В это, конечно, верилось с трудом. И даже на Ростова чуть обиделась. Просила же присмотреть за покупками, а он, вместо того чтобы в холодильнике все разместить, в отделение милиции отволок. И ключи ей потом от квартиры вернул со смущенной улыбкой.
Что касается отпечатков, то вряд ли злоумышленник их оставил. Слишком хитер, жесток и изворотлив, слишком!
Это ведь он, предположительно, выключил свет во всем подъезде, вырубив нужный тумблер на щитке. Ростов рассказал, что когда приехали оперативники и «Скорая», то к подъезду и дежурные слесари в количестве трех человек из ЖЭКа подтянулись. Вызов, мол, был от жильцов. Они недоуменно разводили руками, пока один из них не додумался с фонариком в щиток залезть. Потыкал там, пощелкал, свет возьми и зажгись. Будто бы и там все эксперты-криминалисты проверили, только никаких отпечатков посторонних не нашли. Значит, и на пакетах не будет, а они все равно их забрали!
– Оленька Николаевна, поднимите рукавчик.
Миленькая девочка с симпатичными ямочками на щечках пришла ставить капельницу. Будто бы еще одну на завтра назначили, а послезавтра можно будет уже домой отправляться.
Домой и хотелось и не хотелось. С одной стороны, в родных стенах и умереть не страшно. А с другой – умирать-то страшно! После покушения на нее, закончившегося так счастливо, Ольга теперь каждого шороха боялась. И даже то не успокаивало, что она сейчас в больнице, в окружении стольких людей. Пускай и в палате одна, но в коридоре постоянно кто-то дежурил.
Она понимала, что во второй раз ей может не повезти. А что убийца повторит попытку, она почти не сомневалась. И Ростов непрозрачно намекал, и даже охрану хотел к ней приставить, но потом что-то с кем-то не согласовал. Но сам навещал исправно – по два раза на дню.
– Мне даже неловко отнимать у вас столько времени, Дмитрий Николаевич, – призналась она ему. – У вас столько работы!
Он тогда возьми и скажи, что она тоже часть его работы. И Оля тут же расстроилась, и апельсины его есть перестала, и излишне откровенничать тоже.
Нет, она, конечно же, рассказала ему о всех своих изысканиях и метаниях по городу. И про посещение страховой компании, и про ювелирный магазин, и про то, как Надежда ей записку меж пальцев сунула, а потом такого нарассказала! И Оля даже сделала предположение, что нападавший на нее человек мог быть не кем иным, как председателем общества цветоводов-любителей. К чему Ростов отнесся весьма скептически.
– Вы его арестовали? – спросила она его в третье его посещение.
– Нет, – откликнулся он, задумчиво рассматривая повязку на ее голове. – Пока нет.
– А почему?
– Так нет его нигде, – Ростов пожал плечами. – Будто бы взял отпуск и уехал куда-то.
– И когда успел?! – изумилась она. – Он в тот день был со мной, потом я высадила его на обочине, купила продукты, вернулась домой, и тут же на меня напали. Когда же он успел оформить отпуск и уехать?!
– А на следующий день. Мы же не знали тогда, кого нам надо искать. Вы ведь не сразу мне все рассказали, а ближе к вечеру. Так что у него было время… Вы слишком долго занимались самодеятельностью, Ольга Николаевна, – поддел Ростов.
– А вы слишком долго вообще ничем не занимались! – огрызнулась она в ответ и надула губы.
– Упрек принял, – не обиделся он и руки поднял кверху. – Кто же знал, что все так закончится?
– Ага! Непременно нужно было чему-то еще случиться, чтобы вы зашевелились! А что тот человек, которого вы схватили возле моего дома, Дмитрий Николаевич? Кто он? И почему он там оказался?
И вот тогда-то Ростов и потянул из кармана белого халата, наброшенного на плечи, сложенный вчетверо лист бумаги. Встряхнул его, расправляя, и спросил:
– Узнаете?
– А откуда он?.. Ах, ну да, конечно!.. Так он что же?! – забормотала она, моментально узнав того человека, что подсел к ней в ресторане за обедом. – Думаете, он может быть причастен?
– Да нет, ни при чем он. И отпечатки на ваших пакетах с продуктами не его.
– Так имеются все же отпечатки, да? И чьи же?
– Пока не установлено, – ответил Ростов уклончиво и отвел взгляд. – А господин этот повсюду ездил за вами и ходил. Неужели вы не замечали, что в затылок вам кто-то дышит?
– Да нет. Не было у меня такого ощущения. После того как он в ресторане наплел мне что-то про какого-то киллера Ваню и велел разыскать его, назвав себя представителем одной из бандитских группировок, я больше его и не встречала ни разу. Не докучал он мне, одним словом. Нет, вот в тот день, когда на меня напали, он припер меня в супермаркете со спины и что-то говорил такое…
– Что? – оживился сразу Ростов и даже за блокнотом полез, будто запомнить не мог.
– Ну… Что я не ищу никого, хотя он и велел. А кого ищу, ищу не там. Так, белиберда какая-то!
– Может быть, может быть… – загадочно обронил Ростов и, не сделав ни единой пометки в своем блокноте, убрал его обратно в карман. – А вы хотя бы знаете, кто это такой и почему он подсел к вам в ресторане?
– Да откуда же мне знать-то, Дмитрий Николаевич? – воскликнула Ольга, глянув на него со снисходительным изумлением.
– А ведь вы снова мне о нем ничего не рассказали. Тогда послушайте, что я вам расскажу…
Рассказ не занял много времени, но оказался весьма занимательным.
Коротких Иван Андреевич – он же Коротыш, он же Вано, он же Короткий, – почти всю свою сознательную жизнь провел за решеткой. И в самый первый раз, между прочим, сел по нелепому случаю. Выкрал из родительского дома свою девушку, которой родители не разрешали с ним встречаться, увез ее на дачу к приятелю и отдыхал там с ней три дня. А когда вернулись, девушка, испугавшись гнева отца, оговорила Коротких Ивана, сказала, что он держал ее там насильно. И все отсюда вытекающее тоже было ею озвучено сначала для папы с мамой, а потом и в суде.
– Срок получил приличный, – рассказывал Ростов. – Но это его ничему не научило. Из-за женщин страдал еще не раз. Романтик хренов…
С Толиком, который в их городе работал таксистом и попутно потихоньку начал этот бизнес подминать под себя, их связывало общее уголовное прошлое. И какая-никакая, а дружба. И тот звал Коротких после освобождения приехать к нему, последний свой срок Иван получил как раз в этом городе. Мол, чтобы помогать ему порядок среди таксистов наводить, а то много лихачей стихийных развелось, за всеми не углядишь.
Коротких так и сделал. После освобождения сразу приехал. Назначили встречу с Толяном на площади, где таксисты обычно собираются. Коротких подъехал, они поздоровались, начали разговаривать, вспоминать. Анатолий ему еще денег дал на первое время, снабдил ключами от квартиры, где тот может остановиться, отписал старенький «Москвич», что стоял там же на площади с таксистскими шашечками на крыше, телефон еще свой отдал, чтобы приятель постоянно с ним на связи был.
