— Жена мэра, — обреченно произнесла Сара, как будто Велла не знал этого.
— Точно. Старая сорока не поверила тому, что ей донесли, и решила удостовериться сама.
Жена городского мэра была известной сплетницей. Видимо, услышав, что Макс Велла то ли борется, то ли обнимается с репортершей из местной газеты, она не захотела пропустить такое пикантное зрелище.
— Абсурд какой-то, — только и смогла сказать Сара.
— Но ты тоже хороша. Надо было встать, а не смотреть на нее откуда-то с пола, — усмехнулся Макс. Действительно, со стороны не было видно, что Сара сидит на скамеечке для ног, а не лежит на полу. — Присутствует ли на балу какой-нибудь мужчина, имеющий на тебя права? Не станет ли он следующим, кто вломится сюда, чтобы вырвать тебя из моих лап? — спросил Макс с улыбкой.
— Здесь нет никого, кто бы имел на меня права.
— Рад слышать это.
Сара решила, что Макс рад исключительно тому, что отпала вероятность еще одной глупой сцены, а вовсе не тому, что сейчас в Сариной жизни нет мужчины. Сама мысль, что кто-либо из ее знакомых мужчин рискнул бы противостоять Максу Велле, была крайне нелепа. Тем не менее Сара решила, что ей пора выбираться из этой комнаты.
Она все еще мечтала об интервью, но вовсе не горела желанием отвечать на его вопросы о ней самой. Сара надела туфли. Они все так же нещадно жали, поэтому пришлось снова снять одну туфельку и посгибать ее туда-сюда.
— Зачем приходить на танцы в такой неудобной обуви? — недоуменно спросил Макс.
— Когда я их только надела, все было просто прекрасно. Я купила их на распродаже неделю назад — они были чудо как хороши и очень дешевы.
— Значит, ты получила именно то, за что заплатила.
— Это в вас говорит богач. Тем более вы сами только что заключили выгодную, хоть и довольно низкопробную сделку, не так ли?
Макс пожал плечами.
— Жизнь вообще сложная штука. Это реальный мир.
Саре нечего было возразить, и она печально посмотрела на свою «выгодную покупку».
— Как правило, — произнесла она, — мы имеем то, что можем себе позволить, или вы уже забыли, как это бывает?
— Я мало что забываю.
На мгновение Саре показалось, что сейчас они обменяются какими-нибудь жалостливыми историями из собственной жизни, хотя это выглядело бы просто смехотворно на фоне его нынешнего богатства. Сегодня у Макса Веллы было все, включая этот дом, который Саре всегда нравился. До того, как переехать в Старый Дом, Велла занимал пентхаус в принадлежащем ему многоэтажном доме на берегу. Когда он купил этот дом, ему пришлось потратить целое состояние на его реконструкцию.
— Вы собираетесь жить здесь постоянно? — задала Сара вопрос.
— Скорее всего. Я живу здесь уже... — Он замолчал, подсчитывая что-то в уме.
— Пять лет и почти пять месяцев, — быстро сказала девушка.
— Да, примерно так.
— Не примерно, а точно. Я помню, как вы переезжали. Была середина июня, и стояла ужасная жара. — Взгляд Сары стал отсутствующим, она мысленно вернулась в тот день, который запомнила очень хорошо. — Мы жили тогда в Эдлстоунс. У меня была лошадь, и я любила скакать по холмам. Так я увидела фургоны у дома. Я часто приезжала сюда, чтобы полюбоваться особняком.
— Неужели? — Казалось, Макс был удивлен ее словами.
— Это фантастически красивое место, правда? А его история и предания! В дни, когда идет дождь или роса сверкает на траве, легко вообразить, что дом по-прежнему окружен рвом. Ведь строения, башни и мост не сильно изменились с тех пор. Вы такой счастливый, что живете здесь!
— Мне было четырнадцать, когда я впервые увидел этот дом, — сказал Макс. — И я пообещал себе, что когда-нибудь он станет моим.
— Вы верили тогда, что это возможно?
— Я всегда выполняю обещания, данные себе. — Он улыбнулся. Наверняка, даже когда Макс был беден, самоуверенности ему хватало с избытком.
— А как насчет обещаний, данных другим людям? — поддразнила его Сара.
— Когда как. Это зависит от многих обстоятельств.
Они улыбнулись друг другу, и Сара спросила:
— А чем вы занимались в четырнадцать лет?
— Познавал этот жестокий мир. А что делала ты, когда не скакала на своей лошади?
Лошадь была частью ее счастливого отрочества...
— Училась тому, что не очень-то пригодилось мне в этом жестоком мире, — ответила она.
— По-моему, ты передразниваешь меня.
— И, как мне кажется, неплохо, — фыркнула она. — Ну вот, теперь я даже могу обуть свои замечательные дешевые туфли. — Сара вытянула стройную ножку, и бриллиантовые каблучки засверкали.
— Они выглядят очень неплохо, — признал Макс.
— Синтетика.
— Зато очень блестит.
Какое-то время они сидели молча. Только старинные французские часы негромко тикали на столике красного дерева. Затем Макс сказал:
— Без десяти десять. Нам нужно идти.
Костер предполагалось зажечь ровно в десять, после чего должен был начаться фейерверк. И если хозяин дома пропустит кульминационный момент вечера, его начнут искать. Наверняка почти все из присутствующих уже слышали о том, что Макс Велла и девица из «Кроникл» флиртуют за закрытой дверью в одной из комнат.
Велла отодвинул задвижку на стеклянной двери, выходящей на лужайку.
— Мы можем пройти здесь. Обогнув дом, попадем прямо во внутренний дворик, — объяснил он.
В саду горели лампы, разноцветные фонарики украшали деревья. Здесь же никого не было и светила только луна. Значит, им не придется проходить через толпу народа в доме. Трава была мягкой, как бархат. Тонкие каблучки Сариных туфель глубоко проваливались в мягкий дерн, и она, воспользовавшись этим, сняла их и пошла босиком.
На фоне темного ноябрьского неба костры выглядели оранжевыми сигнальными огнями. Воздух рассекали сверкающие ракеты и петарды.
— Сегодняшняя ночь подходит для того, чтобы загадать желание на звезду, — сказала Сара.
— Да, звезд здесь хватит всем.
— Но когда их так много, как узнать свою?
— Сделать правильный выбор всегда непросто.
Сара задумалась. В детстве она верила в эту примету и всегда загадывала желания на падающие звезды. Что-то сбывалось, но, как правило, из мелочей — чтобы во время пикника была хорошая погода или чтобы удалось купить колечко с розовой жемчужиной. Но вот серьезные желания, например, чтобы мама больше не плакала, никогда не сбывались. Поэтому Сара давным-давно перестала верить в чудеса.
Обойдя дом, они вышли на дорожку, усыпанную гравием. Когда девушка прислонилась к стене, чтобы снова надеть туфли, Макс легко, будто пушинку, подхватил ее на руки.
