— Ты приехала на автобусе? — спросил Роберт.
— Нет, с Толботом. — Она старалась, чтобы голос ее звучал твердо.
— О, я понял. Но как ты оказалась одна?
— Мы потеряли друг друга в толпе. С тех пор я его не видела, но он конечно же скоро появится.
— Надеюсь. Он не имеет права…
— Бросить меня здесь?
— Хорошо, что я нашел тебя.
Но настроение у Роберта явно изменилось, и Антония догадывалась, что он размышляет, не могут ли Толбот и Клео быть где-то вместе.
Внезапно музыка смолкла, и толпа начала редеть, растекаясь по окрестным улицам.
— О, вон они! — проворчал Роберт.
Толбот и Клео направлялись к углу площади, когда Роберт и Антония заметили их.
— Роберт! — поздоровался с приятелем Толбот. — Рад, что мы все снова встретились.
«А моего присутствия он словно и не заметил», — раздраженно подумала Антония.
Клео одарила ее ангельской улыбкой.
— Вы провели здесь целый день? Роберт был ужасно занят, — продолжала она, не дожидаясь ответа. — Мы смогли приехать только к вечеру.
Все четверо отправились в ресторан, поскольку Клео заявила, что умирает от голода и нуждается в пище и вине.
Роберт в ужасе всплеснул руками.
— Только никаких спагетти, или твоя талия исчезнет навсегда, — взмолился он. Его хорошее настроение, похоже, вернулось, но Антония подумала, не видимость ли это. Возможно, он начал по-настоящему беспокоиться из-за того, что Клео развлекается даже в его присутствии.
Антонию немного нервировали суровые взгляды, которые бросал в ее сторону Толбот, но успокаивало то, что, по крайней мере, домой она поедет с ним, а Клео отправится на машине Роберта.
«Появится возможность спросить Толбота, почему он бросил меня ради Клео. Я, конечно, не буду столь прямолинейна, но все же сумею заставить его понять, как он меня обидел. Я должна быть осторожна, иначе он немедленно примется насмехаться над моей ревностью и обидами», — рассуждала девушка.
Но все вышло совсем не так, как она планировала. Машина Роберта отказалась заводиться, и ему пришлось бросить ее здесь же. Клео, не скрывая радости, захлопала в ладоши.
— Ты не будешь возражать, если я сяду рядом с Толботом? — спросила она у Антонии. — Ты и так провела с ним весь день.
Антония улыбнулась и скользнула на заднее сиденье. Клео говорила так, будто Толбот собачка, которую нужно выгуливать по очереди. Что ж, возможно, он этого заслуживает.
Роберт уселся рядом с Антонией и погрузился в мрачное молчание, в то время как Клео весело болтала с Толботом. Тот ограничивался короткими «да» и «нет».
Какое печальное окончание чудесного дня!
Естественно, Толбот должен был высадить Антонию первой, ведь ее albergo была ближе, чем гостиница «Маргарита».
— Я пришлю вам ваш выигрыш, — крикнул он, когда Антония вышла из машины.
— Благодарю вас. И спасибо за чудесный день.
— Увидимся на раскопках в выходные? — спросил он.
— Понятия не имею. Я дам вам знать.
В комнате Антония тяжело опустилась на кровать. Ей не сразу удалось собраться с силами, чтобы раздеться. Уставившись в потемневший потолок, она словно пыталась найти там ответы на мучающие ее вопросы: «Почему я так переживаю из-за того, что он уделяет внимание Клео? Может, я слишком многого от него жду? Ведь он говорил, что у него нет ни времени, ни желания ухаживать за девушками?»
Ответов на потолке не оказалось, а Антония слишком устала, чтобы докапываться до правды. Лучше всего не думать о нем. У нее столько дел, особенно теперь, когда есть студия.
На следующий день в университете Антония клевала носом и была не в состоянии думать, когда профессор ткнул в нее обвиняющим перстом и попросил рассказать о том, как она провела день в Губбио. Девушка запиналась, профессор был само терпение; она мямлила, он подбадривал, пока, наконец, вконец сконфуженная Антония не села на место, бормоча, что лучше все расскажет в следующий раз.
— Жаль, что вы не хотите поделиться с нами вашими впечатлениями, — отчитал ее профессор, в то время как Ингрид, Свен и несколько других ее друзей улыбались. Когда наступило время обеда, они окружили ее и засыпали вопросами.
— Кто был твой кавалер? Итальянец или американец? — спросила девушка из Швейцарии, как будто в мире не существовало других национальностей.
Антония покачала головой:
— Ни то, ни другое. Англичанин. Это тот археолог, для которого я делаю рисунки на раскопках. Мы действительно ездили в Губбио. Отчасти, чтобы взглянуть на ведущиеся там работы. (Это, конечно, ложь, но какая разница!)
— Жаль, что я не знала об этом Празднике свечей, — пробормотала Ингрид. — Мы со Свеном и еще пара ребят тоже могли бы туда отправиться. И конечно, не стали бы мешать тебе и твоему англичанину. — Она лукаво улыбнулась. — Мы бы сделали вид, что не видим тебя, даже столкнувшись нос к носу.
Вечером в albergo Антонию ждал сюрприз — большой пакет, в котором обнаружилась не только огромная коробка шоколада, но и записка от Толбота:
«Надеюсь, Вы одобрите мой выбор. Простите, что не дал возможности сделать это самой, но я предпочитаю возвращать долги без промедления. С наилучшими пожеланиями. Толбот».
«Итак, долг уплачен. Возможно, дружба нуждается в проверке, прежде чем решить, как далеко она может зайти, — подумала Антония. — Что ж, я не просила его брать меня в Губбио на Праздник свечей. Он сам предложил поехать, возможно, просто из желания успокоить меня, убедить в том, что работа на раскопках не будет омрачена ссорами из-за Клео».
Антония написала ему записку, в которой поблагодарила не только за шоколад, но и за праздник. Она постаралась, чтобы послание было максимально коротким и нейтральным, и отнесла его в «Маргариту», где оставила на стойке портье.
Она вышла на улицу, и тут из-за угла вдруг вынырнул Толбот и чуть не сшиб ее с ног.
— Простите, Антония.
— Я оставила портье записку для вас с благодарностью за шоколад. Но не стоило удваивать ставки.
— Почему вы каждый раз пытаетесь швырнуть мои благие намерения мне в лицо? — Его голос звучал весело, а глаза будто смеялись.
— Не знала, что это выглядит таким образом. Я не хотела.
— И вот еще что… о, давайте зайдем в гостиницу, выпьем кофе или еще чего-нибудь.
— Я бы не хотела задерживаться. Нам столько всего задали в университете.
— Вы можете уделить мне четверть часа? — с сарказмом произнес Толбот.
Она улыбнулась и позволила проводить ее в отель.
Когда принесли напитки, он наклонился к ней:
— Вот о чем я хочу спросить… какого дьявола вы бросили меня вчера вечером, когда мы танцевали на площади?
