– Ты шутишь.
– Надеюсь, что нет, – сухо сказал Ник.
– Хотела бы я присутствовать при вашей встрече!
Ник ослабил узел галстука.
– Это не означает, что угроза миновала. Идас опасен. Но это даст нам какое-то время собраться с силами, если переговоры ни к чему не приведут.
Стелла кивнула, потом посмотрела на часы:
– Бог мой, уже почти шесть. Мне нужно переодеться.
Она поспешно вышла из комнаты. София поднялась со стула. От облегчения у нее слегка дрожали ноги.
– Поздравляю. Уверена, что это сняло с твоих плеч тяжелый груз.
– На время. – Он подошел к ней и остановился всего в нескольких сантиметрах от нее. Сердце Софии сделало кувырок. – Спасибо тебе за то, что ты сказала мне той ночью на террасе, – тихо сказал он. – Я должен был это услышать. Мне нужно было увидеть ситуацию под новым углом.
– Если мы одна команда, мы должны помогать друг другу.
Он посмотрел ей в глаза:
– Да, должны. Я хочу начать все с чистого листа. Мы должны покончить с нашими разногласиями ради нас и ради нашего ребенка. Начало, возможно, было далеко не идеальным, но мы сами должны решить, в какую сторону нам двигаться дальше. Я хочу, чтобы у нас были хорошие отношения.
София сжала губы:
– Но ты по-прежнему не веришь, что я забеременела случайно?
– София, – простонал Ник, – хватит об этом. Главное, мы должны смотреть вперед. Ты сказала, что мы должны научиться чувствовать друг друга и доверять друг другу. Я готов к этому.
– До известной степени, – горько проговорила София. – Одно обстоятельство всегда будет стоять между нами. – Она скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него. – Какой низший мотив движет тобою, Ник? Ты хочешь уладить все между нами, чтобы заняться более важными вещами?
Его лицо окаменело.
– Я предлагаю тебе оливковую ветвь. Было бы мило с твоей стороны принять ее.
– А с чего это вдруг ты так резко переменился в отношении меня?
– Мои родители поженились из политических соображений. Вначале все было мирно, они уважали друг друга. Моя мать выросла в аристократической семье и хорошо знала свою роль. Но единственное, с чем она не могла мириться, – это измены отца. Это было одним из ее условий, но он нарушил обещание. И их брак превратился в затяжную войну. Наш дом стал полем битвы. Я не хочу, чтобы такое случилось с моим ребенком. Нашим ребенком.
– Но можешь ли ты доверять мне? По-настоящему доверять? Это нам нужно больше всего, если мы хотим, чтобы наш брак был счастливым.
Ник опустил глаза:
– Я попробую.
С упавшим сердцем София подумала, что он никогда не сможет доверять ей. Но у нее не было другого выбора, кроме как попытаться наладить с ним отношения.
Она повернулась и направилась к шкафу в поисках туфель.
– Тебе нужно привести себя в порядок.
– София…
– Не сейчас, Ник. – Она обернулась и посмотрела на него. – Все репортеры Акафинии ждут моего появления, чтобы рассмотреть меня со всех сторон. А потом подробно проанализировать мои недостатки и объявить, что я недостаточно хороша для тебя. Так что давай поскорее покончим с этим.
Его глаза расширились, потом резко сузились.
– Тебе следует быть терпеливой и не волноваться о том, что думают о тебе посторонние люди. Просто перестань прятаться в свою раковину и позволь всем увидеть тебя настоящую.
– Чтобы они еще глубже запустили в меня свои когти? Нет уж, спасибо.
Ник подошел к ней:
– Что на самом деле беспокоит тебя?
Она опустила голову:
– Я уже сказала.
– А как твои успехи в дизайне?
– Плохо. Все валится из рук.
Ник покачал головой:
– Тебе следует отдохнуть. Кстати, я выкроил немного свободного времени для нас.
– Свободного времени? Разве ты можешь позволить себе такое?
– Пока все под контролем. Идас подпишет соглашение. И это означает, что мы уедем на уик-энд, чтобы разрешить все разногласия между нами. Все, София. Я не могу сражаться сразу на нескольких фронтах.
И это было главной причиной. Совсем не забота о ней. Просто мысли о ней отнимали у него слишком много его драгоценного внимания.
София вскинула голову:
– У меня нет на это времени. Я должна спланировать нашу свадьбу.
– Не спланировать, а просто проследить за приготовлениями, – поправил ее Ник, стянув с шеи галстук и начиная расстегивать сорочку. – И мы не уедем далеко. Всего лишь в наш летний домик на одном из маленьких островков.
– В этом нет необходимости. Мы можем решить наши проблемы и здесь.
– Как мы это делали до сих пор? – Ник приподнял бровь. – Нам всегда было хорошо вместе, София. Из нас выйдет отличная команда, если мы достигнем согласия.
– Если это вообще возможно.
– О, это вполне возможно. – Он снял сорочку, бросил ее на стул и направился в ванную. – Вопрос в том, сколько времени тебе понадобится, чтобы признать правду. И каким образом я заставлю тебя сделать это.
У Софии перехватило дыхание.
– Неужели когда-то ты мне нравился?
Он остановился и одарил ее озорной улыбкой, от которой ее сердце забилось сильнее.
– Ты когда-то обожала меня, моя прелесть. Я уверен, что мы сможем вернуть это чувство.
София сердито посмотрела ему вслед и сделала грубый жест рукой. Камень на ее кольце сверкнул ярким блеском.
– Разве ты уже не обрек нас на несчастье этим кольцом?
Он обернулся, и улыбка исчезла с его лица.
– Я купил это кольцо, потому что оно тебе понравилось. Потому что нам не нужна удача. Все зависит только от нас.
Держа в руках туфли, София молча стояла, пока он не исчез в ванной и оттуда не донеслись звуки льющейся воды. Будь он проклят! Она совсем не так хотела провести самый пугающий вечер в своей жизни. Смущенной и внезапно не уверенной ни в чем.
Глава 7
София посещала в Нью-Йорке бесчисленное множество разных светских мероприятий, чтобы рекламировать свой бизнес. Все они проходили в роскошной обстановке в присутствии сливок общества. Но ни одно из них не подготовило ее к умопомрачительному великолепию, которое окружало дворец по мере того, как одна за другой машины с представителями высшего света подъезжали к входу, сопровождаемые яростными вспышками камер папарацци.
Подсвеченный этим вечером в золотые с синим национальные цвета Акафинии, дворец казался видением из волшебной сказки. София и Ник стояли у входа, встречая гостей. София была одета в ярко-красное платье от ее любимого дизайнера, а на Нике была церемониальная военная форма, делавшая его убийственно красивым.
