Оказалось, что Самойлов Гавриил Иванович явился к Катерине при полном параде и с букетом шикарных роз. Средних лет, по виду достаточно обеспеченный. Во всяком случае, об этом свидетельствовал его дорогой костюм, стильные туфли и золотые запонки с булавкой для галстука. Он вошел, огляделся и безо всякого вступления начал говорить о своих чувствах.
– О как! – поразился Толян и крутанул лобастой головой. – Розы, блин… А я, лопух, сразу кинулся картошку жарить!
Александра тут же погасила улыбку. Во-первых, не к месту и не ко времени было улыбаться. А во-вторых…
А во-вторых, не рассказывать же ему сейчас, что ее новое представление о совершенной идиллии не предусматривало обязательный букет и золотые запонки. Сойдет и сковородка жареной картошки вместе с подгоревшими котлетами, лишь бы смотрел он на нее всегда так, как теперь смотрит.
Так вот, Самойлов…
Рассказав Катькиной матери о том, что полюбил Катерину буквально с первого взгляда, и подробно остановившись на своих серьезных намерениях, он вдруг возжелал ее непременно увидеть. А когда мать в слезах поведала ему о бегстве собственной дочери, очень расстроился. Потом разволновался и…
– Он мне и посоветовал обратиться в милицию. Сказал, что дело тут нечистое, – снова расплакалась Катькина матушка. – Оставил вот эту записку, обещал непременно еще зайти.
– Заходил? – Толян положил огромную ладонь на ее плечо и осторожно погладил. – Не убивайтесь вы так! Так он объявлялся еще, этот Гаврик?
– Нет. Больше так и не зашел. Я позвонила по этому вот телефону, девушка сказала мне, что он недоступен и все.
– Ясно… – многозначительно наморщил лоб Толян, хотя ясности не было никакой.
Александра, промолчавшая все это время, вдруг оживилась.
– Если он остановился в гостинице, значит, приезжий, – пробормотала она, переводя взгляд с Толяна на Катькину мать. – А где же они познакомиться могли? Он ничего не говорил?
– Говорил, – кивнула женщина. – По фотографии.
– По фотографии??? – У нее аж голос сел от волнения.
Снова фотографии!!! Опять всплывают непонятные фотографии! Те погибшие девушки тоже обменивались какими-то фотографиями с погибшим теперь фотографом Сергеем. Не отсюда ли начались их общие проблемы?..
– Ну да, по фотографии. А что здесь такого? Вроде бы Катенька послала свое фото в службу знакомств через компьютер, как это теперь называется?..
– Интернет, – подсказала Александра.
– Вот, вот, он так и сказал, точно – Интернет! Вроде бы увидел ее фотографию, начал переписываться. Только я никаких писем в почтовом ящике не видела!
Речь, скорее всего, шла об электронных посланиях.
– Потом перечислил какие-то деньги, долго ждал ответа. Не дождался и решил приехать сам. Как уж он нашел ее, не знаю. Он не сказал, замялся как-то.
Ей, видимо, было очень тяжело от огромной ладони Толяна, но сбросить ее с плеча она не решалась. Покосилась, правда, несколько раз, но так и осталась сидеть.
Они пробыли здесь еще минут пятнадцать. Все говорили про вынырнувшего из Интернета Самойлова. Оказалось, что в милиции о нем не было сказано ни слова. Поостереглась Катькина мать говорить о нем. После скользких милицейских вопросов о моральном облике пропавшей без вести Катерины откровенничать с ними особо не хотелось.
А ведь в нем могло быть все и дело…
Глава 17
– Нет вашего Самойлова Гавриила Ивановича.
Откровенно ощупывающий взгляд дежурного администратора гостиницы «Столичной» прошелся по крепкой накачанной фигуре Толяна.
А ведь он, наверное, нравится женщинам, запоздало подумалось Александре. И что-то больно укололо в самое сердце.
Администраторша была чудо как хороша. Белокурая, с длинными высветленными волосами, красиво рассыпанными по спине и плечам. Высокая… Она тут же поспешила продемонстрировать им свои и рост, и ноги, и фигуру – выбралась из-за конторки и грациозно прошлась по тесноватому холлу. Вроде бы к окну подошла, землю в цветах проверить, даже пальчиком для наглядности в землю потыкала. Но Александра моментально разгадала ее уловку. Такое и Катька-зараза не раз проделывала. Эта была не лучше!
Так же, как и любезная сердцу подруга, глазками поигрывала, походка от бедра, голосок моментально томным заделала, будто они к ней не по делу явились, а в гости напрашиваются.
Юбка короткая, у Александры повязка для волос куда шире. Кофточка застегнута на две пуговицы, остальные четыре незадействованные великолепно позволяли рассмотреть буквально все, вплоть до цвета ее нижнего белья. Она же, мало того, что прогуливаться удумала, так еще и нагибаться принялась, будто бы скрепку обронила. Только почему-то скрепки все валялись исключительно у Толяна под ногами.
Но Толян – такой умничка, такой хороший и надежный – на ее уловки не клюнул совершенно. Поглядывал на белокурую администраторшу с легкой ухмылкой, опережающей ровно на полкорпуса все ее ухищрения. И при этом еще догадался обхватить Александру за талию и притянуть к себе поближе. Вот за это одно она готова была до конца дней своих терпеть и его картошку вместо роз, и растянутую до неприличия футболку вместо смокинга и сорочки с золотыми запонками.
Ведь молодец, ни к чему не придерешься!
А она ведь и впрямь его приревновала, вот чудеса-то чудные! И тут же успела пожалеть, что не надела с утра юбку, а ей ведь идет. И что вместо туфель снова в кроссовки влезла. Ой, пора, правда, собственным обликом заняться. Ой, как пора. Правы, как всегда, папа с мамой…
– Милая девушка, – проговорил Толян, не забывая обнимать Александру. – А как бы нам узнать, куда он подевался? Уж очень он нам нужен, очень!
– Он всем нужен, – сообщила она, гортанно хохотнув. – Его тут и без вас уже человек пять спрашивали.
– Да ну! – Толян крутанул лобастой головой и хмыкнул неопределенно: – Что, всем задолжать успел?
– Если бы! Его не за долги ищут, а по службе. Он же очень влиятельный человек, очень. – Четко уловив, как именно он обнимает свою девушку, и безошибочно угадав, что это может значить, администраторша подавила разочарованный вздох и вернулась на свое рабочее место. – Какой-то то ли начальник, то ли бизнесмен. Охрана его с ног сбилась, пока я им не помогла.
– А нам что же, не поможете? – Тут Толян все же немного позволил себе повольничать, интимно подмигнув. – Мы в долгу не останемся.
– Ох, уж ладно тебе. – Девушка расхохоталась, красиво запрокинув голову. – Вижу, как девчонку свою тискаешь! В долгу он не останется… В больнице он ваш Самойлов. Вторая неделя пошла.
– Заболел, что ли? – продолжал уламывать администраторшу Толян и даже, мерзавец, чуть ослабил хватку и пододвинулся к конторке поближе. – Совесть замучила или как?
