Сегодня вечером столкнулись они лбами. И где? Подумать только! В детском садике! Забирая последними своих бедных заждавшихся детишек-бегемотиков! И сюда оба попали, можно сказать, не кривя душой, единственный раз за несколько месяцев.
Брать детей из садика самим никогда не приходилось по причине вечной занятости. У Данилы для этого была Очаровашка, а у него, естественно, Татьяна, благо ей ближе с работы.
Шаламов глянул на Ковшова, тот – на него. Не сговариваясь, поняли – каждый думал об этом исключительном событии в их жизни. А раз исключительном…
Спеша в детсад поодиночке, отметили еще загодя пивную бочку у продмага и весело зазывающую народ продавщицу Нюру в белом передничке. Каждый загадал, что неплохо бы успеть принять кружечку, когда будет возвращаться.
Но не тут-то было. Судьба-индейка уготовила приятелям другое, коварное продолжение…
Впереди, куда, их обогнав, убежала детвора: Родька с громыхающим на веревочке самосвалом и Светка, загрузившая в кузов свою любимую куклу, – маячил, замутив душу тревогой, «уазик» защитного цвета. Знакомый теперь уже, когда пригляделись, до тошноты. Шофер-сержант курил сосредоточенно в сторонке, но поблизости. И майор госбезопасности Серков в «гражданке» сидел на переднем сиденье с открытой дверцей.
– Приплыли, – сказал Данила, печально кивнув на «уазик». – Не иначе меня или тебя пасут.
– Или обоих.
– И кто же их послал на наши головы?
– Их учить не надо.
– Колосухин, небось?
– У него и у дежурного телефоны, – совсем заскучал Шаламов, косясь на пивную бочку. – Может, все же проскочим? Короткими перебежками.
До бочки было рукой подать. Уже ласково улыбалась им обоим чистюля Нюрочка. Но до «уазика» было ближе.
Майора Серкова учить не надо, он умело занял позицию. Мимо него проскочить невозможно и зайцу. Известна бдительность чекистов. Они ловки на эти штучки. Сержант, присев на корточки, уже обсуждал с Родькой преимущества резины перед железными колесами красного самосвала, а Светка смеялась на руках у майора Серкова, разворачивающего ей шоколадку «Аленка», неизвестно откуда взявшуюся.
– Вот бандюги! – не сдержался Шаламов. – На дикой козе их не обскакать.
– Пустое дело, – смирился и Ковшов. – Может, лучше пригласим и их по кружке? Рабочий день как-никак закончился давно. А завтра выходной.
– У них-то? – не проявил оптимизма Шаламов и совсем обреченно добавил: – Счастливые часов не наблюдают.
– А я голову-то ломал…
– Приветствую вас, друзья! – издалека озарил их белозубой улыбкой майор, бережно опуская Светку на землю, и двинулся навстречу, протягивая руку. – Как живы-здоровы?
– Вашими молитвами, – буркнул Шаламов.
– Прекрасно, – не слушая ответа, не останавливался Серков. – Сегодня весь день палило. А выглядите оба, как из бассейна. Свежи и бодры.
– Прокуратура заботится о своих кадрах, – в тон задушевному майору ответил Ковшов. – Не нас стережете, Валентин Степанович?
– В самую точку, Данила Павлович, – озарился радостью Серков. – В самую точку.
– Стыда у вас нет, – щелкнув зажигалкой, закурил Шаламов. – Люди, можно сказать, отпахали за отчизну и его величество закон, истерзаны муками неусыпного бдения за злобствующим криминалом…
– Как?
– А их ловят, как шпану какую-то на углу…
– У пивной, так сказать, бочки, – закончил за приятеля Данила.
– Ни в коем разе, – отступился майор. – В такую жару пивка не грех. Я бы и сам…
– Что? – вспыхнул не хуже огонька своей сигареты Шаламов.
– Тем более ехать через весь город. Выдохнется все за пятнадцать минут, – не моргнув глазом, обнадежил майор.
– Серьезное что-нибудь? – меняя тон, спросил Ковшов.
– Труп.
– Какой еще труп? – недоверчиво поднял глаза Шаламов. – Откуда у чекистов трупы? Вы же все за живыми шпионами гоняетесь?
– Убийство, Владимир Михайлович.
– А вы здесь при чем?
– Объясню, простите, все по дороге.
– Погоди, майор, а детишки? – спохватился Шаламов. – Я Светку куда дену? Да и следственный портфель в кабинете!
– Мы уже позаботились, – Серков оглянулся назад, дожидаясь кого-то, – а в облпрокуратуру заедем за всем необходимым. Кстати, Колосухин просил ему позвонить, Данила Павлович. Как возможность появится.
Очаровашка, как он и догадывался, уже подбегала к ним.
– Вот и Валентина… Николаевна, – затянул майор. – Скорая вы на ногу. Я позвонил из автомата. Только что. Рядом проживаете?
– А Светка как же? – не унимался Шаламов.
– Я отвезу, Володь, – задохнувшись от бега, ткнулась Даниле в плечо Очаровашка. – Сейчас вот Родьку соседке сдам. И к Татьяне махну. На автобусе.
– Вот забота так забота, – развел руки обескураженный, но довольный Серков, – настоящая жена прокурора. Спасибо, Валечка.
– Ну что вы, – еще сильнее прижалась к Даниле Очаровашка. – А что случилось, Дань?
– У нас вечно: то понос, то взрыв атомной бомбы. Пока разберемся, – буркнул Шаламов и щелчком отбросил докуренную сигарету.
– Чего, чего? – не понял Серков.
– Да так. Ностальгия, – полез Шаламов на заднее сиденье «уазика».
Чмокнув Очаровашку в щеку и взъерошив волосы на голове сынишке, последовал за ним и Ковшов.
– К вам, в аппарат? – лишь только тронулся автомобиль с места, заспешил майор.
– Туда, – кивнул Ковшов, – Колосухина-то уже дома словили?
– Нет, – обернулся тот и развернулся к ним, – Виктор Антонович еще на месте был, но уходил.
– Что же стряслось-то? – Шаламов задымил вторую сигарету.
– Чепе, Владимир Михайлович. Совершеннейшее чепе!
– Я же угадал, атомный взрыв, – не сдержался Шаламов. – И все-таки?..
– Резонанс может быть непредсказуемый.
– А без эмоций? – остановил майора Ковшов.
– Поподробнее? – тот скосил глаза на сержанта за рулем.
– Насколько можно.
– Тогда сначала. Введу, так сказать, вас обоих в курс дела. Но Виктору Антоновичу я уже докладывал.
– Он трупом заниматься не будет, – напомнил Серкову Шаламов и хмыкнул. – Судмедэксперта-то предупредили, куда выезжать?
– Я решил этот вопрос, Данила Павлович, оставить на ваше усмотрение.
– Сейчас определимся по ходу вашего рассказа.
– Рассказа? Да-да. Конечно… – майор постепенно успокаивался. – Так вот, с месяц назад по поручению сверху мы начали разработку задания. Нам сообщили, что участились ограбления мест отправления религиозных культов. Надо было проанализировать ситуацию на местах.
