным не брезгует. Кто угодно мог верить в его непогрешимость, но только не Топорков. У него сидел где-то под левой лопаткой странный подсказчик, суфлер, не раз выручавший его и в личной жизни, и в работе, не раз помогавший разбираться в людях. Нет-нет да кольнет его пронзительно, когда хозяин слишком уж лестно отзывался о ком-то, или наоборот.
Так вот на Сулейманова этот подсказчик взъелся так, что вся спина Топоркова ныла от боли.
Сидит тот теперь перед ним, комедию ломает. Интересно, кто пропал у него на этот раз? Кто не вышел на работу охранять его худосочное дряхлеющее тело?
– Что-о??? Вы в своем уме, гражданин Сулейманов??? – У Топоркова аж вся левая сторона отнялась от такой вопиющей наглости, когда он прочел заявление. – После того как вы отказались здесь вот, в моем кабинете, говорить о братьях Синюковых! Отрицали поначалу даже факт того, что они работали на вас, теперь вы что делаете? Теперь вы приходите ко мне с заявлением об их исчезновении??? Вы... Вы просто...
– Воды? – Сулейманов наблюдал за ним с насмешливой ухмылкой, кивая в сторону графина с водой. – Успокойтесь, Алексей Сергеевич. Не надо так нервничать.
Топорков запнулся и замолчал. Дать в морду нагло ухмыляющемуся Сулейманову хотелось до зуда в костяшках пальцев. Он просто наслаждение испытал, мысленно представив, как трещит и вспарывается кожа от его удара под глазом у наглеца.
Резкий толчок в области левой лопатки его немного отрезвил.
– Объяснитесь, – приказал, не попросил Топорков.
– Когда в прошлый раз вы мне назвали их фамилию, я действительно растерялся. Приемом на работу я не занимаюсь. Фамилии сотрудников не знаю. Знаю по именам, и то не всех. Помните, я еще, просмотрев их фотографии, высказал удивление, что ребят в моей охране поменяли. Так вот я вернулся, вызвал начальника своей охраны и приказал все выяснить. И оказалось, что... Что ребята в самом деле куда-то пропали. Не вышли на работу, и все, когда подошла их смена! Мои люди искали их по всем адресам, где они могут быть, это уже после моего визита. Их нигде не было! И нет до сих пор. И я счел своим долгом заявить об их исчезновении, поскольку заинтересован в том, чтобы их нашли, не меньше вашего.
– Да что вы?! – воскликнул Топорков язвительно и даже ладошкой рот прикрыл. – Как совпали наши интересы, гражданин Сулейманов!
– Я тоже этому рад, – хитро сощурил глаза тот. – У меня к ним, знаете ли, тоже много вопросов. Если они, конечно, еще живы.
– Что вы имеете в виду?! – Топорков напрягся, еще не понимая, куда тот клонит.
– Понимаете... – Сулейманов смущенно умолк, потом долго собирался с мыслями и наконец махнул рукой. – Ладно, уж расскажу вам все, как было. Теперь не до секретов!..
Во все его ужимки Топорков не верил, и подсказки не требовалось, хотя под левой лопаткой будто чирей вздулся, так там ныло и чесалось. Но послушать очень хотелось.
– Виктор Полукаров... Он был очень хорошим наблюдателем, умел отлично конспирироваться. Умел фотографировать так, что любые спецслужбы позавидовали бы. Ну и я, конечно, не мог не заметить этих его способностей. После смерти моего брата и его семьи я просто обезумел от страха. Бояться собственной тени начал. А что говорить за жену, за детей, – глаза Сулейманова наполнились слезами. – Приставлял охрану, менял охранников, если начинал подозревать вдруг в нерадивости. Одним словом, жизнь моя превратилась в сущий ад после смерти брата и его семьи. И... И мне, конечно, пришлось принимать меры предосторожности. То есть я должен был быть на шаг впереди своего противника. А поскольку противников в таком серьезном бизнесе предостаточно, то мне приходилось...
– Следить за каждым? – подсказал Топорков.
– Если не за каждым и не всегда, то за некоторыми, в частности за Баскаковым, я наблюдал пристально. Мне важно было знать, чем он живет. С кем встречается, о чем говорит, что думает. Все, одним словом! Это страшный человек, поверьте.
– Верю, – коротко обронил Топорков.
Страшными людьми он их всех считал. Всех, сколотивших миллионные состояния. Не верил он, что путь их к подобному успеху был усеян незабудками.
– Поручения выполнялись Полукаровым добросовестно. Он наблюдал, фотографировал, когда получалось, слушал, записывал разговор.
– Это незаконно, между прочим.
– Понимаю, но... Но я ведь нигде не использовал своих материалов. Я не шантажировал, не угрожал. Я просто был предупрежден, и все! К тому же наш с вами разговор никогда не будет записан на бумаге и подписан мною... – предупредил Сулейманов. – Так вот относительно господина Баскакова... После убийства моего брата и его семьи он попал под подозрение.
– Знаю.
– Отлично. И знаете, наверное, что дело вела госпожа Полукарова Дарья Дмитриевна – бывшая жена моего доверенного лица по особым поручениям, ныне покойного?
– Знаю я, кто вел это дело.
– Дело развалилось, доказать ничего не смогли. Баскаков вышел на свободу, но... Но мне точно известно, что он поклялся отомстить этой даме за причиненные ему неудобства. И это еще мягко сказано! – Сулейманов выразительно поиграл бровями, облизал фиолетовые пересохшие губы, обильного слюноотделения у него сегодня не наблюдалось. – Спустя какое-то время госпожа Полукарова отправляется на отдых. Баскаков выезжает следом за ней, Виктор за ним. Там он делает ряд фотографий, из которых очевидно, что Баскаков искал встречи с насолившим ему следователем. Более того, из фотографий видно, что он там явно угрожает ей!.. После отдыха прошло совсем мало времени, и госпожа Полукарова попадает в чудовищно неприятную историю.
– Вы неплохо осведомлены, гражданин Сулейманов, – уколол его Топорков. – У вас везде наблюдатели?
Вопрос Сулейманов оставил без ответа. Попросил разрешения выпить воды, вытер губы платком, сел на место и продолжил:
– Ее готовы уже были обвинить в убийстве мужа своей подруги, когда мною... – он бросил пронзительный взгляд на Топоркова. – Подчеркиваю, мною был отдан приказ анонимно прислать фотографии в отделение милиции, в котором рассматривалось это дело.
