Как ни сверкала глазами брюнетка в приемной, Каргин влетел в кабинет генерала и гаркнул с порога:
– Разрешите доложить, товарищ начальник управления! Происшествие в городе!
– Что? – оторвался тот от телефонной трубки.
– Разбойное нападение на автобус. Везли зарплату на завод. Неизвестные вооружены. Забросали автобус гранатами или дымовыми шашками. Есть жертвы.
– Ты что мелешь, капитан?
– Не понял, товарищ генерал.
– Какие гранаты? Откуда?
– Она кричала.
– Чтоб больше не слышал. Кто звонил?
– Похоже, пострадавшая. Из будки.
– Что еще?
– Я выслал опергруппу.
– Поднять по тревоге весь оперативный состав! Заслон на дорогах! Объявить перехват!
Через минуту милиция области была поднята по тревоге «Сирена». Руководителей подразделений срочно собрали в кабинете Максинова. Генерал, багровый и грозный, все двадцать минут простоял на ногах, размахивая руками, не сдерживаясь, орал:
– Дождались!.. Ни наши следователи, ни сыщики!.. Как я в глаза народу смотреть буду…
Курасов, поеживаясь, тронул за локоть Сараскина, они сидели рядом.
– Я прослушал, или он не говорил? Какое оружие у бандитов? Тот пистолет новогодний? И здесь нарисовался?
– Неизвестно.
– А насчет гранат?
Ответа он не услышал. Максинов вперил в него гневный взгляд.
– Майор Курасов!
Майора подбросило с кресла на ноги.
– Я вас слушаю, товарищ генерал.
– А вы чего рассиживаетесь здесь? Полковник Зуравлев уже занят делом. А вы здесь прохлаждаетесь?
Курасов знал, что в таких случаях лучше помолчать.
– Возбудить уголовное дело и приступить к расследованию. Немедленно выезжайте. Я сам приму участие в осмотре места происшествия.
– Разрешите идти?
Но он уже не интересовал генерала. Максинов искал глазами начальника райотдела милиции. Перед ним навытяжку стоял бледный лысый подполковник.
* * *
– «Санитары», Николай Егорович, ей-богу, они! – то и дело твердил старший следователь Пыркин, которого вместе с дополнительной группой экспертов взял с собой в машину Курасов. – Носом чую.
– Откуда? И почерк не их. И манеры. Эти – настоящие отморозки. Среди белого дня! И гранаты! Что вы, Никон Петрович?
– Они!
– Мне бы вашу интуицию! А я, как вернулся из Питера, все от сфинксов и белых ночей не приду в себя.
– Вот сфинкса нам только и не хватает, Николай Егорович, – качнул понурой головой эксперт Понаровский в очках с благородной желтой оправой на длинном носу и меланхолией в глазах. – Сейчас бы загадали ему загадку: кто да зачем?
– Сфинкс-то сам мастер их загадывать! – хмыкнул Пыркин. – Вот я бы…
– Ничего, – Понаровский поправил очки, прыгавшие от тряски мчавшейся машины, – ради родной милиции постарался бы и он.
– У «санитаров» не тот почерк… – вслух рассуждал и опер Миловидов. – Меня впечатлили их вкусы. Романтики!.. Нет. Изощренные ценители драгоценных реликвий. Что ни разбой и грабеж, то великолепие ценностей! Ожерелья, каких не видел свет! Камни!..
– Вам бы экскурсоводом в музей, батенька, – опять поправил очки на носу Понаровский и едва успел ухватиться за поручни, чтобы не слететь с сиденья от резкого виража. – А вы в уголовке прозябаете. Сколько теряет народ!
– Приехали, Николай Егорович! – крикнул водитель спереди. – Вот она, Гилязская! Теперь глядите! Кажется, вон впереди и «Кубань» разворочена. Толпа-то какая!
– Следы! Следы бы не затоптали? – Понаровский схватился за голову. – Табун лошадей! Куда наши смотрят? Участковый-то думает чего-нибудь!
– Товарищи! – пока водитель выбирал место, где удобнее припарковать машину, оглядел своих Курасов. – Каждый работает по программе. Все вопросы ко мне. Не торопитесь, но чтобы дня хватило. Да, Пыркин! Никон Петрович!
– Здесь! – уже вываливался из машины старший следователь.
– Сразу побеспокойтесь насчет «Кубани»! Автобус возьмем с собой в управление. Там на стоянку поставим. С ним работать придется экспертам.
– Я найду ему место, – успокоил Курасова Понаровский. – Мои ребятки все сделают. Это наша добыча.
Солнце слепило глаза. Словно и не поздняя осень на дворе, или жарко было от другого? Толпа любопытных шумела, галдела и не расходилась. К Курасову, не успел он выбраться из машины, подбежал взмокший толстоватый капитан, откозырял.
– Товарищ майор! Следователи отделения проводят осмотр места нападения. Позвать Сечкина?
– Не надо. Пусть занимается. – Курасов снял фуражку, вытер пот со лба. – Собак пускали?
– Мотоциклы, товарищ майор!
– Да, да. Очевидцы?
– Работаем!
– Словесный портрет?
– В масках, товарищ майор!
– И это верно. Но все-таки?..
– Делаем!
– Пострадавшие?
– Кассирша в больнице. Но там все нормально. Больше перепугана. Странная история, товарищ майор.
– Что?
– Чудо!
– А яснее?
– Да я насчет денег.
– Сколько похищено?
– Я ж говорю, – чудо! Взяли гроши! Почти все деньги оставили!
– Вот как?
– Около ста тысяч везла Демичева. Кассирша завода. А пачки с крупной купюрой в свою хозяйственную кошелку бросила. И в руках держала. К груди прижала от испуга. А бандит мешки с пола схватил. Побольше и тяжелей. На полу лежали.
– Сколько же похитили?
– Да гроши, я говорю. Там металлические больше… монеты и в бумажках…
– Сколько?
– Тысяч двадцать. Не больше. Сверяются сейчас у нас в райотделе.
– Гроши, говорите?
– Я, так сказать, для сравнения… – капитан улыбнулся. – По нашей зарплате-то конечно… Но ведь сто тысяч везли!
Курасов остановился перед «Кубанью». Автобус перегораживал почти всю дорогу. Внутри копалось несколько экспертов, следователей.
– Не мешают друг другу? – спросил он капитана.
– Басканов приказал всех поднять. Вреда не будет.
– Не скажите, – Курасов поморщился. – Вот что, капитан. Я вас попрошу. Поговорите со своими и с народом. Если очевидцев установили и в них надобности нет, предложите зевакам расходиться. Рабочий день, знаете ли… Мешают. Организуйте нормальное движение транспорта на дороге, только «Кубань» не беспокоить. Ну и…
Он огляделся.
