– Это Савас! Савас! – вторила ему Эстеан.
– Знакомьтесь же, – сказал Озуард.
Дети приблизились к гостю и назвали свои имена.
– А ты – Савас, – поторопилась Эстеан, желая увериться в своей догадке, чему мешали глаза Саваса, полные удивления.
– Я Савас, – сказал он в ответ, приведя Эстеан в восторг (она даже подпрыгнула от избытка чувств), и ему стало легко.
– Ты из Дорлифа? – спросил Эфриард.
– Да, там мой дом.
– Мы уже бывали в Дорлифе. На Новый Свет. Мы украшали Новосветное Дерево. Было очень-очень, – Эстеан зажмурила глаза, – красиво! И не хотелось уходить! Мы теперь всегда будем ходить в Дорлиф на Новый Свет. Ты пойдёшь с нами?
В ответ Савас только пожал плечами.
Тем временем Лавуан с разрешения Правителя лесовиков удалился.
– Дети, у вас ещё будет время расспросить друг друга обо всём, – снова вмешался в разговор Озуард. – А сейчас, Эстеан, Эфриард, несите кушанья, угощайте нашего дорогого гостя. Думаю, за тысячу лет он успел проголодаться.
Эстеан и Эфриард засмеялись и куда-то побежали. А Савасу было странно слышать про тысячу лет, за которые он успел проголодаться. Но он и вправду хотел есть… Эстеан и Эфриард приносили одно за другим кушанья, ставили их на стол поближе к Савасу и просили его отведать каждое блюдо. Они переглядывались между собой, хихикали и что-то говорили друг другу про Саваса, то, что подмечали в нём или придумывали про него. Они были малы и забавны, и Савас не обижался на них. Вскоре они тоже сели за стол и стали угощаться. Потом появилась их мать. Дети побежали к ней, крича, что у них в гостях Савас. Она подошла к нему, поставила на стол плетёнку с черникой и погладила его по голове.
– Вот ты и дома, Савас. Меня зовут Лефеат. Я мама вот этих двух деток.
– Вот ты и дома, Савас, – повторила за матерью Эстеан и тоже погладила его по голове.
– Я сегодня чернику в Садорне собирала – покушайте.
Потом Озуард предложил Савасу погулять. Савас догадался, что он хочет поговорить с ним.
– Савас, ведь тебя удивило, что я сказал, что ты успел проголодаться за тысячу лет?
– Да.
– Девятьсот восемьдесят три года ты пробыл на Перекрёстке Дорог. Помнишь ли ты, что было перед тем, как чувства оставили тебя?
Савас не стал говорить о глазах отца и стрелах, выпущенных отцом в него.
– Да. Мы охотились в горах Кадухара на каменного горбуна, – ответил он. – Отец, Лебеард и я.
– Расскажи мне об этом.
– Мы шли по его следам вдоль речки Гвиз по ущелью Ведолик. Потом увидели его и стали преследовать. Горбун не убегал и не прятался. Там, где ущелье круто поворачивает направо, он скрылся из виду. Мы побежали за ним, чтобы не упустить его. Но горбун и не думал прятаться. Он перешёл Гвиз и поджидал нас. Он хотел наброситься на нас. Я выстрелил в него и попал. Лебеард добил его, чтобы он не мучился. Отец позволил мне приблизиться к горбуну, и я подошёл к нему… Потом я очень испугался…
– Ты всё очень хорошо помнишь, Савас. По возвращении Лебеард рассказал о случившемся. Мы хранили эту историю и ждали тебя. Хочешь узнать, что случилось дальше?
Савас потупил взор, но не смог сказать «нет»: глаза отца и стрелы, выпущенные отцом, которые, казалось, он видел только вчера, заставляли его выкрикнуть это короткое слово, но душа его придумывала надежду, что было не так, как было. Но как?
– Да! – вырвалось из души Саваса.
– Каменный горбун, которого вы преследовали и которого ты позже сразил стрелой, не убегал и не прятался, потому что заманивал вас в ловушку. Ведь у вас была такая догадка?
