Марина, как стояла, вцепившись в дверную ручку погреба, так и продолжала стоять, боясь шевельнуться. Остолбенела, окаменела, лишилась дара речи… Хорошо, что на ногах устояла.
– Да не бойтесь вы, женщина, все в порядке теперь, – сказал кто-то. – Все в порядке, идемте...
Она оглянулась.
Здоровенный парень с добродушной физиономией, заросшей по самые глаза щетиной, стоял позади нее. Казалось, он вовсе не обращает внимания на молодую высокую женщину, извивающуюся в его сильных руках.
– Ты?! – Марина шагнула вперед, смахнула с лица женщины длинные волосы. – Это ты?!
– Я! Я! Что тебе?! – закричала та слишком громко для такого раннего часа.
Даже плотная пелена дыма не смогла приглушить ее крика, залаяли тут же собаки, загремели ставни, захлопали двери по соседству. Василий Леонидович выбежал на крыльцо с воздушкой в руках, в одних трусах и босиком. Увидал сразу столько народу, засмущался.
– Что тут происходит? Марина? Что?! – это уже Вера Ивановна подоспела, кинулась к ним, вцепилась в невестку. – С тобой все хорошо, Мариночка? Все хорошо? Что случилось?
– Я... Я не знаю! – Она до сих пор ничего не понимала, поочередно рассматривая всех. – Я пошла за морсом. Не спалось. Начала открывать дверь, какой-то шум за спиной. Оборачиваюсь, а там...
Василий Леонидович обошел всю компанию. Остановился перед здоровяком.
– Вы кто? – ткнул он дулом воздушки в накачанную грудь.
– Я Саша, – он не шевельнулся, улыбнулся только, покосившись на дуло, упирающееся ему в сердце. – Вы пукалку уберите, стрельнет, майку испортит.
– А чей ты, Саша? – Василий Леонидович убрал ружье.
– Я работаю в охране Баскакова Захара Валентиновича, – все так же с охотой пояснил он. – Он мне позвонил ночью, велел ехать сюда.
– С целью? – Марина, не отрываясь, смотрела на соперницу. – Ее караулить?
– Зачем ее? Вас всех. Он говорит, не нравится, Саша, мне эта история. Чует сердце, продолжение грядет. Попасись-ка ты, говорит, поблизости. Как бы чего не вышло.
– Хорошо, что не вышло, – кивнула Марина и, неожиданно шагнув вперед, резко ударила женщину раз, другой, третий наотмашь по щекам. – Ты теперь за мной явилась, да?! Что хотела? Что?
– Да поджечь дом она пыталась. – Саша сильно дернул Ладу за руки, заставив угомониться. – Кругом пожары, кто бы стал разбираться, от них сгорел поселок или от поджога. Все грамотно обложила вокруг. А я все наблюдаю за ней. Конечно, я бы ей не дал поджечь, но поймать с поличным стоило. А тут вы вышли из дома. Она на время отвлеклась и за вами. А под рукой ничего. Она камень взяла вон от тех ступенек. Наверное, хотела, чтобы уж наверняка... А то вдруг из дома выскочить успеете. Такая гадина!..
– ...Захар Валентинович, Захар Валентинович, я что хотел спросить...
Ванька лисьим хвостом носился за Баскаковым по территории одного из его предприятий, размахивал кипой бумаг, врученных ему Дашей полчаса назад, и изо всех сил старался казаться серьезным и авторитетным.
А на самом-то деле у-уух!!!
Так и распирало пробежаться вскачь по тротуарной плитке, так и хотелось заорать во все горло от радости.
Шутка ли, все получилось! Все срослось! Здание под офис Баскаков им отдал в самом центре почти. Лицензию выбил. Штат помог укомплектовать. Мебель завез вчера вечером. Даже печать у них есть своя, ого как! И уже завтра! Завтра они могут начать работать с Дарьей! Кажется, даже дело одно наклевывается.
Сегодня звонил Топорков, мямлил что-то про надоедливого мужика и сокровища, которые у него будто бы выкрали, пока он в психбольнице лечился.
– Шутишь! – фыркнула в ответ Даша. – Ты что, решил, что я стану этим заниматься?!
– Не кипятись, Даша, не кипятись. Все не так, как ты подумала!
– А что я должна, по-твоему, думать?! Он ведь псих?
– Ну... Теперь да.
– Что значит теперь?!
– То, что раньше он был вором-медвежатником. И в последний раз сел за то, что обнес квартиру одного антиквара. – Топорков назвал знаменитую фамилию.
– Ого! – Даша заинтересованно присвистнула.
– Вот и я о том же!.. Клиента посадили, потому как наследил он сверх всякой меры, но ничего так и не нашли. Ничего, а там на сотни тысяч долларов добра было унесено. Дядя наш сел. Антиквар со временем смирился и умотал куда-то за бугор. Все забыли и о первом, и о втором. И тут вдруг он ко мне является сегодня и заявляет, что его обокрали, пока он в психушке курс проходил ежегодный. Спрашиваю, чего не побоялся ко мне прийти и заявить о краже краденого? Знаешь, что ответил?
– Что он за это уже отсидел и это все добро уже его?
– Красавица Даша! Ну, просто красавица! И не послал бы я его к тебе никогда, если бы у этого чудика не было фоток. – Топорков глупо хихикнул. – Прикинь, он в своем сарае все это добро примерял на себя и фоткал! Мне ну никак с ним нельзя, Дашенька, ну никак! Одной только писанины горы будут, и все! Ну что, берешь?..
Они решили начать с этого чудака, раз все равно пока заниматься было нечем.
И решили начать уже завтра.
Разве это не ура?! Разве не радость и не удача?!
– Ну что, спрашивай?
Баскаков так неожиданно остановился, что Ванька клюнул носом того в плечо и засмущался.
– Вы мне подпишите вот тут и тут, – он подставил спину горбом, уложив туда бумаги, дождался, пока Баскаков поставит свои подписи. – А вы завтра к нам на открытие придете?
– На какое такое открытие? – брови Баскакова полезли дугой, глаза потемнели. – Почему завтра? Собирались же в следующем месяце!
– Так это... Клиент у нас... – залепетал Ванька, поняв, что проговорился.
– Ох и Даша!!! Клиент у нее! А я не клиент?! – Баскаков ткнул пальцем в кнопку семь на мобильном телефоне, дождался, пока Даша ответит, тут же взревел: – Ну что за сюрпризы, Дашка?! Почему завтра открытие? Обещала же подождать!.. Что?! Ага! А жениться?! Жениться когда будем, фанатичка чертова?! Что? Как, что завтра?! Тоже завтра?!
Баскаков отключил телефон, посмотрел на Ваньку повлажневшими шальными глазами, потом растянул красивый рот в улыбке:
– Женюсь я, Ванька! Завтра прямо и женюсь!
– А чего так скоро-то?
Ванька почесал макушку, озадачился: костюма не было – раз. Белая рубашка валялась в стирке – два. Букет не заказан – три.
– А чего завтра-то, Захар Валентинович? Чего так торопитесь?
– А это, Вань, надо успевать! Надо все успевать, пока... Пока Даша наша не передумала! Клиент у нее, вишь ты...
