Но теперь я не собиралась уступать ему. Пусть сначала объяснится. А то опять удовлетворит свою страсть и сбежит, оставив меня недоумевать — что это было.
Поэтому я уперлась ладонями в плечи Лоренса, попыталась отстраниться.
Куда там! С куда большим успехом я бы могла попытаться сдвинуть с места скалу. Лоренс даже не пошевелился, будто не заметил моих отчаянных попыток освободиться.
В следующее мгновение он подхватил меня на руки. Буквально бросил на кровать, которая жалобно застонала, приняв мой вес.
— Подожди! — взмолилась я, наконец-то получив возможность говорить. — Лоренс, ты не можешь опять взять меня и не дать никаких объяснений. Сначала скажи, что все это значит?
Лоренс, как и следовало ожидать, не соизволил мне ответить. Он торопливо скинул камзол прямо на пол, оставшись в одной рубашке. Затем с весьма недвусмысленным видом сделал шаг к кровати.
— Почему не могу, еще как могу, — сухо усмехнулся он. — И именно это я и собираюсь сделать.
— Обойдешься! — фыркнула я и решительно спрыгнула с кровати. — Лоренс, я…
И взвизгнула, потому что Лоренс преодолел разделяющее нас расстояние с пугающей скоростью. Мои глаза успели заметить лишь размытую тень, как он обхватил меня поперек талии и вновь бросил на постель. Завис надо мной на вытянутых руках, не давая сбежать.
— Лоренс… — протянула я, глядя на мужчину круглыми от испуга глазами, — что ты творишь?
Но он уже торопливо сдирал с себя рубашку, не особо заботясь о сохранности пуговиц. Нагнулся ко мне и впился новым поцелуем в губы.
Теперь в его прикосновениях не было нежности. Он с такой яростью принялся освобождать меня от платья, что послышался треск материи. Я просто боялась его в этот момент. И уж тем более и думать забыла про сопротивление.
Прошло не больше минуты, как Лоренс раздел меня полностью. И на этом его порыв немного утих. Он ласково провел по моим ключицам, очертил полукружия грудей…
— Сними перчатки, — чуть слышно попросила я, невольно ежась. — Я хочу чувствовать тебя, твою кожу.
Кончик рта Лоренса знакомо дернулся в нервной гримасе. Он раздраженно мотнул головой, отказывая мне в просьбе.
Опять припал губами к моим губам, тогда как его руки принялись медленно и вдумчиво изучать мое тело. Накрыли грудь, затем скользнули по животу, все ниже и ниже…
Но сейчас мне не приносили удовольствия его ласки. Было как-то странно чувствовать вместо человеческого тепла холод перчатки. Пусть и из тончайшей кожи, они ощущались как нечто чужое и чуждое.
— Лоренс, — хриплым шепотом повторила я. — Ну пожалуйста, сними перчатки!
Окончание фразы утонуло в болезненном стоне, когда он без предупреждения вошел в меня, резко приподняв за бедра.
Это было грубо, даже очень. Но Лоренс остановился, дав мне время привыкнуть к новым ощущениям. Провел кончиком языка по моей верхней губе, слизнув выступившие бисеринки пота. Затем немного отстранился, все еще оставаясь во мне. Серьезно посмотрел мне в глаза.
— Ты просишь меня верить твоим словам, — проговорил он. — Но доверяешь ли ты мне?
Это был хороший вопрос. Очень хороший и очень сложный для ответа. Я не понимала Лоренса. И понятия не имела, что от него ждать в следующий момент.
— Пройдешь испытание? — с едва заметной усмешкой поинтересовался он.
Это начинало мне не нравится. О каком еще испытании идет речь?
— Не бойся, это будет не больно, а, скорее всего, даже приятно, — с усмешкой заверил меня Лоренс. — Я просто хочу убедиться, насколько ты мне доверяешь.
