Слава Богу, Грегори просто-напросто внес в спальню ее чемодан, поставил около кровати и вышел, бросив напоследок:
— Тогда отдыхай и приходи в себя.
Лив без сил опустилась на пестрое покрывало. Она никак не могла взять в толк, что же такое с ней происходит, отчего вдруг утратила способность трезво соображать, почему вдруг ведет себя, точно малолетняя идиотка. Жалко лепечет, спотыкается, сама не своя… А все почему? Да потому что навоображала невесть чего: будто между ними начинает возникать искорка взаимного влечения.
Вертя на пальце тонкое колечко — неужели действительно медное? — Лив боролась с маниакальным желанием сорвать его и зашвырнуть в угол. С губ ее сорвался сердитый стон.
Да что с ней? Она ведь сама попросила Грегори жениться на ней в обмен на все свои сбережения. Ему нужны деньги, ей — эта нелепая пародия на брак, чтобы гордо вручить Барбаре ключи от Роуз-хаус со словами: «Мамочка, это тебе. Будь счастлива».
Они заключили сделку, и она свою часть выполнит. Неприятно, конечно, что пришлось поселиться в этом коттедже и делать вид, будто у них медовый месяц, но Грегори прав: смысл в этом есть. Тем более что и сам он ведет себя куда как благородно, даже уступил ей единственную спальню с отдельной ванной комнатой. Так они смогут избежать множества неловких ситуаций — не придется вечно сталкиваться друг с другом по утрам и вечерам.
Так отчего же сейчас у нее тяжко на душе? Правда, еще неделю назад Грегори так и лип к ней, заигрывал, пытался завязать роман — пустяковый, ничего серьезного. Но неожиданное предложение заставило его позабыть все эти глупости. Возможность заработать была для него куда важнее легкого летнего флирта. Лив на то и рассчитывала.
Поэтому следовало перестать думать о нем! Воображать то, чего нет и никогда не будет!
Решительно выпрямившись, она поднялась с кровати и начала осматривать комнату. Любой ценой надо отвлечься, выбросить Грегори из головы. Спальня оказалась просто очаровательной. Похоже, обитала в ней молодая женщина. Розовато-кремовые тона, белоснежные занавески на окнах, повсюду вышиты цветы — розы и лилии. Мебель, изящная и красивая, подобрана со вкусом и любовью. А ванная — небольшая, но до чего милая! Там оказалось все, о чем только можно мечтать.
Должно быть, школьный приятель Грегори очень щедрый человек, если позволил нам бесплатно пожить в таком чудесном доме, решила Лив, начиная распаковывать вещи. Задача была не из трудных — она взяла с собой очень мало.
Надо будет порасспросить Грегори об этом друге, думала она. Чем он зарабатывает на жизнь, женат ли? Все ж таки тема для разговоров. Нелегко, наверное, будет коротать утомительные, тягучие и скучные часы сельского уединения.
Лив сняла ненавистный шелковый костюм, умылась, почистила зубы, а потом надела джинсы с хлопчатобумажной рубашкой и завязала волосы в хвост. Душ она решила принять позднее — будет предлог пораньше уйти к себе после ужина. И без того им придется проводить с глазу на глаз слишком много времени. Ну да ничего: пара дней, и она сумеет успокоиться и обрести себя прежнюю — хладнокровную и сдержанную.
Довольная принятым решением, Лив направилась к двери. Теперь ничто не поколеблет ее самообладания. Ничто и никогда!
7
Гордо вскинув голову, сузив глаза и решительно сжав зубы, Лив шагнула за дверь… и прямиком впечаталась в грудь Грегори.
У нее перехватило дыхание не столько от удара, сколько от головокружительной близости сильного мужского тела. Надежные руки тотчас же обхватили ее, поддерживая и не давая упасть. И от тепла этих рук мигом исчезли без следа все недавние зароки сохранять спокойствие и самообладание, сдержанность и хладнокровие.
Лив ничего не могла с собой поделать, бессильна была бороться с предательским огнем, что мигом охватил все ее существо. Руки и ноги стали ватными, кожа приобрела небывалую чувствительность. Она отчетливо ощущала твердые мышцы, к которым сейчас приникла ее упругая, бурно вздымающаяся грудь, силу длинных бедер, словно слившихся с ее собственными.
Каким-то непостижимым образом руки ее обвили Грегори, ладони распластались по широкой спине. Он успел уже переодеться. Свежая футболка липла к влажному после душа телу, а под кончиками пальцев Лив ощутила тугие бугры мускулов. Она невольно запрокинула голову, губы ее приоткрылись в предчувствии поцелуя. В голове помутилось. Единственное, что она помнила сейчас, — это дразнящие и ласкающие прикосновения его губ к своим двадцать четыре часа назад. И жаждала снова испытать их. Сгорала от желания вновь пережить упоительные ощущения, что приходили из ниоткуда, унося ее на волне страсти.
«Поцелуй меня!» — Лив едва не произнесла эти слова вслух. И слава Богу! Потому что буквально через секунду Грегори аккуратно разжал руки, соединявшие их сплетенные тела, и шагнул назад.
— Эй, осторожнее, — сказал он. — Где тут свет включается?
Лив никак не могла прийти в себя, а он уже продолжал:
— Я как раз шел вниз готовить ужин. Пойдем, составишь мне компанию. Можешь накрыть на стол и открыть вино.
На лице его играла широкая, добродушная улыбка старшего брата. Должно быть, Грегори не заметил, что творилось с девушкой. Но — вне зависимости от того, заметил он или нет, — ее саму захлестнуло чувство беспредельного унижения.
Лив прекрасно отдавала себе отчет в своих эмоциях, как тех, что переживала секунду назад, так и тех, что одолевали ее сейчас. Сейчас она чувствовала себя брошенной, одинокой и — что там греха таить! — развратной. Она же готова была пасть ему в объятия. Невыносимо!
И ведь жила же себе до сих пор тихо-смирно, полностью игнорируя собственную сексуальность. Так что вдруг случилось теперь? Неужели у нее возникнут проблемы с Грегори Стоуном?
А он уже спускался, стуча башмаками, по роскошной дубовой лестнице. Совершенно очевидно, Грегори в данный момент помышлял лишь об ужине и понятия не имел, какая буря страстей разыгралась у него за спиной. Мимолетное происшествие, лишившее Лив остатков самообладания, не оказало на него ни малейшего воздействия.
Она медленно пошла следом за ним. Похоже, этот человек умел четко определять приоритеты. Делу время, а потехе, как говорится, час. Сейчас ему куда важнее было удовлетворить аппетит, но аппетит в буквальном смысле слова, а не тот, что так некстати разыгрался у Лив. Легкое сексуальное влечение, которое Грегори испытывал к ней до того, как она выступила со своим предложением, начисто поблекло перед мыслью о солидной материальной выгоде. Он хотел ее денег куда сильнее, чем прежде — ее саму!
Чему, если разобраться хорошенько, следовало лишь радоваться. Только бы самой не раскиснуть!
Неожиданно Лив остановилась. Надо еще выписать ему чек! Конечно, это полностью опустошит ее счет в банке — но игра стоила свеч. Ведь это плата за то, чтобы Барбара поселилась в доме своей мечты. А заодно чек лишний раз напомнит им обоим: их брак всего лишь обоюдовыгодная сделка.
