– Простите за беспокойство. Я его… Я знакомая Дэниела Бертроуджа. Вы, вероятно, его знаете.
– Конечно, знаю. Как не знать, он лучший друг моего сына. С детства дружат.
– Он и познакомил меня с Мэтью. Я Кристин. Я хотела спросить Мэтью, не знает ли он, где сейчас Дэн.
– Дэн? Дэн сегодня утром был у нас… Ну, как был: так спешил, что даже в дом не зашёл. Мэтью пошёл открывать ему, да так с ним и убежал. Вот и мобильник свой забыл. Он мне разрешает на звонки отвечать, когда оставляет его.
– А куда они пошли, вы не знаете?
– Да я ничего и спросить-то не успела: «пока» и за дверь, а может, и «пока» не сказал, не помню. А вот в окно видела: Мэтью лопату с собой взял.
– Лопату?
– Лопату.
– Простите, я не спросила, как вас зовут.
– Полина.
– Полина, можно вас попросить?
– Да, Кристин, слушаю.
– Когда Мэтью вернётся, пусть позвонит мне, он знает мой телефон.
– Хорошо, обязательно скажу ему. Вы только не беспокойтесь понапрасну. Мэтью часто уезжает, бывает, на несколько дней: или запчасти нужные купить, или машину клиента перегнать после ремонта. А Дэн, судя по всему, с ним, вдвоём веселее.
– Спасибо вам, Полина. Всего доброго.
– До свидания, Кристин. И не беспокойтесь. А Мэтью вам позвонит.
Кристин с раздражением оторвала телефонную трубку от уха и ударила ею о базу так, словно хотела заставить и Сибил, и Полину проглотить их собственные блюда: «не переживай, деточка» и «не беспокойтесь понапрасну», одно, приправленное сладкой насмешкой, другое – залежалой умиротворённостью.
– Как так можно?! – думала она вслух. – Ничего, кроме дурацких слов! Ноль! Лучше бы я никому не звонила – не пришлось бы злиться! Ничего, кроме дурацких слов… Что она там про лопату сказала? Ах, да: Дэн спешил… Мэтью взял лопату… Хорошая сказочка получается: будут по очереди одной лопатой из земли запчасти выкапывать. Лучше не придумаешь… Успокойся, Крис, успокойся. Что это может быть? Что?.. Что?.. Дэн спешил так, что в дом не зашёл. Это на него похоже – бежать за идеей, не помня себя… Мэтью прихватил лопату, но забыл мобильник… И куда же вы собрались с эдаким скарбом: один с идеей, другой с лопатой?.. Какие же вы…
Кристин чуть было не сказала «подлецы». Но не сказала – просто заплакала… Ей стало зябко. Слёзы падали прямо ей на ладонь. Она увидела, что слёзы подают ей на ладонь и почему-то подумала, что, если бы она была сейчас на Северном полюсе (или на Южном), капельки слёз застывали бы и превращались в растущий ледяной комочек, а она сама – в ледяной ком. Это слово, комочек, вероятно, было в её памяти так близко, что оно легко напросилось ей на язык.
– Комочек! – ухватилась она за него. – Комочек. Дэн говорил… говорил это слово… Что он сказал мне? Я же слышала это слово от него… Комочек, комочек, комочек. Он должен был держать в руке какой-то комочек… Вспомнила! Вспомнила! Мне почему-то понравилось, как он это сказал: «… мои руки вспомнили, как приняли от дедушки бумажный комочек… Это та самая вещь…» Это та самая вещь. Так вот зачем вам понадобилась лопата. Ну, спасибо тебе, Дэн, за комочек… Почему же ты не позвал меня?! Забыл, кто помогал тебе всё это время?.. всю жизнь?.. Сама виновата: наговорила про бездну. Он мне дневник деда показывает, а я ему про бездну – любой обидится… Всё равно мог позвать. Ну ладно, завтра позвонишь – я тебе всё выскажу! И ты, Мэт, хорош: не мог сказать ему… нет, сначала себе, а потом уже ему, что есть ещё и Крис. Только позвони – отвечу. А услышу твой голос – трубку брошу, да так, что больно станет!..
Весь понедельник она ждала звонка. Весь понедельник она решала непосильную задачку: что внутри бумажного комочка? Весь понедельник она поднимала телефонную трубку и всякий раз тут же клала её обратно, чтобы не возвращаться в воскресенье с его бесполезными словами и злостью в ответ на них. Вторника не было. Для других людей он, очевидно, был. Его не было для Кристин. Для неё был бесконечный понедельник. Он, разрастаясь, сжевал вторник и большой кусок среды. Он бы сжевал всю среду, и её бы тоже не было, как и вторника. Но Кристин поняла, что она на грани и оборвала бесконечный понедельник, позвонив в семь вечера Тимоти Бейлу. Никому другому она позвонить не могла.
«Только бы он был дома! Только бы он был дома! Только бы…»
– Алло! – ответила Кэтлин Бейл.
– Здравствуйте, госпожа Бейл. Это Кристин Уиллис. Несколько дней назад я и Дэниел Бертроудж были в вашем доме. Нас принимал ваш муж.
– Я очень хорошо помню вас, Кристин. Прошу, называйте меня просто по имени, Кэтлин.
– Хорошо. Кэтлин, могу ли я поговорить с господином Бейлом? Он дома?
– Дома и будет очень рад услышать вас. Подождите минутку. Я скажу, чтобы Тимоти снял трубку у себя в кабинете.
– Да. Благодарю вас.
– Алло! Кристин?!
– Здравствуйте, господин Бейл!
– Тимоти. Для вас и Дэниела – Тимоти. В прошлый раз мне показалось, что мы расстались друзьями. Прошу, не отнимайте у меня этой веры.
– Хорошо, Тимоти. Мне тоже так лучше, особенно в моём теперешнем положении.
– Что случилось, Кристин? Хотя постойте, не говорите. Я уже произнёс это слово: случилось. Так дайте-ка я потревожу свою интуицию, коли она напросилась… С той самой минуты, как вы с Дэниелом уехали, меня не покидало чувство, что я скоро увижу вас. Именно вас, Кристин. Ведь Дэниел… только не обижайтесь ради Бога… Дэниел пропал?
От этого слова у Кристин перехватило дыхание.
– Пропал?! – прошептала она так, словно не догадывалась об этом. – Да, пропал. Я не хотела признаться в этом себе, но это так.
– Только прошу, не паникуйте раньше времени.
– Прошу вас, не надо! Мне уже говорили подобное.
– Хорошо-хорошо, больше не буду. Когда это случилось?
– В воскресенье.
– В воскресенье, – повторил Бейл, задумавшись.
– Он и его друг Мэтью Фетер, ничего никому не сказав, куда-то ушли… с лопатой. О, я же забыла сказать…
– Я догадался, где это случилось. Я же ездил туда, вы знаете.
– Вы догадливы. И, по-моему, это связано с той вещью, о которой вы нам рассказывали… за которой вас послал однажды к Буштунцу Торнтон.
– Хорошо, что вы позвонили мне.
– Вы… поможете? – с ноткой надежды в голосе спросила Кристин.
– Я должен помочь. Не имею права не помочь, – поспешил со словами Бейл, чтобы мысль о том, что Дэниел и его друг пропали бесследно и помочь им невозможно, не взяла верх. – Но дайте мне день всё обдумать.
(Для чего Бейлу нужен был этот день, он и сам пока не знал. Он мог бы сказать и «два дня», но это было бы слишком долгим ожиданием для Кристин).
– Да, Тимоти, я подожду.
