Доехал без приключений, под надоевшим уже осенним дождем, поставил замызганную по крышу «ниву» на стоянку, потопал домой, как уже делаю обычно, пешком. Постоял в темноте, выискивая возможную слежку, но никаких явных ее признаков не обнаружил. Явных. Потом через ворота проскользнул в гараж, проверив сигналки — все на месте, никто их не сорвал.
Тихо и медленно вышел в подъезд, стараясь не шуметь. И тут, в эту самую секунду, завибрировал в кармане телефон. Секретный телефон, о котором никто не знает, так что ответил я сразу, потому что это или Костя, или, максимум, кто-то от Кости. Кто-то, кому он этот номер дал. Но голос в трубке оказался другим. Я даже почувствовал, что голос знаком прототипу, но и картотека прототипа сразу опознавать его отказалась. Голос был откуда-то из прошлого.
— Старший сержант Бирюков, это майор Барановский, — сказал этот самый голос, уверенный и чуть хрипловатый. — Я у тебя в квартире сижу, один, ничем тебе не угрожаю, так что не делай глупостей, пожалуйста. Просто заходи. Нам с тобой поговорить надо.
Барановский, майор Барановский, голос вдруг быстро и гладко совместился с фамилией. Барановский служил в ОВКР
[5] в нашей части, и он меня, по факту, со службы и выпер. То есть не меня, а прототипа. Но мог и посадить. А мог и все спустить на тормозах, но и этого не сделал. Не посадил, но и не спас.
Снова пробежка по унаследованным знаниям: как прототип относится к Барановскому? Сформулировался ответ: довольно неприязненно. Нет, не до желания убить на месте, но на чашечку кофе не позовет и точно не предложит посетить свою квартиру в отсутствие хозяина. И вместе с тем прототип был бы скорей удивлен появлением майора, но не напуган. Тот не значится в его списке угроз, скорей занесен в реестр просто неприятных людей, с которыми не хочется общаться. Нерукопожатность и все такое.
Подошел к двери в квартиру, тронул ручку — не заперта. На всякий случай убрал пистолет под куртку, в ремень. Если там кто-то ждет и собирается стрелять, то он в любом случае успеет первым. Там точно не дилетанты, свое дело знаю туго. А вот если стрелять никто не собирается, то пистолет будет явно лишним, потому что это криминал. А Барановский служил в контрразведке. Черт знает, где служит сейчас и что он здесь делает.
Легкий толчок — дверь открылась. Свет горит. А когда подходил, света не было. Значит, он в окно наблюдал. Или наблюдали другие. И как я зашел в гараж — включил.
Барановский уже хозяйничал на кухне. Увидев меня, лишь сказал:
— Заходи. Я чаю нам обоим сделаю. Разговор есть.
Перебор картотеки. Он старше теперь, мой прототип его помнит другим, моложе, но и времени прошло много. Барановский высокий, виду спортивного, совершенно седой, хотя ему только слегка за пятьдесят. Куртку он снял, одет в плотную серую рубашку, заправленную в джинсы, на кожаном ремне кобура, в кобуру вложен короткий серый «стриж» — пистолет, которого в моей действительности не было. Он тут за служебный у ментов и всяких других служб. Военные носят такой же, но длинней, и стволом, и рукояткой. То есть Барановский уже не в военной контрразведке, получается, пистолет не соответствует. В ментах? Да нет, зачем ему, в частниках, небось.
Я встал в дверях, сложив на груди руки и опершись плечом на косяк. Спросил:
— Чем обязан? Вообще-то не ждал.
— Да все расскажу, садись или помогай. — Он вытащил из шкафа две кружки, поставил на стол. — Для чего я здесь могу быть? Чтобы взять, да и рассказать.
Прототип наверняка пожелал бы развить это все в скандал, он бы не стал нормально общаться, но его неприязнь вовсе не была моей, а мне же стало просто интересно. Меня никакой Барановский ни с какой службы не выкидывал, так что ничего личного и даже никакого бизнеса. Простое, чистое, незамутненное любопытство. И это не нападение на меня, хотя, лучше бы все же проверить. Поэтому я предоставил ему возможность заваривать чай самостоятельно, а сам быстро обошел всю квартирку — нет, тут он действительно один.
— Разговор записываться не будет, — сказал он, заливая заварку кипятком в маленьком чайнике. — Можешь не верить, но это так. Все записи будут лишними для меня в первую очередь, а что надо, то и так записано уже. Так что давай просто поговорим.
— Хорошо, — я выжидательно посмотрел на него. Ему надо — вот он пусть сам и начинает, инициатива в таких разговорах совершенно излишня. Пусть собеседник первым открывает карты, ты и подождать можешь.
— Не удивлен, что я на этот номер позвонил? — спросил он.
— Есть немного.
— Он у меня все время был. Равно как записаны все разговоры с него. И переписка с планшета. Знаешь как?
Я немного задумался. Потом предположил:
— Костя? Ваш человек?
— Наш, — не стал отнекиваться Барановский. — Сотрудник, штатный.
Вот как. Вот это сюрприз, хоть и удивляться особо нечему. То есть Барановский знает все, скорей всего. Тогда почему меня никто не арестовывает? Потому, наверное, что он здесь совсем не для этого. Так что паниковать рано.
— А вы…
— Я сотрудник службы безопасности «РосАтома», работаю в Волжске. — Барановский вытащил бумажник с удостоверением.
— А здесь что делаете? — задал я старательно наивный вопрос.
Вообще такие лавочки делают что хотят. В неких рамках, понятное дело, но очень растянутых. Это все знают, и мой прототип это знал.
— Тебя только это интересует?
— Это вы машину Штопора доставили сюда спецвагоном? — выдал я вместо ответа свой вопрос.
— Хм, — он покачал головой. — Раскопал все же? Надо было ему здесь машину покупать, говорил же. Кто еще знает? Поляков? Кто-то еще?
— Штопор тоже на вас работал?
Эдакий танец кругами, никто не дает ответов и пытается что-то вытянуть из собеседника. Не самая разумная тактика беседы, потому что все равно придется говорить о конкретном, но начинать первым я не хочу. Мне бы чуть больше информации от Барановского.
— Штопор работал на нас, — вздохнул он. — Ладно, я сам начну, а то мы тут до утра будем рака за камень заводить. — Он начал разливать чай по кружкам. — Штопор был связан с контрабандой наркотиков из Маньчжурии, когда жил в Хабаровске. На этом погорел, стал работать на нас. Потом мы перевезли его сюда.
— А причем тут наркота и ваша лавка? — тут уже вполне искренне удивился я.
— При том, что таблетки начали попадать в Волжск и другие города, — разлив чай, он придвинул себе одну из кружек. — Стали модными. И это уже касается нас. И именно здесь идет распределение. Опт делится на меньшие партии и расходится по стране.
— Понятно. Сочувствую.
Он пропустил мою иронию мимо ушей и продолжил:
— Нам стало понятно, что здесь поставку китайских таблеток держат под крышей местные менты. Кто именно — мы пока не вычислили. И именно они решили ликвидировать нашего агента. А заодно и того, кто приехал с ним. — Он уставился мне в глаза.
