Ответ Эндрю Дэниел прочитал с улыбкой: «Я и не подозревал, что вы нахал. Был бы жив Дэнби Буштунц, обязательно настучал бы ему на вас. Обдумаю ваше предложение».
Пока Дэниел просматривал другие письма, пришло ещё одно от Эндрю:
«Дэниел, давайте начнём всё сначала: встретимся в том же скверике, что и в первый раз, потопчем нашу аллею и попробуем, глядя друг другу в глаза, с помощью взрослых аргументов убедить каждый своего визави. Согласны?»
«Наша аллея, взрослые аргументы – хитрый ход, – подумал Дэниел. – Рассчитан на гипноз первой встречи… и на безупречную логику этого учёного парня, и по его сценарию я должен дать слабину и всё ему выложить… Странно, что он не так категоричен. О чём это говорит? Всё-таки под каким-то предлогом можно вынести Слезу из лаборатории? Или это лишь приём в игре, которую он затеял?»
Дэниел написал: «Эндрю, простите, но нет. У вас научные исследования – у меня суперинформация, связанная с шариком. Вам судить, как ко мне относиться: как ко взрослому аргументу или как к мечтательному тинэйджеру».
«Что ещё сказать ему, чтобы разжечь в нём аппетит?» – подумал Дэниел и добавил к написанному: «Ответьте себе, как вы с высоты взрослого человека и сложившегося учёного смотрите на того юнца из пещеры Медвежьих скал. Как на придурка без аргументов? Возможно, тогда вы решитесь вручить мне шарик и самого себя. Даю слово, не пожалеете». Дэниел отправил письмо.
– Жду пять минут – и на кухню, – сказал он себе.
Вдруг в гостиной раздался отрывистый крик… Там на полу сидел Мартин. Левый глаз он закрывал рукой, правый, полный испуга, уставился на Дэниела. Дэниел видел, что Мартин хочет что-то сказать, но ему надо прийти в себя… Наконец, он заговорил, запинаясь:
– Я редко подхожу… смотрюсь в зеркало, ты знаешь… нет, ты не знаешь, откуда тебе знать… Но эти мысли… эти корявые мысли… о людях, о себе… Я… в общем, я подошёл к зеркалу – взглянуть на себя… давно, знаешь ли, не любовался собой…
– Ну говори же, не тяни.
– Посмотри, что с моим… этим моим глазом, – сказал Мартин и оторвал от лица руку.
– Похоже, всё нормально. Я в том смысле, что ничего не изменилось. Что случилось-то, Мартин? Ты можешь спокойно объяснить?
– Я спокоен, но он раскололся. Я только глянул в зеркало, на своё лицо в зеркале, и он, мой чёртов глаз, раскололся… и голова раскололась напополам. Я с испугу на задницу брякнулся. Глаз рукой прикрыл: испугался, мозги вылезут. Потом мысль: наверно, зеркало лопнуло, и осколки в лицо.
– Мартин, зеркало цело, сам убедись.
– Дэн… больше об этом ни слова, мне стыдно, – негромко, но напряжённо сказал Мартин, и правая половина лица его исказилась, будто силясь уподобиться левой, и в этой окаменевшей кривизне и в покосившемся глазе проступало неприятие собственной слабости, которая так неожиданно обнаружила себя: он ненавидел бояться и вот вдруг испугался.
– Ни слова, – вторил ему Дэниел и отвёл глаза, понимая, что сторонний взгляд усиливает боль переживаний.
– Лучше скажи, как наш шанс, которого нет.
– Да пока топчемся на месте. Есть один человек, физик. У него Слеза… не у него – в лаборатории. Они там Её исследуют. Насколько я понял, пока ничего не знают. В общем, нам нужна Слеза, ему – информация о Ней. Вот такой расклад.
– Дай подумать.
– Ты ел?
Мартин не ответил.
– Пойдём на кухню думать.
– Пойдём отсюда куда-нибудь, хоть на кухню.
– Может в кафе? «Не упусти момент» называется.
Мартин усмехнулся.
– А не боишься, шутник, что я там кого-нибудь съем?
…Мартин и Дэниел сидели на кухне, пили кофе с вафлями и упрямо думали.
– Может, его как-то на ту сторону заманить? Бить на то, что он учёный, сам проверит экспериментальным путём, что к чему. В сущности, ему это и надо, а не чьими-то россказнями пробавляться. А когда там окажемся, Слезу забрать.
– Забрать? – переспросил Дэниел (его смутило это неожиданное предложение).
– Забрать. А то он в твой Дорлиф армию потом приведёт. Ты же этого не хочешь.
– Мартин, пойми, я должен доставить Слово в Дорлиф. Я решил нарушить закон Дорлифа и взять тебя с собой. И этому есть оправдание: ты спас меня.
– Не стану отрицать.
– Но у нас нет Слезы, а у Эндрю Фликбоу Она есть. Об армии я как-то не подумал. Но я понимаю: рано или поздно они, в лаборатории или вне лаборатории, откроют тайну. Допустим, он согласится и пойдёт с нами. Иначе мы в Дорлиф не попадём. Но я не могу силой отнять у него Слезу. Это его Слеза, и он выстрадал право на Неё. Говорю так, потому что кое-что знаю об этом человеке.
– Дэн, извини меня, но ты рассуждаешь как землянин, но не как дорлифянин. Уверен, что этот твой физик не стал бы с тобой церемониться, окажись ты помехой на его пути к славе.
– Ещё варианты у нас есть, светлая голова?
– Может и найдутся, если поискать… Сказать ему, что ты дашь статью в научный журнал и первенство открытия, которое можно подтвердить фактами, будет не за ним. Как тебе такой шантаж? Просто сказать.
– Это называется блефовать… Впрочем, я, внук известного астрофизика, мог бы…
– А я о чём?
– Ты вообще-то лесник или кто?
– Давай ему прямо сейчас напишем.
Через пять минут письмо было готово: «Эндрю, как вы смотрите на то, что в научно-популярном журнале появится статья, к примеру, под таким названием: „Тайна бирюзового шарика“? И подпись: внук Дэнби Буштунца. Я насчёт первенства открытия».
– Дэн, постой, не отправляй, не прокатит, – усомнился Мартин. – Я подумал, если бы у нас видеозапись эксперимента как бы была, а с чего ей как бы взяться, если Слезы у нас нет.
– И Эндрю это известно, – подкрепил сомнение весомым доводом Дэниел.
– Он только посмеётся над тобой и ещё словцо ввернёт типа «шарлатан». Давай лучше это сочинение в небытие отправим, чтобы не оставлять землянам следов нашей глупости.
– Чёрт! Чёрт! Мартин! Я кликнул не туда!
– Куда не туда?
– На «отправить».
– Теперь садись пиши статью в журнал… – сказал по инерции в шутливом тоне Мартин, но осёкся, поняв, что это некстати, и оба подтвердили несостоятельность их затеи молчанием.
– Смотри, тебе письмо.
– Я бы всё-таки сказал: нам письмо, – возразил Дэниел.
Эндрю писал: «Дэниел, могу принять это только как неудачную шутку. Вы вообще-то в курсе, что такое научное открытие? А ведь когда мы первый раз с вами встретились, не думали, что шарик, который нас сблизил, станет яблоком раздора между нами. Прошу вас, одумайтесь».
– Одумайтесь, – передразнил Мартин Эндрю, подняв указательный палец и погрозив им, – ни больше ни меньше. Надо ответить этому…