Было очень нелегко вести разговор в такой ситуации. Хотелось привлечь Лоренса к себе и заставить его наконец-то двигаться. Все быстрее и быстрее, пока мир вокруг не взорвется во вспышке наслаждения. А он мне про какие-то испытания талдычит.
— Ну как, согласна? — спросил Лоренс, не делая ни малейшей попытки продолжить то, что уже начал.
Я растерянно кивнула. Ну ладно, испытание так испытание. Полагаю, он просто хочет просканировать мои мысли.
Но Лоренс удивил меня в очередной раз. Он засунул руку под подушку и выудил оттуда несколько широких атласных лент, явно приготовленных заранее.
Я ощутимо напряглась. Он хочет связать меня? Ну, через такое мы уже проходили. Ничего страшного в этом нет, напротив, придает пикантности сексу.
И, действительно, уже через минуту мои запястья были надежно зафиксированы и привязаны к высокому изголовью кровати. Еще одна лента легла мне на глаза, не позволяя ничего видеть.
А вот следующее действие Лоренса меня изрядно напугало. Потому что последняя лента перехлестнула мое горло. Пока еще не туго, но я не сомневалась, что Лоренс в любой момент способен затянуть ее до предела. Самое страшное, что я не сумею помешать ему.
— Что ты делаешь? — с нескрываемым испугом спросила я. Попробовала пошутить, но голос предательски дрогнул, выдавая мои истинные эмоции: — Неужели решил навсегда избавиться от меня самым радикальным способом и убить?
— Верь мне, — прошептал Лоренс мне на ухо. — Я сумею остановиться в нужный момент.
После чего потянул за концы ленты.
Я едва успела сделать глубокий вдох, как она перекрыла мне доступ к воздуху.
Это было похоже на самую настоящую пытку. Лоренс то и дело ослаблял ленту, давая мне сделать спасительный глоток, после чего вновь затягивал ее. Собственная беспомощность ужасала. От осознания, что каждый раз может стать последним для меня, сердце заходилось в бешеном ритме. А Лоренс к тому же начал наконец-таки двигаться, постепенно набирая темп.
Мне не хватало воздуха для стонов. Я обвила его поясницу ногами, чувствуя, как в низу живота начинает зарождаться сладкая истома будущего оргазма.
Когда терпеть удовольствие стало практически невозможным, Лоренс затянул ленту особенно сильно. На сей раз я по-настоящему испугалась, что он больше не ослабит ее.
Чувство, что моя жизнь целиком и полностью принадлежит другому человеку, удивительным образом взбудоражило меня и придало особую пикантность и остроту моим эмоциям. Я выгнулась в руках Лоренса, задыхаясь, не в силах крикнуть от переполнявшего меня наслаждения. И, по-моему, на какой-то миг потеряла сознание.
Когда я очнулась, ленты на моей шее и глазах больше не было. Но Лоренс не развязал меня. Он лежал рядом и медленно, чуть касаясь, обводил и обводил вновь подушечкой большого пальца мою грудь.
— Ты так и не снял перчатки, — хрипло сказала я с легкой ноткой укоризны.
Горло после всего произошедшего ощутимо саднило. Я очень хотела посмотреть на себя в зеркало. Боюсь, что Лоренс оставил на моей шее багрово-черную полосу синяков.
— Я мог убить тебя, Беата, — задумчиво проговорил Лоренс, сделав вид, будто не услышал моей претензии. — Даже больше того: я хотел убить тебя. Хотел затянуть ленту так сильно, чтобы пальцы заныли от напряжения. Хотел чувствовать, как твое тело содрогается в смертельной агонии. Хотел видеть, как ты умираешь. Да, я бы очень горевал после твоей смерти. Но глубоко в душе мне было бы гораздо легче. Ведь больше не пришлось бы терзаться в сомнениях: любишь ли ты меня, или все наши отношения были лишь искусной игрой с твоей стороны.