– Да.
– Но тогда вы не заметили других горбунов. Они подстерегали вас, слившись со скалой. И, когда ты подошёл к убитому зверю, они бросились на тебя.
Фэдэф и Лебеард успели выпустить стрелы, которые не дали горбунам растерзать тебя.
Савас не смог сдержать слёз: душа его радовалась.
– Твой отец спас тебя от смерти, но не в его силах было вернуть тебя к жизни.
– Где они, отец и Лебеард?
– Теперь ты знаешь, сколько прошло времени с того дня. Твой отец, убитый горем, покинул Дорлиф. Мы не знаем, где он и что с ним. Твоя мать и Лебеард отнесли тебя на Перекрёсток Дорог. Малам велел поступить так. Ты помнишь Малама?
– Я хорошо помню морковного человечка. Мы остановились у него на ночлег, перед тем как отправиться в горы, – сказал Савас, а затем добавил: – Мне кажется, что это было три дня назад… А Лебеард? Он здесь? Можно повидаться с ним?
– Лебеарда давно нет среди нас. Он прожил сто восемьдесят три года, и душа его отправилась в Мир Духов, – ответил Озуард.
– Он погиб? – спросил Савас.
Озуард понял, что должен кое-что объяснить ему.
– Вижу, Лелеан не говорила тебе об этом…
– О чём, Озуард?
– Здесь многое не так, как в Дорлифе. Что-то ты уже увидел. Что-то смутило тебя или даже привело в изумление. Многое тебе ещё предстоит узнать. Здесь, в отличие от Дорлифа, старость человека связана не только с отдалением от мига его рождения, но и с приближением смерти. Мало кто из нас доживает до двухсот лет. Я не говорю о тех наших людях, которые связали свои судьбы с кем-то из дорлифян и остались там навсегда.
– А мама? Я видел её в том месте, где очнулся сегодня.
– Чтобы быть рядом с тобой, она отдала себя во власть Перекрёстка Дорог. Никто не знает, что будет с ней дальше: вернётся ли она или перейдёт в Мир Духов. Но все мы надеемся, что Перекрёсток отпустит её, как отпустил тебя.
Некоторое время Озуард и Савас гуляли молча…
– Я не хочу в Дорлиф, – вдруг сказал Савас. – Все, с кем я дружил и играл, давно стали взрослыми… Можно я останусь здесь?
– Ты вправе выбирать, и у тебя ещё будет время над всем поразмышлять. Смотри, слушай – сердце подскажет тебе. Но если ты останешься здесь, то я хотел бы, чтобы ты жил в нашей семье. И Лефеат, и дети будут только рады этому, я знаю… Да, вот ещё что: мечи твоего отца хранятся у нас. Когда ты будешь постигать искусство боя, может быть, ты выберешь их своим главным оружием.
У Саваса заблестели глаза: он вспомнил, как совсем недавно надевал пояс с двумя мечами, точь-в-точь такими же, как у отца, только из оранжевого туфра, и бежал на улицу играть с Веревом и Гарурагом… Но огонь его глаз тут же потух, прогорев за мгновение девятьсот восемьдесят три года…
Глава четвёртая
Секретный совет
Десятка два раз Малам ответил на приветствия дорлифян, пока вместе со своими друзьями шёл к дому Управляющего Совета. Но никто из них не удивился разношёрстной компании его и уж тем более не заподозрил, что эти шестеро приглашены на секретный разговор. На все вопросы, которые могли бы потревожить чью-нибудь голову, в воздухе витал очевидный ответ – приближение Нового Света. В преддверии праздника на улицах Дорлифа появилось много разного люда, и почти все номера в «Парящем Ферлинге», в «Небе Вместо Крыши» и в маленькой гостинице с незатейливым названием «Три Комнаты и Стол» уже были заняты. И всё-таки… и всё-таки нашёлся один намётанный глаз, который заприметил в шествии этой шестёрки что-то этакое, и, как только это произошло, расстояние между глазом и шестёркой с каждым шагом сокращалось…
