С тех пор как она приехала в Рим, прошло уже несколько лет. Елена Николаевна становится похожа на настоящую синьорину. У нее появляется много знакомых среди итальянцев, которые уверены, что эта симпатичная молодая женщина – атташе по культуре в советском посольстве. Домой в Москву она исправно шлет фотокарточки, на которых она почти всегда одна, и это немного печалит ее маму. Но на первом месте у нашей разведчицы работа, а в ее сердце живет только любовь к Италии. Несмотря на все трудности, это была молодость и просто интересная жизнь. Елена была очень занятым человеком, но быт совершенно ее не обременял. Каждую свободную минуту она куда-то могла пойти – в оперный театр, на концерт…
В 1949 году Италия одна из первых изъявляет желание вступить в создаваемый Североатлантический альянс. Отныне ее территория становится основным плацдармом Соединенных Штатов Америки для развертывания военной мощи в Европе. Разведывательные данные, которые шлют зарубежные резидентуры в Москву, свидетельствуют о том, что именно Италии в Пентагоне отводят ключевую роль для реализации широкомасштабных планов нанесения превентивных ядерных ударов по Советскому Союзу, известны и детали этого плана. Нашей резидентуре в Италии Центр ставит очень трудную задачу: добыть информацию о дислокации на Апеннинском полуострове американских ракет средней дальности «Polaris».
Милитаризация страны сопровождается невиданным всплеском межпартийной борьбы. Один политический кризис следует за другим. Именно в это время на выборах в итальянский парламент коммунисты терпят сокрушительное поражение. Результат подсчета голосов становится сигналом для США к очередному наступлению на правительство Италии для расширения своего военного присутствия в стране. В это время ЦРУ создает свою мощную агентурную сеть.
НАТО (Североатлантический альянс) – крупнейший в мире военно-политический блок, объединяющий большинство стран Европы, США и Канаду
Елена Чебурашкина работала в политической группе и в основном занималась обработкой информации. Специальных переводчиков у нашей группы не было, все переводили сами, состав был очень квалифицированный. Елена должна была инструктировать наших товарищей, которые шли на встречу с агентами (ставить перед ними задачи, какая нам нужна информация, какие нам нужны сведения), сообразуясь с полученными заданиями Центра и с возможностями того или иного агента.
Из телефонных переговоров неких сотрудников американского посольства в Риме нашей разведке становится известно о том, что на побережье Италии разворачивается строительство нескольких военных баз НАТО. Из Москвы приходит установка на проведение разведки с целью получения более точных сведений. В нашей резидентуре разрабатывается хитроумный план по вербовке одной из сотрудниц американского посольства, от которой предполагают получить нужную информацию.
«У нас был один очень активный сотрудник по имени Юра. Я не знаю, разрешат вам его разыскать или нет, и жив ли он, я его давно не вижу, – рассказывала Елена Чебурашкина. – Он пытался завязать знакомства среди американцев, это была наша главная задача – работа по сбору информации по американцам. Он случайно познакомился с одной американкой на каком-то фестивале в Венеции, она была в культурной группе, работала третьим секретарем американского посольства, очень красивая женщина. А он парень у нас был тоже видный. В общем, у них завязалось знакомство».
Это знакомство, переросшее в бурный роман, было санкционировано Центром. Именно оно впоследствии сыграло решающую роль в поединке между американской и советской разведками. Детали этой операции до сих пор закрыты, однако известно, что благодаря той самой американке Елена Николаевна получила доступ к информации одного из самых закрытых военных учреждений Италии. Задание Центра было выполнено.
Это задание имело непосредственное отношение к первому и единственному визиту Никиты Хрущева в Соединенные Штаты Америки. Именно здесь, в перерывах между посещениями Голливуда и общением с простыми американцами, на вопрос госсекретаря США Джона Фостера Даллеса о планах реформирования Советских Вооруженных сил Никита Сергеевич ответил, что ему известно о размещении американских ядерных ракет морского базирования на базе недалеко от Неаполя. Позже, во время встречи с глазу на глаз, он заявил помрачневшему Даллесу, что в ответ Советский Союз намерен увеличить количество ядерных ракет в Восточной Европе.
Противостояние ЦРУ и КГБ нарастало по мере того, как в стране усиливалась роль коммунистов, однако своих агентов наша разведка искала вдали от партийных митингов. Агент должен быть незаметен.
«Мне передали на связь женщину, которая поставляла нам ценную документальную информацию, – вспоминала Елена Чебурашкина. – Она с самого начала сказала мне: «Синьорина, назовите просто любое имя, чтоб я знала, как к вам обращаться». Она меня знала под именем Анна. Ее завербовал один итальянец, а уже потом передал ее нам. Отношения установились, в том числе и просто человеческие. Она была одиноким больным человеком, делилась всеми своими невзгодами. Она даже просила иногда: «Анна, вы мне иногда просто звоните по телефону. Я вот услышу ваш голос, мне становится легче, что обо мне не забыли». У нее появился такой комплекс, что вот она не может активно нам помочь, и она боялась, что мы ее бросим на произвол судьбы. Но мы ей сказали, что до конца жизни мы ее будем обеспечивать, чтобы она не беспокоилась, что мы ее никогда не забудем, что мы ценим ее вклад, который она внесла».
Эта женщина, имя которой и по сей день держится в тайне, работала на советскую разведку более 15 лет. Скромная машинистка закрытого военно-технического учреждения, созданного американцами в Италии, во время конспиративных встреч передавала копирки, которые она подкладывала, печатая секретные документы. Эти копирки позволили ученым советской оборонки сэкономить сотни тысяч долларов. Не на эти ли самые деньги впоследствии и был построен в СССР автозавод по выпуску «Жигулей»?
«Итальянцы вообще очень неравнодушны к женщинам, – продолжала свой рассказ Елена Чебурашкина. – В 1950-х годах появился один мужчина, итальянец, который, когда я выходила на работу, поджидал меня около дверей и провожал до самого посольства. Он предлагал с ним познакомиться и так далее, довольно-таки долго ходил. Я ему говорю, что я – иностранка… В те годы с этим было вообще строго. Но он все равно регулярно меня встречал и провожал. Потом я сказала об этом нашему резиденту Елисееву и предположила, что это не наружка. Резидент: «Да ну, ерунда это! Постой, он тебя каждый день встречает и провожает? Что ж ты раньше не говорила?! Не дай бог, какой-нибудь еще тут роман завяжется на мою шею!» Пришлось сказать итальянцу, чтобы оставил меня в покое. Мы так до конца и не могли выяснить, что это было. Поскольку мне нельзя было выезжать в Москву, – боялись, что мне ликвидируют визу, – из Центра пришло указание, что я могу провести отпуск в Италии. Я говорю резиденту: «Вот, я поеду на такой-то курорт». А тот в ответ: «Какой курорт! Что там они в Москве думают?! Они что, не знают Италию?! У тебя там сразу завяжется какой-нибудь роман!» Я говорю: «Ну почему роман? Я буду ходить на пляж, купаться. Ну отдохнуть-то мне можно?» – «Можно. Просто не ходи несколько дней на работу».
