В салоне Нинон по-прежнему можно было встретить блестящую компанию: госпожу де Лафайет, маркизу де Севинье, которая давно простила Нинон отнятых у нее сначала мужа, а потом и сына и которая со смехом называла куртизанку «своей невесткой». Однако самую глубокую дружбу мадемуазель де Ланкло сохранила с госпожой Скаррон, превратившейся в госпожу де Ментенон и тщетно пытавшейся обратить ее к Богу. Пустая трата времени: Нинон не собиралась каяться в своих сладостных грехах.
В последние годы жизни ее нотариус, мэтр Аруэ, как-то привел к Нинон своего сына – мальчугана лет десяти-одиннадцати. Живой ум ребенка вызвал ее горячую симпатию, состарившаяся куртизанка очень привязалась к мальчику и завещала ему две тысячи ливров на приобретение библиотеки. Мальчиком этим был Вольтер. Но доброта Нинон не помешала знаменитому философу, говоря о ней, сделать язвительное замечание, что коль уж ее отец не сколотил себе большого состояния с помощью своего инструмента (господин де Ланкло был профессиональным музыкантом и превосходно играл на лютне), то дочь, напротив, из своего «инструмента» извлекла значительную выгоду. Но разве Вольтеру было когда-нибудь свойственно чувство благодарности?
Скандальный роман принцессы де Кантекруа
Герцогиня Лотарингская на две недели
Карл IV Лотарингский больше всего на свете любил женщин. Всех, лишь бы те были красивы и не имели на него законных прав. Кстати, Николь, его супругу, трудно было назвать хорошенькой, несмотря на руки, изящные и прекрасной формы, чему, впрочем, муж не придавал особого значения.
Прошло уже пять лет к этому 1626 году, как они были женаты. Карлу недавно исполнилось двадцать два, Николь – восемнадцать, и если в начале брака стремление мужа искать утешение в чужих объятиях еще можно было объяснить неопытностью юной супруги, то и с течением времени ничего в его поведении не изменилось.
Само собой, брак был заключен по расчету, дабы избежать войны за лотарингское наследство. Ведь Николь была дочерью покойного герцога Генриха II, и ей по местным законам предстояло стать герцогиней Лотарингской после смерти герцога Франсуа II, брата и наследника Генриха II. Иными словами, связав судьбу с Карлом, сыном Франсуа II, она вышла за своего двоюродного брата. О какой верности могла идти речь, раз тот видел в Николь скорее сестру, чем супругу… хотя несчастная и страстно в него влюбилась.
Но в тот год мужу Николь пришлось отвлечься от красавиц и подумать о делах герцогства, а дела эти шли из рук вон плохо. Из-за его откровенно антифранцузской политики возникли неприятности в отношениях с королем Людовиком XIII, которого информировали обо всем неусыпные шпионы кардинала де Ришелье.
И вот, чтобы призвать Карла к порядку, королевские войска вторглись в Лотарингию. Они взяли Понт-а-Муссон, Сен-Мигиэль
[32] и быстро продвигались к Нанси, где оставалась безутешная герцогиня Николь, которая не знала, как остановить это нашествие.
Что до Карла, то вторжение французов нисколько его не заботило. Всеми его помыслами завладела юная красавица, о несравненной прелести которой все тогда говорили и которой он еще не видел. Герцог решил во что бы то ни стало добиться расположения прекрасной незнакомки.
Вот почему, бросив на произвол судьбы Николь и предоставив ей право самой разбираться с королевскими солдатами, королем, Ришелье и всей этой кликой, он вскочил на коня и во весь опор поскакал в Безансон. Но не думайте, что он струсил – ничуть! У него и в мыслях не было убегать от опасности, ибо он был настоящим храбрецом. Просто он не мог сопротивляться желанию поскорее убедиться, так ли на самом деле хороша Беатрис де Кузанс, как о ней говорят.
Слухи о прекрасной бургиньонке, как оказалось, не были преувеличены: она восхитила бы любого. Двадцатилетняя Беатрис была обладательницей блестящих белокурых волос, великолепных зеленых глаз, изумительной кожи и соблазнительных форм. Стоит ли говорить, что Карл, который сразу же представился девушке и ее матери, графине Бергской, едва взглянув на красавицу, вспыхнул как спичка. Карл сразу забыл о супруге, своем троне, врагах и всей Лотарингии в целом, превратившись в верного рыцаря мадемуазель де Кузанс, с которой вел себя абсолютно непринужденно, словно собирался просить ее руки.
Беатрис тоже была покорена красавцем принцем, таким же белокурым, как и она, и, стоит признать, очень привлекательным. Но у матери имелось на этот счет другое мнение.
– Герцог женат, дочь моя, – сказала она. – Вы совершаете большой грех, выслушивая признания в любви от человека, который не сможет назвать вас супругой.
– Знаю, матушка. Но, говорят, у герцогини Николь плохо со здоровьем.
– Глупости! Она моложе герцога и в прекрасном здравии. Выбейте эту мысль из головы. Вам не стать герцогиней Лотарингской!
Узнав об этом от возлюбленной, герцог попусту расточал клятвы, что он-де отослал в Рим прошение об объявлении недействительным этого «отвратительного брака, который был навязан из политических соображений»: госпожа Бергская и слышать ничего не желала. Под предлогом, что ей необходимо проследить за поведением крестьян на своих землях, она увезла дочь в их родовой замок Бельвуар, построенный на одной из вершин Дубских гор, в нескольких лье
[33] от Безансона.
Беатрис подчинилась, заливаясь рыданиями, к которым ее поклонник не остался равнодушным. Он пришпорил коня и… отправился вслед за беглянками, попросив оказать ему гостеприимство в Бельвуаре. Придя в негодование от такой дерзости, но невольная раба вошедшего в пословицу местного гостеприимства, госпожа Бергская вынуждена была открыть двери замка и впустить волка в овчарню.
Потекли безмятежные дни. Выяснилось, что Беатрис – страстная охотница, сравнимая в этом увлечении разве что со своим рыцарем. Радостных и возбужденных, их то и дело можно было увидеть скачущими бок о бок по лесам, горам и долинам в окружении блестящей свиты. И конечно, Карл без конца подтверждал данное им обещание: он женится на Беатрис, как только получит благоприятный ответ из Рима.
Но мать красавицы вовсе не была легковерной, и эти охотничьи вылазки не приводили ее в восторг. Женщина твердых моральных принципов, она полагала, что женатый мужчина, кем бы он ни был – принцем или кем-либо другим, несмотря на все очарование, остается женатым мужчиной, а значит, запретным плодом. И она решила, что покинет Бельвуар, о чем и сообщила гостю.
– Неотложные семейные дела требуют моего отъезда в Брюссель. Поэтому наши пути расходятся, монсеньор. Лучше мы дождемся расторжения вашего брака в Брюсселе, чем здесь. Предупредите нас, как только это произойдет.
– Очень скоро я к вам приеду! Ничто не заставит меня отказаться от Беатрис! – заверил Карл.
Итак, расстаться все же пришлось. Пока Беатрис с матерью ехали на север, Карл все же решил побывать в Лотарингии, чтобы самому увидеть, как обстоят дела, и проверить, не ответил ли случайно папа на послание.
