Тот ничего не ответил.
Люк подошел ближе к Малоуну, немного пригнувшись и стараясь уклониться от ветра.
– Скажите-ка, папаша, вы на самом деле такой крутой, каким вас все описывают?
– Я уже не такой крутой, каким был когда-то, но при случае могу стать и покруче.
– Вы что, знаете эту песню? Я люблю Тоби Кита. Был у него на концерте лет пять назад. Никогда бы не принял вас за любителя стиля «кантри».
– А я, кстати, до сих пор никак не могу понять, за кого можно принять вас.
– Просто за смиренного исполнителя приказов правительства Соединенных Штатов.
– Но и я являюсь чем-то в этом роде.
– Знаю. Стефани говорила мне.
– Вы должны понимать, – заметил Малоун, – что ваш самолет мог быть обстрелян автоматным огнем. И потому с вашей стороны было глупо лететь так низко.
– Я видел его автомат. Но тот человек стоял на раскачивающейся на волнах лодке, и мне показалось, что вам нужна моя помощь.
– Вы всегда так безрассудны?
Они приближались к береговой линии Копенгагена, и Малоун сбавил скорость.
– Вы должны признать, что полет был просто здоровский. Шасси находились на расстоянии менее шести футов от воды.
– Мне случалось видеть кое-что и покруче.
Люк с усмешкой приложил руку к груди.
– О, папаша, вы пронзили меня в самое сердце. Я знаю, что когда-то вы были одним из лучших стрелков в ВМС. Настоящим «истребителем» были. Но оставьте хоть что-то и на мою долю. Хотя бы самый маленький кусочек героизма. Ведь я вас, как-никак, спас.
– В самом деле? Я как-то не успел заметить.
В прежней своей жизни Малоун работал в составе первых двенадцати агентов в отряде «Магеллан». Он получил юридическое образование в Джорджтауне и, кроме того, в прошлом был офицером ВМС. Малоуну уже исполнилось сорок семь лет. Однако ему все еще удавалось сохранять густую шевелюру, крепкие нервы и острый ум. На его закаленном теле остались отметины и шрамы от застарелых ран, полученных при исполнении служебных обязанностей. Именно эти раны и были одной из причин его ухода в отставку тремя годами раньше. Теперь он владел букинистической лавкой в Копенгагене, в которой, как ему казалось, можно было в мире и спокойствии провести остаток своих дней.
– Ну давайте не петушитесь, признайте, – продолжал гнуть свою линию Люк. – Вам вряд ли бы удалось уйти от тех ребят. Ведь не кто-нибудь, а именно я вытащил вас из этой переделки.
Еще немного сбавив скорость, Малоун проследовал мимо датской королевской резиденции, затем мимо пирса на набережной Нюхавн и въехал в один из тихих каналов датской столицы. Он причалил почти сразу же за дворцом Кристианбург, рядом с многочисленными кафе под открытым небом, в которых десятки завсегдатаев ели, пили, курили и беспечно болтали. На расстоянии каких-нибудь пятидесяти ярдов отсюда располагалась всегда многолюдная площадь Эйбро и его дом.
Малоун заглушил мотор, затем неожиданно развернулся и заехал настоящим боксерским апперкотом Люку в нижнюю челюсть, отчего тот покатился по палубе. Но парень быстро пришел в себя, вскочил на ноги и приготовился к ответному удару.
– Для начала, – сказал Малоун, – прошу не называть меня папашей. Во-вторых, молодой человек, мне не нравится ваша самоуверенность, так как она может стать причиной ненужных человеческих жертв. В-третьих, кто были те люди, которые пытались нас убить? И, наконец, – он кивнул в сторону Кирка, – на кого доносит этот?
В глазах молодого человека Малоун прочел сильнейшее желание рассчитаться с ним за полученный удар.
Но было в них и кое-что другое.
В нем как будто немного поубавилось спеси.
Однако парень не ответил ни на один из его вопросов. У Малоуна начало складываться впечатление, что с ним играют, как с ничтожной марионеткой, а такое ему никогда не нравилось.
– В самом деле пропал какой-то человек?
– В самом деле. И этот парень может сообщить нам, где он находится.
– Дайте мне ваш телефон.
– Откуда вы знаете, что он у меня есть?
– Он лежит у вас в заднем кармане. Я его видел. Специальная серия, разработанная для отряда «Магеллан». Водонепроницаемый на сто процентов. Таких в мое время не было.
Люк вытащил телефон и открыл его.
– Позвоните Стефани.
Юноша послушно набрал ее номер.
Малоун выхватил у него телефон и сказал:
– Забирайте своего Кирка и подождите возле того кафе. Мне нужно поговорить с ней без свидетелей.
– Я как-то не привык, чтобы мне отдавали приказы пенсионеры.
– Считайте это платой за то, что я выловил вас из воды. А теперь идите.
Малоун ждал, пока ему ответит Стефани, и наблюдал за тем, как Люк и Кирк выпрыгивают из лодки. «Я не дурак, – подумал Коттон, – я прекрасно понимаю, как вышколила Стефани этого выскочку и научила обращаться со мной». Возможно, сказала ему, что на Малоуна можно и нужно немного надавить, но не слишком, не переходя границ. В противном случае такой самовлюбленный позер, каким явно был Люк Дэниелс, уже давно налетел бы на него с кулаками. Хотя Малоун, в общем-то, не возражал, он давненько ни с кем по-настоящему не дрался.
– И сколько времени тебе удалось выдержать, прежде чем ты ему заехал по физиономии? – спросила Стефани, которая подняла трубку после пятого гудка.
– На самом деле я терпел чуть дольше, чем следовало бы. Кроме того, я прикончил двух плохих парней.
После чего он в подробностях рассказал ей о происшедшем.
– Коттон, я все поняла. У тебя в этом деле нет своего интереса. А у нас действительно пропал человек, у которого жена и трое детей. И мне необходимо срочно его найти.
Она прекрасно знала, какими аргументами можно воздействовать на Малоуна.
Люк с Кирком уже успели отойти от него шагов на пятьдесят. Конечно, по правилам, прежде чем звонить по телефону, ему следовало бы дождаться, пока они зайдут к нему в магазин, но ему не терпелось прояснить ситуацию, поэтому говорил он очень тихо, отвернувшись от кафе в сторону канала.
– Барри Кирку многое известно, – сказала Стефани. – От него необходимо получить нужную информацию. Потом он поможет мне здесь, а вы с Люком отправитесь на поиски моего агента.
– И ты думаешь, что от этого студентишки будет какой-то прок?
– На самом деле он никаких университетов не кончал.
Малоун предположил, что Люку было, скорее всего, лет двадцать семь – двадцать восемь. Возможно, он из бывших военных, так как Нелл любила набирать людей именно из рядов армии. Однако демонстративное отсутствие в нем уважения к старшим и бесшабашное поведение с пренебрежительным отношением к дисциплине свидетельствовали против такого предположения.
