– Я понимаю, что реформы нужны, – заявила миссис Феттерс, тщательно подбирая слова. – Кругом страшная нищета и несправедливость. Странно, что они ничего не говорят о женщинах. – Она попыталась изобразить улыбку, но у нее это получилось плохо. – Они не говорят о том, что мы должны иметь больше прав и принимать более активное участие в принятии решений, особенно тех, которые касаются наших детей.
Неожиданно Джуно затрясла головой, а ее губы задрожали.
– Но я не хочу этого. – Она сделала жест рукой, словно отталкивала что-то от себя. – Я знаю, Мартин восхищался республиканскими идеалами, равенством граждан, но мне никогда не приходило в голову, что он хочет, чтобы у нас тоже была республика. Я не хочу… я не хочу таких перемен… – Она судорожно сглотнула. – Это было бы слишком… Мне очень нравится то, что у нас есть, и то, какие мы есть.
Вдова умоляюще взглянула на Шарлотту, словно призывая понять ее.
– Но мы принадлежим к привилегированному классу, – заметила ее гостья, – и составляем весьма немногочисленное меньшинство.
– И поэтому его убили? – задала Джуно вопрос, который висел в воздухе. – Может быть, Эдинетт принадлежал к этому тайному обществу и убил Мартина из-за этого… плана создания республики?
– Если это так, тогда понятно, почему он ничего не сказал в свою защиту.
Миссис Питт принялась лихорадочно размышлять. Являются ли члены «Узкого круга» монархистами? А если Эдинетт узнал о планах друга и понял, что тот не только восхищается славной революцией 1848 года в Европе, но и намеревается воплотить ее идеалы в Англии? Пусть даже и так, каким образом это способно помочь Томасу?
Миссис Феттерс сидела и смотрела в пустоту. Внутри ее что-то сломалось. Человек, которого она любила столько лет, вдруг предстал перед нею в совершенно ином, пугающем обличье, олицетворяя собой угрозу всему тому, что было для нее столь привычно и любимо. Шарлотта, которой было ужасно жалко эту женщину, хотела сказать что-нибудь в утешение, но это выглядело бы как проявление снисходительности с ее стороны. Как будто она одна выявила эту ситуацию и отвела Джуно роль наблюдателя, пострадавшей стороны, а не главного персонажа.
– У вас есть сейф? – спросила миссис Питт.
– Думаете, там может быть что-то еще? – спросила хозяйка дома с несчастным видом.
– Не знаю. Но я думаю, вам следует хранить письма и бумаги в сейфе, поскольку этот ящик уже нельзя запереть. Их необходимо сохранить, поскольку пока можно только гадать, что они означают. Мы можем и ошибаться.
В глазах Джуно вспыхнули огоньки.
– Вы не верите в это, и я тоже не верю. Мартин страстно мечтал о реформах. Я и сейчас хорошо помню, как он говорил о преимуществах республики по сравнению с монархией. Он критиковал принца Уэльского и королеву. Говорил, что, если б королева несла ответственность перед народом Британии, как любой другой правитель, ее сместили бы много лет назад. Кто еще может позволить себе отойти от дел из-за смерти супруга?
– Никто, – согласилась Шарлотта. – И многие люди говорят то же самое. Сама я тоже так считаю. Но это вовсе не означает, что я хочу, чтобы была республика… или что я буду бороться за ее создание.
Миссис Феттерс, собиравшая бумаги в стопку, слегка нахмурилась.
– То, что здесь написано, ничего не доказывает, – тихо произнесла она, как будто слова обжигали ей губы.
Ее гостья молчала в нерешительности, и, пока она соображала, что сказать, Джуно опередила ее:
– Где-то есть и другие бумаги, с более конкретным содержанием. Я обязательно найду их. Мне нужно знать, что он намеревался делать. – В ее голосе прозвучала решимость.
– Вы уверены? – спросила Шарлотта.
– А вам на моем месте не хотелось бы это знать? – спросила миссис Феттерс.
– Да… Наверное. Но я имела в виду – вы уверены в том, что можно еще что-то найти?
– О да, – без тени сомнения ответила Джуно. – Это только отдельные фрагменты. Я, конечно, не знаю точно, над чем работал Мартин, но мне известно, как он работал. Он был очень педантичен и никогда не полагался только на память.
– И где могут находиться его записи?
– Я не…
В этот момент вошла горничная, которая сказала, что пришел мистер Реджинальд Глив. Он, добавила служанка, просит прощения за визит в столь неурочный час, но ему крайне необходимо поговорить с миссис Феттерс, а неотложные дела не позволяют ему навестить ее в более подходящее время.
Удивленная Джуно вопросительно посмотрела на гостью.
– Я могу подождать где угодно, на ваше усмотрение, – быстро сказала та.
Хозяйка дома судорожно сглотнула.
– Я приму его в гостиной, – сказала она служанке. – Дайте мне пять минут и затем приглашайте его.
Как только горничная вышла, Джуно повернулась к Шарлотте.
– Что ему нужно? Он защищал Эдинетта!
– Вам не следовало бы видеться с ним, – сочувственно произнесла миссис Питт, хотя и понимала, что это лишняя возможность что-либо узнать.
У вдовы был измученный вид. Она наверняка боялась услышать от визитера что-нибудь неприятное.
– Хотите, я пойду и скажу ему, что вы не вполне здоровы? – предложила Шарлотта.
– Нет… нет. Но я буду благодарна вам, если вы останетесь. Думаю, это будет вполне уместно. Как вы считаете?
Миссис Питт улыбнулась.
– Согласна с вами.
Глив чрезвычайно удивился, увидев сразу двух женщин. Было очевидно, что адвокат никогда прежде не встречался с женой Мартина, поскольку явно не мог определить, кто из них является ею.
– Я Джуно Феттерс, – холодно произнесла хозяйка, задрав вверх подбородок. – А это моя подруга, миссис Питт.
В ее голосе явственно прозвучал вызов. Он должен был помнить это имя. Шарлотта заметила вспыхнувшие в его глазах злые огоньки.
– Добрый день, миссис Феттерс. Миссис Питт, – поздоровался юрист. – Я и понятия не имел, что вы знакомы.
Он слегка склонил голову. Шарлотта рассматривала его с интересом. Этот мужчина был невысок, но благодаря мощным плечам и толстой шее производил впечатление крупного человека. Его лицо, хотя оно и принадлежало к тому типу, который никогда ей не нравился, было, несомненно, отмечено печатью интеллекта и свидетельствовало об огромной силе воли. Был ли он просто амбициозным адвокатом, проигравшим дело – по его мнению, несправедливо, – или же принадлежал к тайному обществу, члены которого готовы совершать убийства и организовывать беспорядки ради достижения своих целей? Миссис Питт пристально всматривалась в его лицо и не могла найти ответ на этот вопрос.
– Чем я могу вам помочь, мистер Глив? – спросила Джуно слегка дрожащим голосом.
Реджинальд перевел взгляд с Шарлотты на нее.
– Во-первых, примите мои соболезнования, миссис Феттерс. Ваш муж был замечательным человеком, во всех отношениях. Конечно, ничье горе не может сравниться с вашим, но тем не менее все мы стали беднее с его кончиной. Он был человеком высоких моральных принципов и обладал незаурядными интеллектуальными способностями.
