На последнем курсе стало легче. Старая швейная машинка, все что осталось от матери, зарабатывала пусть не большие, но все же деньги. Только получилась незадача: толковые ребята до последнего курса успели пережениться.
Но, любовь по всем земным законам, все — таки ее настигла.
Кирилл Кривицкий, красавец выпускник, сын замдекана Кривицкого, завидный жених института, как говориться «запал» на нее с первого взгляда. Случайная встреча в декана переросла в серьезные отношения. До возвращения родителей из — за рубежа, где старший Кривицкий читал курс лекций, они прожили вместе три счастливых месяца. Правда, Кривицкие и потом ничего не имели против Кристины, но это уже была другая жизнь. Не настоящая, что ли.
Нравится она родителям своего избранника или нет, Кристина так и не поняла. Маргарита Михайловна недовольно нахмурила тонкие неестественно ровные брови только один раз, когда Кирилл объявил родителям о предстоящем торжестве. Неудовольствие будущей свекрови длилось всего лишь мгновенье. И дело медленно, со скрипом, но все же пошло к свадьбе.
О себе она никому ничего не рассказывала. Да, собственно и рассказывать было нечего. Маргарита Михайловна ни о чем ее специально не спрашивала, только вся ее жизнь пронеслась как на киноэкране: прабабушкино воспитание, полуголодное оборванное детство, вечно пьющие родители, пропавшая сестра. Впору самой расплакаться. Маргарита Михайловна внимательно слушала ее рассказ, сочувственно качая головой.
Не трудно догадаться, какие выводы из ее исповеди сделали Кривицкие. Свадьба отложилась. Причина была понятна и проста — Маргарите Михайловне потребовалось плановое лечение остеохондроза. Будущие молодожены отнеслись к этому с пониманием. Всего — то месяц. Пролетит, и оглянуться не успеют!
Известие о том, что Кирилл едет на год на стажировку в Италию, оказалось новостью не только для Кристины, но и для самого Кирилла. Упустить такой шанс, конечно же, было бы глупо.
Деньги и связи, задействованы Кривицким, дали нужный результат. Кирилл выиграл гранд. В какую копейку влетел семье проект, не знала даже Маргарита Михайловна. Деньги — деньгами, а какая наследственность достанется внуку от сватов алкоголиков, Кривицких волновало значительно больше.
Расстроить свадьбу единственного сын, Кривицкие не решились. Семейный совет постановил — Кристина, на правах невесты, останется жить вместе с ними. Ни о каком переезде в общежитие не могло быть и речи.
В конце августа Кирилл улетел в Италию.
Кривицкие относились к ней, как и прежде — вежливо и добродушно. Только она вдруг ощутила свою ненужность в этом доме. Она бесцельно бродила по чужой квартире среди чужих вещей. Через две недели, невзирая на все уговоры, забрав швейную машинку, она вернулась обратно в общежитие.
Так, ни кого не ссоря, и ни с кем не ссорясь, Маргарита Михайловна достигла поставленной цели.
На долгожданные новогодние каникулы Кирилл опять не смог приехать. Экскурсионный тур, оплаченный Кривицким — отцом, оказался важнее. Звонки стали реже. Последний курс Кристина прожила как в тумане, от звонка до звонка. Потом пришли выпускные экзамены, потом поиск работы.
В конце года Кирилл Кривицкий, вернувшись с Италии, женился на москвичке. Родословная невесты не вызывала сомнений.
Ни в какую любовь Кристина не верила…Мужчина, без стука рывком открывший дверь, оказался нисколько не страшный. Все его угрозы остались за дверью. Кристина растерялась. Что говорить, а главное, как решать возникшие рабочие вопросы она не знала. Надо идти в бухгалтерию или… Они молча смотрели друг на друга.
Так бывало не раз в их кинотеатре, когда посреди фильма вдруг пропадал звук, и страсть индийских киногероев протекала молча, до того момента, пока в зале не раздавался недовольный свист. После чего, опять звучала музыка и озвученная переводом страсть становилась более понятной притихшим зрителям.
Игорь Дмитриевич Лунин тогда влюбился, казалось, по — настоящему и навсегда…
Глава 21
Саша блаженно потянулась в постели, прислушиваясь к тишине. Сон был настолько крепким, что она даже не слышала, как Стрельников собирался на работу. Рывком, сбросив одеяло, чтобы ни какого соблазна еще полежать минутку, которая может затянуться на хорошие полчаса, а то и час, она прошлепала босыми ногами на кухню. Чашка с остывшим кофе сиротливо стояла на барной стойке. На холодильнике в магнитных лапках обезьянка держала записку от Стрельникова. Обезьянку Стрельников привез с Милана и Саша, противница всех этих магнитных украшений, прицепила импортный сувенир на дверцу «Самсунга». Обезьянка с сощуренными глазами напоминала ей саму себя.
На скоро, проглотив бутерброд и выпив кофе, Саша начала собираться на работу. Открыв гардероб, она достала новый, еще ни разу не надеванный костюм. Прямая до колен юбка отлично сочеталась с таким же бирюзовым пиджаком, подчеркивая талию. Саша посмотрела на себя в зеркало. Все было хорошо, за исключением талии. Там, где пиджак должен прилегать к телу, теперь он оттопыривался, грозя разойтись, при любом удачном случае, по шву. Вот вам и работа на свежем воздухе, — с сожалением констатировала Саша и начала с опаской примерять другую одежду.
На работу, по чистому везению — ни одной пробки на дороге, Саша приехала вовремя. Первым делом зашла в приемную. На месте знакомой «ассистентки» сидела незнакомая девица, модельной внешности.
— Юрий Николаевич у себя?
— Вы кто? Ожидайте.
Саша улыбнулась. Юное создание неопределенно кивнуло кукольной головкой в сторону кабинета Степанкова. Сидеть в приемной без дела, не зная, кем и насколько занят Степанков, Саша не стала.
— Передадите Юрию Николаевичу, когда он освободиться, что я в себя в кабинете.
Девушка снова не понятно кивнула головой и углубилась в просмотр гламурного журнала.
У доктора медицинских наук Юрия Николаевича Степанкова было всего две слабости. Первая, это даже не слабость, а скорее пристрастие, — работа. Саша не переставала удивляться как он умудряется руководить своей клиникой, пусть и не большой, при этом ежедневно вести прием пациентов, в перерыве между этим — читать лекции на кафедре психиатрии, регулярно печататься в журналах, посещать все, мало — мальски, значимые конференции, выступать на симпозиумах. Все это наводило на мысль, что у доктора Степанкова другой отсчет времени и сутки длятся никак не положенные двадцать четыре часа, а гораздо больше. За эту слабость Саша безмерно уважала Степанкова.
Другой слабостью были женщины. Будучи далеко не красавцем в юности, к тридцати семи годам Степанков в Ален Делона не превратился. Но было в нем столько обаяния и магнетизма, что, невзирая на все недочеты внешности, женщины в него влюблялись мгновенно. Влюблялись умные ровесницы, с которыми он пересекался по работе. В равной доле, с ним спали молоденькие аспирантки. И, чего греха таить, засматривались даже пациентки. Но этим простительно — дозволенная доля влюбленности, в данном случае, только на пользу. И эта новенькая «ассистентка» только подтверждение теории постоянной влюбленности. Хорошо, что часто меняющиеся «ассистентки» занимали место непосредственно в приемной Степанкова и к больным не имели никакого отношения.
