– Лии сегодня нет дома, – сказал он, испытующе всматриваясь в лицо жильца. – Заболела Сара Левин, и она пошла посидеть с ней. Она оставила нам ужин, но тот уже остыл.
Питт улыбнулся и последовал за ним в маленькую комнату, где был накрыт стол. Полированное дерево и необычные ароматы были уже хорошо знакомы ему, как и расшитая Лией скатерть, фотография Исаака в молодости и изготовленная из спичек модель польской синагоги, слегка покоробившаяся от времени.
Едва они сели за стол, как хозяин дома заговорил.
– Я рад, что вы пошли работать к Саулу, – сказал он, отрезая ломтики хлеба для себя и Томаса. – Но вам не следует дежурить по ночам на сахарном заводе. Это не самое лучшее место.
Полицейский достаточно хорошо знал Исаака, чтобы понять, что это только вступление и главное впереди.
– Саул хороший человек, – сказал Питт, взяв хлеб. – Благодарю вас. И мне нравится ходить с поручениями по району. Но на заводе я вижу изнанку местной жизни.
Некоторое время Каранский молча работал челюстями.
– Грядет беда, – сказал он, не поднимая на собеседника глаз. – И весьма серьезная.
– На сахарном заводе? – спросил Томас, вспомнив о разговорах, подслушанных им в тавернах.
Исаак кивнул, поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза.
– Это ужасно, Питт. Не знаю, чего именно, но я боюсь. В том, что произойдет, могут обвинить нас.
Бывшему суперинтенданту не было нужды уточнять, кого это «нас». Речь шла о легко узнаваемых иммигрантах-евреях, которые всегда выступали в роли козлов отпущения. От Наррэуэя Питт знал, что руководство Особой службы подозревало их в подстрекательстве, но на основе личных наблюдений он пришел к противоположному выводу: они скорее оказывали умиротворяющее влияние на ситуацию в Ист-Энде и служили стабилизирующим фактором. Евреи открывали лавки, создавали мастерские и давали работу другим людям. Томас говорил об этом Наррэуэю, но не сказал ему о том, что они собирают деньги для страждущих, считая это частным делом.
– Это только слухи, – продолжал Исаак. – Но они не похожи на пустые сплетни и поэтому представляются мне вполне реальными. – Наморщив лоб, он пристально смотрел на Питта. – Что-то затевается. Не знаю что, но за этим стоят не обычные безумцы-анархисты. Мы знаем кто, как знают об этом и сахарозаводчики.
– Католики? – с сомнением спросил Томас.
Каранский покачал головой.
– Нет. Они обозлены, но это обычные люди, как и мы. Они хотят иметь жилье, работу, достаток и возможность жить лучше для своих детей. Какой смысл им взрывать сахарные заводы?
– Неужели существует опасность взрывов? – спросил Питт.
Представив, как возникший в результате таких взрывов пожар уничтожает половину Спиталфилдса, он ощутил, что по его спине пробежал холодок.
– Я не знаю, – признался Исаак. – Не знаю, что именно затевается и когда это должно произойти, но мне точно известно: сразу за этим последует какое-то масштабное событие в другом месте.
– А нет никаких предположений, кто это затевает? – настаивал Томас. – Можете назвать имена?
Его соебседник покачал головой.
– Только одно, и то я не знаю точно, в какой именно связи…
– И что это за имя?
– Римус.
– Римус? – в изумлении переспросил Питт.
Единственный Римус, которого он знал, был журналистом, специализировавшимся на скандалах и досужих домыслах. Но среди обитателей Спиталфидса не возникали скандалы, которые могли бы привлечь его внимание. Вероятно, он просто недооценивал Линдона Римуса и тот все-таки интересовался политикой.
– Благодарю вас за столь ценную информацию, – сказал полицейский.
– Не стоит благодарности, – возразил Исаак, сделав пренебрежительный жест рукой. – Не так уж много я вам и сообщил. Англия всегда была добра ко мне. Я чувствую себя здесь как дома. – Он улыбнулся. – Я ведь даже неплохо говорю по-английски, не правда ли?
– Вне всякого сомнения, – подтвердил Питт.
Хозяин дома откинулся на спинку стула.
– А теперь расскажите мне об этом месте, где вы выросли, о стране лесов и полей, над которой простирается необъятное небо.
Томас бросил взгляд на остатки ужина на столе.
– А как быть с этим?
– Лия потом уберет. Она любит возиться по хозяйству и рассердится, если застанет меня в своей кухне.
– Вы разве когда-нибудь там были? – недоверчиво спросил Питт.
Исаак рассмеялся.
– Нет. Но я уверен, что она поступит именно так. – Он показал на стопку белья, лежавшую на боковом столике. – Вот ваши чистые рубашки. Лия проделала неплохую работу, как на ваш взгляд?
– Да, действительно, – согласился Томас, вспомнив застенчивую и в то же время довольную улыбку хозяйки, появившуюся на ее лице, когда он благодарил ее. – Вам очень повезло с супругой.
Каранский кивнул.
– Знаю, друг мой, знаю. А теперь расскажите мне об этом месте. Опишите его. Каково оно на вкус ранним утром? Как пахнет? Птицы, воздух и все остальное. Чтобы я мог представить себе это и ощутить, что нахожусь там…
* * *
На следующее утро, когда Питт шел на шелкопрядильную фабрику, он услышал сзади шаги и, обернувшись, увидел меньше чем в двух ярдах от себя Телмана. Внутри у Томаса все оборвалось. Он решил, что с Шарлоттой или детьми что-то случилось, однако, увидев усталое, но безмятежное лицо своего бывшего помощника, успокоился.
– В чем дело? – спросил он почти шепотом. – Что вы здесь делаете?
Сэмюэль поравнялся с ним, и они продолжили путь.
– Я веду наблюдение за Линдоном Римусом, – спокойно ответил инспектор.
Питт вздрогнул, услышав это имя, но Телман ничего не заметил.
– Он собирает информацию, каким-то образом связанную с Эдинеттом, – продолжал он. – Я не знаю, что именно, но кое-что ему явно удалось узнать. Эдинетт бывал в этом районе, немного восточнее, на Кливленд-стрит.
– Эдинетт? – Томас резко остановился. – Что ему здесь понадобилось?
– Судя по всему, он расследовал историю пяти– или шестилетней давности, – ответил Сэмюэль, повернувшись к нему лицом. – О девушке, похищенной из табачной лавки, помещенной в больницу Гая и признанной там сумасшедшей. Похоже, он отправился с этой историей прямо к Торольду Дисмору.
– Владельцу газеты? – уточнил Питт, снова двинувшись вперед.
Он обошел кучу мусора по проезжей части и едва успел вскочить обратно на тротуар, как мимо промчалась груженная бочками телега, чуть не задев его.
– Да, – ответил Телман, снова поравнявшись с ним. – Но он получает указания от кого-то, с кем встречается в Риджентс-парке. Очень хорошо одетый мужчина, по-видимому, весьма состоятельный.
