Она была восхитительна, впрочем, как и остальные, и когда она приезжала в Париж, целая толпа друзей ее матери спешила полюбоваться на это «чудо». Но столицу она посещала редко. Нежная, чувствительная, обожавшая литературу и своего отца, она с самого начала его ссылки стала для Бюсси и секретарем, и ангелом-хранителем.
Из-за отца Луиза долго отказывалась от замужества, не желая его покидать, хотя ее мачеха и сводные сестры часто наведывались в Париж (госпожа де Бюсси-Рабютен в конце концов стала лишь изредка и на короткое время показываться в замке); она предпочитала оставаться с отцом, сопровождая его на прогулках, занимаясь литературными трудами и наблюдая за рабочими.
Когда же наконец Луиза согласилась выйти замуж, ей было уже тридцать пять лет. Но претендент того стоил. Его звали Жильбер де Ланжак, граф де Дале и маркиз де Колиньи, но что самое главное – девушке он понравился.
Узнав новость, неисправимая госпожа де Севинье тут же взялась за перо: «Заклинаю Вас, милый кузен, посвятить меня в детали. Что касается имени, то лучшего и желать нельзя. Опишите коротенько его самого и усадьбу…» На что Бюсси, который был в восторге от этого союза, не замедлил ответить: «Жених почти так же высок, как я, лицо удлиненное, нос – орлиный и длиннее некуда, цвет лица скорее землистый… Дом в Кресьа, где собираются жить молодые, в двух днях пути до Шазо и трех – до Бюсси».
Итак, брак намечался великолепный, с точки зрения престижа и особенно состояния, но Луиза не слишком привязалась ни к мужу, ни к упомянутому дому в Кресьа, где почти не жила. Как и подобает военному, Колиньи все время проводил в походах и спустя год после свадьбы нашел смерть в бою. Ему едва хватило времени, чтобы одарить супругу сыном. И та с младенцем на руках вскоре вернулась к отцу, чтобы вновь вкусить прелестей родного гнезда.
Они вернулись к прежней жизни в замке, довольно веселой летом, когда у них бывало множество гостей, и весьма тоскливой, несмотря ни на что, зимой, когда парижские знакомцы остерегались бездорожья и мало заботились о том, чтобы навестить скучающих друзей. Но все то время, пока его дорогая Луиза была рядом, Бюсси-Рабютен чувствовал себя счастливым.
Правда, зимой 1678 года ему довелось испытать чувство тревоги. Еще один знатный господин, виконт де Лимож, выразил желание взять в жены молодую вдову. Кандидат в супруги не обладал таким богатством, как Колиньи, напротив, он был скорее беден, зато – молод, соблазнителен и пылко влюблен. Покоренная Луиза пообещала ему свою руку, когда де Лимож вернется с войны, ибо он тоже был офицером.
Но очаровательная Луиза не приносила счастья возлюбленным, так как и этот пал в сражении, прежде чем смог дать свое имя нареченной.
Истины ради заметим, что несостоявшийся тесть, с которого свалился тяжкий груз, вздохнул с облегчением. Теперь не только дочь оставалась с ним, но он мог управлять и состоянием внука, что, учитывая его неблестящее финансовое положение, было кстати. Надеясь, что отныне Луиза окончательно откажется от замужества, он сжился с мыслью, что она никогда не покинет стареющего отца, и, чтобы ее развлечь, открыл двери замка широко, как никогда, для визитеров. Через эту любезно распахнутую дверь к ним и проник элегантный месье де Ларивьер, которого наш изгнанник встретил с распростертыми объятиями, ни на мгновение не заподозрив, что сам запустил волка в овчарню.
Никто толком не знал, кем был этот Анри-Франсуа де Ларивьер, нагрянувший в Бюсси летом 1679 года. Он, как говорили, «обманывал себя, называясь маркизом, но еще больше любил обманывать других». Некогда служивший под началом герцога де Бофора во время похода против берберов, он коротко сошелся во Фландрии с покойным графом де Лиможем. Воспользовавшись этим знакомством, Ларивьер, которого Бюсси прежде лишь изредка видел в Париже, явился в качестве «боевого товарища» покойного навестить затворников. В то время он проживал в Монбаре у одной из так называемых кузин, госпожи По де Рошешуар, которая предоставила ему и стол, и дом (а может, и остальное!), но главное – безопасность, в момент, когда он больше всего в ней нуждался.
Наш распрекрасный «маркиз» на самом деле едва избежал длинных рук начальника парижской полиции Ларейни и допросов судей «Огненной палаты»
[10]. Иными словами, он по уши завяз в чудовищном «деле о ядах»
[11], и вот как это произошло.
Ларивьер собирался жениться на богатой вдове, а сначала соблазнил и затем бросил госпожу дю Кастелье, которая оказалась недостаточно для него состоятельной. Потом он сумел вызвать пылкие чувства у одной очень хорошенькой молодой женщины, госпожи де Пулайон, которая, правда, не была вдовой, а состояла в браке с высокопоставленным чиновником вод и лесов Шампани, который был намного ее старше.
Обезумевшая от любви, бедная госпожа де Пулайон решила всеми средствами сохранить эту связь, хотя аппетиты любовника превосходили все пределы. Она распродала все, что имела, дабы их удовлетворить: драгоценности, ценную мебель и даже парадную одежду мужа. А поскольку «маркиз» обещал на ней жениться, только если она овдовеет, ей хватило глупости обратиться к знаменитой отравительнице Марии Босс, которая за четыре тысячи ливров продала ей склянку с ядом и приготовила для бедняги Пулайона отравленную рубаху, которая быстро и не привлекая внимания окружающих помогла бы ему отойти в мир иной.
К несчастью для нежных любовников, муж был вовремя предупрежден, и в одно прекрасное утро очаровательную госпожу де Пулайон взяли под арест и препроводили в Бастилию, где ее должны были судить. При столь плачевном исходе дела Ларивьер предпочел поскорее убраться из Парижа и попросить у своей бургундской приятельницы пристанище и строжайшее соблюдение тайны. Вскоре судьба и счастливая внешность обеспечат ему добычу куда более ценную, чем госпожа де Пулайон.
Хотя Бюсси-Рабютен и обладал тонким умом, не было ничего проще, чем завоевать его сердце, если имелась приятная наружность, изящество, непринужденная и остроумная речь, склонность к литературе и умение владеть оружием. Всем этим Ларивьер обладал и в самом скором времени стал одним из близких друзей изгнанника.
С непревзойденной ловкостью Ларивьер сумел снискать расположение Бюсси: он постоянно льстил ему, беззастенчиво хвалил его труды, копировал стиль, даже старался говорить в той же манере. К Луизе же он проявлял нежное внимание, которое возымело действие, хотя оно было скромным и едва ощутимым, дабы не возбудить подозрения отца.
Авантюрист добился успеха, на который и не смел рассчитывать. Вскоре ему предложили поселиться в замке, и отныне они не расставались, к огромному удивлению обитателей соседних имений, даже больше – они вместе путешествовали: когда госпоже де Колиньи пришлось ехать в Риом, чтобы подать прошение в суд, туда отправилась вся троица.
