— Хватит пудрить мне мозги! — Я гневно притопнула ногой. — Лоренс, к чему вся эта чушь? Это ведь ты все организовал! И зачем-то сделал так, чтобы теперь все считали меня виновной в случившемся!
Лоренс лишь усмехнулся, будто не видел в своем поступке ничего страшного или постыдного.
— Кстати, как Адора? — спросила я, вспомнив про несчастную дознавательницу. — Надеюсь, она не сильно пострадала?
— Нет, — кратко ответил он. — С Адорой все в порядке. Завтра она вернется на службу. Правда, бедняжка до сих пор не может поверить, что так ошибалась насчет тебя. Говорит, что ты показалась ей такой милой девушкой. Она даже сочувствовала тебе. А в итоге…
И Лоренс опять заулыбался. Его совершенно точно очень веселила вся эта ситуация. Вот только я не видела в ней ничего смешного.
— Какой же ты гад! — с чувством выдохнула я. — Это ведь так подло… Ты взял — и уничтожил мою репутацию. Почему?
— А почему ты оставила меня умирать в лавке? — вопросом на вопрос ответил Лоренс.
— Сколько раз говорить, что я не знала, как подействует кулон! — Я подскочила на месте, опять услышав это обвинение. — Я думала, отец придет мне на помощь…
— То бишь ты была в курсе, что кулон отправил тебе отец, — перебил меня Лоренс. — Но почему ты не рассказала мне об этом? Почему вообще скрыла то, что отыскала вещь, за которой так отчаянно охотилась твоя сестра?
Я открыла рот, но почти сразу закрыла его, так ничего и не сказав. Увы, у меня не было приемлемого объяснения своему поведению. Точнее сказать, было, но я боялась, что оно прозвучит слишком глупо.
К тому моменту Лоренс настолько контролировал мою жизнь, что в глубине души я чувствовала раздражение из-за его властности. Хотелось хоть в чем-то пойти ему наперекор. Вот и пошла.
— Молчите, — утвердительно протянул Лоренс. — И это в лишний раз доказывает мою теорию. Все было подстроено изначально. Наше знакомство, то, что я хлебнул вашего проклятого приворотного зелья и влюбился, как мальчишка. Ардгалу Байлу просто надо было устранить меня с дороги, ведущей к престолу.
— Если он и хотел так сделать, то использовал меня втемную, — негромко сказала я. Покачала головой. — Лоренс, я говорила тебе много и много раз и устала повторять. Я понятия не имею, каковы планы моего отца. Если бы я знала, что кулон перенесет меня из лавки, когда ты будешь так нуждаться в помощи, — то не использовала бы его. Я…
— Слова! — зло скривившись, бросил Лоренс. — Это все слова, месс Беата. Вам очень идет роль милой наивной девушки, которой сочувствуют все окружающие. Что же, я сделал так, чтобы вы больше не смогли никого обмануть. Теперь вы вне закона.
Я горько хмыкнула. Ну что же, именно этих слов я и ожидала. Все мои выводы оказались верны. Лоренс не хотел спасти меня из заключения. Он просто решил таким образом подставить меня.
— Ты вернешь меня в управление? — спросила я, старательно не обращая внимания на то, что он упорно продолжает именовать меня на «вы».
Пусть. Я не поддержу его игру. Он может считать меня лгуньей и предательницей. Но я-то знаю, что это неправда. И оправдываться за то, чего не совершала, больше не собираюсь.
Лоренс не ответил мне. Он стоял в паре шагов от меня, но казался таким далеким и отчужденным, что мне невольно стало не по себе.
Даже не верится, что всего несколько недель назад этот человек признавался мне в любви. Ради меня поссорился с матерью. А как насчет сцены в допросной? Нет, такую страсть нельзя было сыграть!
Лоренс молчал так долго, что я совсем было решила, что он проигнорирует мой вопрос. Но я ошибалась.
— Да, вернуть тебя в управление — это самая правильная и мудрая идея, — наконец глухо проговорил он, когда я отчаялась увидеть от него хоть какую-нибудь реакцию. Поднял взгляд с кончиков своих запыленных сапог, которые изучал все это время с пристальным вниманием, и посмотрел на меня. — Тогда я стану настоящим героем. В одиночку отыскал и задержал опасную преступницу. Тебя бросят в самую сырую и темную камеру в подземелье. Твоими соседями станут самые отвратительные и гнусные мерзавцы и негодяи. И больше никакого сочувствия или снисхождения. Никакой веры твоим словам. Нападение на дознавателя тебе никогда не простят.
Странное дело, но в голосе Лоренса я не слышала злорадства. Он перечислял то, что меня ожидает, но при этом кончики его губ то и дело скорбно дергались вниз, а кулаки были крепко сжаты. Он меня… жалеет?.. Сам устроил все, а теперь жалеет? Поневоле вспомнишь поговорку о драконьих слезах. Мол, дракон всегда плачет, когда съедает очередную девственницу. Так жалко бедняжку… А сам жует и не давится даже.
— Ты счастлив из-за этого? — поинтересовалась я и с вызовом вскинула голову.
Лоренс неопределенно пожал плечами. И неожиданно шагнул ко мне.
Я невольно попятилась. Мало ли, что еще взбредет ему в голову. Вдруг залепит парочку хороших оплеух, чтобы задержание особо опасной преступницы выглядело как можно более достоверным.
Но Лоренс опять удивил меня. Он протянул руку и легонько, чуть касаясь, погладил меня по щеке.
Он по-прежнему был в перчатках, поэтому прикосновение приятно похолодило мою разгоряченную кожу.
— Беата… — прошептал он.
Я могла бы напомнить ему про обязательную добавку «месс», которую на сей раз он упустил. Но вовремя прикусила язык. Что же будет дальше?
Подушечкой большого пальца Лоренс тронул мои губы. Они мгновенно запламенели в ожидании поцелуя.
— Теперь ты не сбежишь от меня, — продолжил он. — Теперь если ты только осмелишься на подобное, то на твои поиски будут брошены все дознаватели Скалигора.
— Они уже брошены на мои поиски, — осторожно напомнила я, не совсем понимая, что он хочет сказать.
Лоренс ведь собирался отправить меня в управлении. Неужто передумал?
В следующее мгновение его руки опустились мне на талию. Сомкнулись вокруг нее железным обручем. Он привлек меня к себе с такой силой, что я охнула. Как бы ребра мне не переломал!
— Ты действительно думала, что я отправлю тебя в гнилое подземелье на радость отребью? — лукаво поинтересовался он.
— Ты был очень убедителен, — заметила я, еще не веря в то, что Лоренс передумал.
От него всего можно ожидать. Сейчас я обрадуюсь — а он жестокосердно рассмеется и немедленно потащит меня босую и в оковах в темницу.
Лоренс улыбнулся, хотя его глаза оставались печальными. Нагнулся и поцеловал меня.
Его прохладные, чуть обветренные губы были нежными, как никогда. Поцелуй был таким легким, таким целомудренным. Но все равно я оставалась настороженной. Я и раньше не всегда осознавала мотивов его поступков, что уж говорить про настоящий момент.
Поцелуй между тем становился все тверже, все настойчивее. Лоренс продолжал прижимать меня к себе с такой силой, будто боялся, что я вырвусь и убегу.
