Ветерок затрепетал в белокурых локонах женщины. Она напряглась, оглянулась, и у меня перехватило дыхание.
Едва женщина заметила старейшину, как я подалась вперед, но Рен меня удержал.
– Нет, – пробормотал он.
Все мое существо протестовало против этого. Мне хотелось вмешаться, мне нужно было вмешаться: женщина отошла от мужчины, которого только что обнимала, и, точно под гипнозом, шагнула к старейшине. Тот расплылся в улыбке, и меня затошнило.
Я стиснула руку Рена.
– Мы должны что-то сделать, Рен.
Женщина уже приблизилась к старейшине, как вдруг Рен очутился передо мной и загородил происходившее от моих глаз. Я попыталась было его обойти, но он схватил меня за подбородок и посмотрел в глаза:
– Я знаю, как трудно стоять и просто смотреть, не вмешиваясь ни во что, но сейчас мы не можем ничего сделать. Думаешь, он не посмеет прикончить тебя прямо на улице, при всех? Еще как посмеет.
– Но…
– А всем остальным внушит, что тебя ухлопал кто-то другой. Я видел, как это бывает, Айви. Я потерял многих, кого считал друзьями, потому что они полагали, будто со старейшиной можно справиться, как с обычным эльфом. Я тебе передать не могу, до чего они опасны. Не обижайся, но ты пока не готова к схватке с одним из них.
Я закрыла глаза и постаралась унять кипевшие во мне отчаяние и гнев. Рен прав, я это понимала, но легче от этого не было.
– Откуда ты знал, что он окажется здесь? – спросила я Рена, почувствовав, что желание сбросить на город пару бомб наконец-то утихло.
Рен выпустил мой подбородок.
– Я в городе уже неделю. И не надо смотреть на меня с такой ненавистью и подозрением: я связался с Дэвидом сразу же, как только моя задница – красивая, смею заметить, задница, – очутилась в Новом Орлеане. Каждый вечер я охотился на эльфов, и вот вчера наконец выследил этого урода.
– Значит, тебе не нужно показывать город, – заметила я, даже не пытаясь скрыть сквозивший в моем голосе упрек.
– Дэвид этого не знает, да ему и незачем знать. Он думает, что я просто тусовался. Он не должен знать, для чего я на самом деле здесь, Айви.
Я выпрямилась под его строгим взглядом.
– Почему? К чему такие секреты?
На скуле Рена заиграл желвак.
– А почему мы никому не рассказываем про Орден?
Ответ был очевиден: потому что нам никто не поверит. Чтобы во что-то поверить, людям надо видеть это своими глазами. У нас все иначе: мы знаем, что эльфы существуют. И что старейшины когда-то обитали в нашем мире. Так что если многие члены Ордена выскажутся в мою поддержку, остальные тоже поверят.
– В любом случае, – продолжал Рен, – я тут кое-что разузнал про этого ублюдка. В отеле он зарегистрировался как Марлон Сент-Сайерс. Живет в одном из люксов, пока его новый дом достраивается.
Я нахмурилась.
– Погоди-ка. Эта фамилия… он же какой-то крупный застройщик в городе?
– Именно, – кивнул Рен.
– Ну ни хрена ж себе, – прошептала я.
Эльфы вечно притворяются людьми, но никогда прежде я не сталкивалась с тем, чтобы человек, чье имя на слуху у публики, оказался эльфом. Они ведь стареют куда медленнее людей. То есть по сравнению с нами практически бессмертны. Марлону на вид лет тридцать пять, на деле же – несколько сотен, если не больше. Конечно, эльфы с помощью волшебства могли внушить кому угодно что угодно, но ведь сейчас у всех есть доступ в Интернет, смартфоны с камерой, каждый может опубликовать, что хочет, на любом сайте. Все-таки современные технологии уже не те, что двадцать лет назад. И кто-то наверняка обнаружит фотографии людей, которые не стареют. Эльфам опасно привлекать к себе внимание публики.
Рен наклонил голову, и не успела я сообразить, что он делает, как он потянулся ко мне и поцеловал в щеку.
Я отпрянула и подняла на него глаза.
– Ты что?
Рен расплылся в улыбке.
– Мне показалось, тебе этого хочется.
Мою щеку кололо там, где он прикоснулся к ней губами.
– Тебе показалось, что мне хочется, чтобы ты меня чмокнул в щеку?
– Ага, – ответил Рен. – Всем время от времени хочется, чтобы их поцеловали в щеку. К тому же ты так очаровательно смущаешься.
Я потянулась было к щеке, но остановилась, чтобы не выглядеть полной идиоткой.
– Ну ты и чудак.
– Я думал, тебе именно это нравится.
Я переступила с ноги на ногу.
– Я тебя толком не знаю, почему мне должно что-то в тебе нравиться или не нравиться?
– Ну брось. Ты знаешь, что я из Колорадо. Что я кладу много сахара в кофе. И ворую бекон. – Рен понизил голос. – И целую в щеку тех, кому этого хочется.
– Я… – и что прикажете на это отвечать?
Рен шагнул в сторону, и я увидела мужчину, с которым прежде стояла та женщина. Он пытался отпихнуть привратника, чтобы пройти в гостиницу, и что-то раздраженно кричал.
Озорная улыбка покинула лицо Рена, когда он окинул взглядом эту сцену перед входом в отель. Он стиснул зубы и сжал кулаки. Глядя на него, я снова вспомнила про Мерль. Если кто и знает, где находятся врата, так только она.
Глава 7
Мы с Реном решили встретиться после пятничного собрания. Я не стала ему говорить, что, возможно, знаю кое-кого, у кого есть информация о вратах. Не хотелось зря бросаться словами, а он и не спрашивал. Вместо этого настоял на том, чтобы проводить меня домой. Смешно: с моим-то графиком я шляюсь по улицам ночи напролет, да и вчера ему не пришло в голову меня проводить.
Если, конечно, он не выследил меня в четверг, а про то, что узнал мой адрес из личного дела, наврал. Но если он сказал правду, то с его стороны проводить меня до дому, чтобы на меня никто не напал и не похитил, было даже мило. В общем и целом. А вот то, что он залез по стене и вломился ко мне в дом, сводило это впечатление на нет.
Домой я вернулась почти в три часа ночи. Динь дрых на диване. Боевая раскраска на его лице почти стерлась, размазалась по подушке. И как теперь ее вывести? Пятна же останутся! Интересно, подушки стирают? Ну ничего, Динь мне за это заплатит.
Бедняга, наверно, совершенно выбился из сил, потому что даже не проснулся, когда я несла его в спальню. Я уложила Диня на собачью подушку, которая служила ему широченной постелью.
Обычно я старалась не заглядывать к нему в комнату, и сейчас, пятясь к дверям, поняла, до чего была права. На полках встроенного книжного шкафа, занимавшего всю стену напротив кровати, выстроилась целая армия игрушечных троллей.
– Брр, – пробормотала я. С полок на меня уставились минимум три сотни стеклянных черных глаз. – Жуть какая.
