Тот взял в руки фотографию и, мельком взглянув на нее, вернул, покачав головой.
— Да, странно устроен этот мир! — философски изрек Михаил, до сего времени сидевший молча и внимательно наблюдавший за всеми нами. — В нем там много загадок и неразрешимых проблем!
— Ты прав, сынок, — Сергей Иванович убрал в бумажник фотографию и тяжело вздохнул. — У меня сейчас так одна проблема…
— Какая?! — почти одновременно выстрелили мы с Мишкой вопросом, и, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от своей бестактности, я залопотала:
— Мне кажется, что у вас так все хорошо… Процветающий бизнес… Материальное благополучие…
— Так-то оно так, да гложет меня вот здесь! — приложил он руку к левой стороне груди. — Не успокоюсь, пока эту мразь не найду! Да извинит меня дама за столь грубое выражение!
— Ничего, ничего, — поспешила я успокоить его. — Вы о ком-то из этих троих?
— Да, о том умнике, что голову опустил. Вы представить себе не можете, как он хитер!
Сколько потом у брата фотографий перебрал, ни на одной его лица не видно. В самый последний момент он обязательно или голову опустит, или отвернется, или рукой прикроется. Тогда над этим даже подшучивали, списывая на его неловкость, а потом…
— Чем он вам так насолил-то? — заиграла вторая скрипка в облике моего нетерпеливого Друга.
— Именно он отправил моего брата к праотцам. — Сергей Иванович прикрыл глаза рукой и что-то вполголоса пробормотал. Не хочу со всей точностью утверждать, но, по-моему, это было что-то непечатное. — Взорвал его в машине вместе с тем блондином, попутно прихватив сумку с месячной выручкой от бизнеса.
— И что, большие деньги? — опять встрял Мишка.
— Тебе за такие бабки, сынок, пришлось бы всю жизнь горбатиться. И то вряд ли смог заработать. — Хлобыстов встал и, попрощавшись, пошел прочь от столика.
— Сергей Иванович! — не удержавшись, окликнула я его. — А кем был ваш брат?
Он на мгновение остановился и, обернувшись, с сатанинской улыбкой выдал:
— Он был бандитом.
Глава 8
— Анна! Запру тебя под замок, и будешь сидеть взаперти, пока не поумнеешь! — кричал на меня Семен Алексеевич, меряя шагами мою гостиную. — Тебе что, жить надоело? Куда суешь голову? Ответь, пожалуйста!
Приняв покаянную позу, я не издавала ни звука в ответ.
Все мои доводы, которые я ранее попыталась выдвинуть в качестве оправдательных, Семен Алексеевич отмел одним движением руки, выкрикнув при этом:
— Вздор!
Поэтому мне ничего не оставалось делать, как сидеть, слушать босса и терпеливо ждать, когда волна его гнева схлынет и на пустынном бреге благоразумия останутся лишь точные и четкие руководства к действию.
Бушевал он долго, грозясь при этом выгнать меня с работы, дисквалифицировать как юриста. Но поняв, что оснований к тому не имеется, пообещал закрыть меня под замок.
Наконец мой босс выдохся. Схватившись рукой за сердце, он упал в кресло и попросил воды. Я быстренько накапала валерьянки, достала мятную карамельку и, вручив все это Семену Алексеевичу, уселась у него в ногах.
— Ну что ты смотришь на меня глазами побитой собаки? — устало произнес он, слегка касаясь моих волос. — Неужели не понимаешь, что парнишку моего убили не по ошибке?
— Это пока не доказано, — возразила я, вспомнив Мишкину версию о случайности происшедшего. — Его могли убить с целью ограбления…
— Деньги оказались на месте…
— А пистолет? — осторожно начала я.
— Не знаю ничего ни о каком пистолете! — насупился сразу Семен Алексеевич. — Не было у него оружия…
— А может, ему захотелось в сыщика поиграть?
— Ох, не знаю, Анна, ох не знаю! У меня вон заместитель прокурора был, вопросы о тебе задавал. Не понравились мне эти вопросы, ох, как не понравились.
— Яго? Вопросы?
— А то что же? А ты тут как нарочно с криминальными авторитетами знакомство свести надумала! Это же надо до такого додуматься — пить за одним столом с Хлыстом!
— Хлыст — это, что ли, Хлобыстов Сергей Иванович? — догадалась я.
— А то кто же!
— И что на нем?
— Да все! Господи, боже ты мой! Чего на нем только нет! По каким он только делам не проходил!
— Сидел?
— Пару раз по малолетке. Все остальное время либо отмазывался, либо его подельники брали вину на себя. Осторожный, верткий, а уж хитрости — на пятерых хватит…
— А откуда вы все это знаете? Он вроде бы не местный?
— Ну и что? Мне надо знать, с кем мои сотрудники знакомство водят, или нет? Ты, часом, не влюбилась в него? О его донжуанстве легенды слагают…
— Еще чего! — фыркнула я и впервые за это время позволила себе осуждающе посмотреть на Семена Алексеевича. — Тут вот какое дело…
Я пересела в кресло напротив босса и принялась рассказывать ему о своем маленьком расследовании, умолчав лишь о том, что моя соседка видела Антонину на вокзале с железнодорожным билетом в руках. В конце концов раз она не хочет, чтобы кто-то лез в ее личную жизнь, — ради бога, на это у нее есть такое же право, как и у всех. И когда босс осторожно коснулся этой темы, я невнятно пробормотала, что, мол, там все в порядке, и перевела разговор на другое.
— Так, значит, говоришь — искать следы в прошлом?.. — задумчиво протянул Семен Алексеевич. — А как бы это сделать — не знаешь?
— Знаю.
Я вышла из гостиной и вскоре вернулась, неся в руках упакованные в полиэтиленовый мешок два винных бокала.
— Один из них с отпечатками Хлобыстова, другой с отпечатками Алейникова. Этим собирался заниматься один человек, но, зная его неорганизованность, могу предположить, что он их или потеряет, или разобьет.
— Но это ведь еще не все? — выжидательно уставился на меня Семен Алексеевич, принимая из моих рук хрупкое стекло. — Я правильно понимаю?
— А потом мне хотелось бы послать запрос в тот город, о котором упоминает этот журналист Саша М. Это где-то под Владивостоком…
— И сделать это должен буду тоже я? — лукаво усмехнулся босс.
— Ну, Семен Алексеевич! — принялась я канючить. — У вас масса знакомых… Вам проще! Я, конечно, тоже могла бы, но у вас просто быстрее получится. К тому же, как назло, пара моих нужных друзей на отдыхе. Вы ведь сделаете это?
— Возможно… Возможно… — Он погрузился в размышления, время от времени бросая в мою сторону внимательный взгляд. — На Хлобыстова посылать запрос нет необходимости, он у меня уже лежит в столе, а вот Алейников…
— Что Алейников? — сразу насторожилась я. — Вы о нем что-то знаете?
