— Кому-то ведь придется доставать костюмы. Мне кажется, мы не должны требовать от наших гостей, чтобы они летели со всех концов страны и еще тащили костюмы.
На лице Вильяма поначалу появилось выражение понимания, которое затем сменилось сомнением. И прежде чем он успел поразмышлять вслух, сможет ли его сестра справиться с предприятием подобного размаха, Пол заявил:
— Семья Вильяма владеет самым большим магазином карнавальных костюмов в городе. Не правда ли, Вильям?
— Хм… вообще-то, строго говоря, он принадлежит моей сестре…
— Замечательный магазин! — продолжал Пол, благоразумно восхваляя предприятие, а не Кессиди. — Они делают все: моделирование, шитье, примерки. У них в ассортименте тысячи костюмов. Интересно, а подробный каталог у них есть?
— Вообще-то есть. Я консультировал Кессиди по вопросам компьютерной регистрации продукции.
— Ну, тогда ты будешь ответственным за это, — сказал Пол, хлопнув Вильяма по плечу, отчего шпага, висевшая у того на поясе, ударила о стену. — Вот что, давай мы с тобой поговорим об этом в понедельник с утра… если только это всех устроит.
— Уверен, Кессиди будет рада побеседовать с нами. Я возьмусь за это сам.
— Договорились, — заключил Пол, возвращаясь к своему бокалу с шампанским, чтобы скрыть улыбку, затаившуюся в уголках рта.
— Ну вот, — вступила Бетина с видом волшебницы, взмахивающей палочкой над головой, — я очень рада, что ты не стал воевать со мной по этому поводу. Видишь, у меня появляются неплохие идеи.
Пол с улыбкой кивнул, прекрасно понимая, что пожилая пара неотрывно следила за каждым их жестом и внимала каждому слову. Бетина двинулась по залу объявить о своей победе всем, кто хоть в малейшей степени мог быть заинтересован, а Пол наблюдал, как Вильям покрывается холодным потом. Через какое-то время тот наклонился к Полу и прошептал:
— Сэр… э-э-э… Пол, вы абсолютно уверены, что маленький магазин моей сестры сможет справиться с этим? Может, нам следует обратиться в крупную сеть общенационального масштаба?
— Думаешь, они заинтересуются единовременным предложением? — мягко спросил Пол. — Ведь у нас осталось менее двух месяцев. Вряд ли Бетина подумала об этом, а ты?
Вильям попытался скрыть, как у него перехватило дыхание.
— Два месяца! Господи! Я знаю свою сестру, и она…
— Как раз то, что нам нужно, — спокойно прервал его Пол. Как раз то, что мне нужно, сказал он про себя. Не сознавая этого, Бетина дала ему прекрасное оправдание для продолжения свиданий с Кессиди, и это было абсолютно законно.
Весь оставшийся вечер ему удавалось избегать разговоров с Бетиной наедине, что было, как нельзя кстати, поскольку его ум лихорадочно работал над идеей костюмированного бала. Чем больше он думал об этом, тем больше сомневался, что у Бетины было хоть малейшее представление о том, чем придется заниматься. Заказывать зал для встречи Нового года было уже слишком поздно. На организацию только этого вопроса могли уйти недели. А стол, украшения, приглашения, перевозка, номера в отелях… Однако он не давал ходу сомнениям. Пусть Бетина сама отменит это предприятие, а пока она не сделала этого, у него будут тысячи причин для встреч с Кессиди. Об этом он позаботится сам.
Было уже около полуночи, когда зазвонил телефон. Кессиди перекатилась на другой бок и подняла трубку. Она глаз не сомкнула: все думала о приеме и о том, что теперь Пол официально обручен с Бетиной Линкольн.
— Алло.
— Кессиди?
— Пол?
— Я знаю, что уже поздно, извини.
— Все в порядке. — Кессиди потянулась к выключателю, одновременно барахтаясь, чтобы принять сидячее положение. — Что произошло? — И закрыла глаза, предчувствуя наихудшее.
Вместо «Я не могу больше видеться с тобой» он сказал:
— Мне нужна твоя помощь.
Кессиди открыла глаза и, наклонившись вперед, поставила локти на колени. Саншайн вытянулась у нее в ногах и зевнула. Кессиди ответила:
— Ты же знаешь, я сделаю все, что смогу.
— Да, — мягко отозвался Пол, — я рассчитываю на это.
Кессиди ухватилась обеими руками за трубку.
— Ну, так скажи мне, что я могу сделать.
— Мне кажется, потребуется немало встреч, чтобы организовать все.
Кессиди вытянула ноги на кровати.
— Совершенно не представляю, о чем ты говоришь.
Пол усмехнулся.
— Я измучился, обдумывая возможность устроить костюмированный бал на Новый год для деловых партнеров «Булочных Барклая», и поэтому попросил твоего брата устроить встречу с тобой, чтобы обсудить этот вопрос.
— На Новый год?
— Я не сомневался, что ты мгновенно поймешь значительность этой маленькой детали.
— Пол, вряд ли это реально.
— Это проблема Бетины. А я просто помогаю ей с костюмами.
— А… — теперь Кессиди все уяснила. Он ухватился за абсурдное предложение Бетины, как за средство для продолжения встреч с Кессиди. Она испытала одновременно облегчение и беспокойство. — Пол, ты просил сегодня вечером Бетину выйти за тебя замуж?
— Дьявол, нет, конечно!
Кессиди обмякла и опустилась на подушку, ослабев оттого, что с ее плеч свалилось такое бремя. Если не просил, значит, официально не помолвлен. Пока.
— А я подумала… то есть я предполагала, что сегодняшний прием был как раз поводом…
После небольшого молчания Пол произнес:
— Кессиди, между Бетиной и мной нет никаких романтических чувств, ни с моей стороны, ни с ее. Бетина слишком умна для этого. Она понимает, что я не люблю ее, так же как и она не любит меня.
— Но я думаю… — Кессиди прикусила губу, не будучи уверена в том, что ее слова придутся Полу по душе.
— Что? Что ты думаешь, Кесс?
— Я… я знаю, она не любит тебя, но ведь должна же быть у нее какая-нибудь причина. Деньги, влияние, власть у нее и так уже есть.
— У нее нет абсолютного законного членства в семье, зато по горло неудовлетворенного тщеславия.
— Первое я могу понять, — честно призналась Кессиди, — но как, принудив тебя к женитьбе, она удовлетворит свое тщеславие?
— Она уже решила заполучить меня, — сказал он просто, — так или иначе. Единственное, чего она сейчас хочет, — это удостовериться в том, что я смирился со своей судьбой и устрою все наилучшим образом.
Кессиди вздохнула:
— О Боже! Это самое грустное, что я когда-либо слышала.
— Нет, Кесс, — последовал ответ, — самое грустное — это любить того, кого ты никогда не получишь.
Он прав. Грусть, наполнившая ее, была черной и бездонной.
— Спокойной ночи, Пол.
